Маски (СИ) - "Marlu". Страница 6

– Серж, ваше поведение недопустимо.

– Простите? – опешил я от такой наглости.

– Вы заставили мать волноваться!

– Перед ней извинюсь, но я взрослый человек и не обязан отчитываться о каждом шаге, – таких людей нужно сразу ставить на место, это было известно по печальному опыту – нежелание ссориться они воспринимают как слабость.

– Но…

– Мы разберемся сами, – отрезал я, – полагаю, мама спит?

– Да, – Вито кипел и едва сдерживался, – напилась снотворного и успокаивающих…

Меня разобрал смех.

– Давайте без мелодраматических эффектов. Я знаю свою мать гораздо дольше, чем вы, Вито. Она не уважает таблетки ни в каком виде, и единственное успокаивающее, которое она могла принять, – это сто грамм водки. И увидев сообщение, что со мной все в порядке, она просто пошла спать. Я прав?

– Да, – неохотно признал он.

– Я не хочу с вами ссориться, но и взывать к моей совести через разного рода преувеличения не стоит, – теперь стоило переключить его внимание, чтобы на негатив наслоилось что-то другое, – итак, чем вы успокаивали расшатанные женские нервы? Неужели нашлась бутылка водки?

– Ром, – после паузы ответил он, – мы пили ром, который я добавляю в выпечку.

– Ну тогда если она с утра будет маяться похмельем, дайте ей аспирин.

– А как же стойкое неприятие таблеток? – Вито скрестил руки на груди.

– Это же похмелье! – я скопировал его позу, получилось гораздо внушительнее из-за разницы в росте. – При нем никакие правила не работают, – доверительно сообщил я.

Вито, наконец, понял, что это попытка разрядить обстановку, и немного расслабился. Помотал головой, видимо, пытаясь постигнуть русский юмор, и неуверенно улыбнулся. Теперь можно было вздохнуть спокойнее: мне таки удалось пройти по грани: ненавязчиво поставить будущего отчима на место и дать понять, что вмешательства в свою жизнь я не потерплю.

В мансарде было прохладно. Быстренько разделся и нырнул под одеяло, решив, что посещение ванной можно и отложить – усталость брала свое, да и расположена она была дверь в дверь со спальней, не хотелось шуметь.

Сразу согреться не получилось. Подтянул ноги к груди, свернулся клубком – лучше не стало. Спать хоть и хотелось, но волглые простыни никак не хотели нагреваться, поэтому пришлось вспоминать былые походные навыки и думать о чем-нибудь приятном. На данный момент самым ярким воспоминанием было свидание с «котенком», и оказалось достаточным лишь представить его обнаженным в постели, как по телу прокатилась горячая волна и сразу стало жарко.

Я закусил край одеяла, чтобы не засмеяться в голос. Согреться-то я согрелся, но на смену одному неприятному ощущению пришло другое, доставляющее определенное неудобство. Помогать себе рукой после трех заходов перед этим показалось кощунством. Пришлось переключаться на мысли об отношениях мамы и ее бойфренда. Даже про себя назвав Вито бойфрендом, едва удержался от приступа истерического веселья. Представительный мужчина с проседью в волосах плохо вязался с легкомысленным определением. Интересно, как у них в семье принято? Его сын отчитывается за все телодвижения и спрашивает разрешение, чтобы пригласить подружку на свидание? Или папаша только на мне попытался отточить замашки альфы? Вот все-таки очень интересно, а он невесту свою как воспринимает? Как тихую и покорную женщину, что ли? Мама может быть незаметной, да и милой тоже запросто, но только до тех пор, пока ее все устраивает. Папа, помнится, чтобы переубедить супругу, изрядно напрягался с аргументами. Всякие там «Я знаю лучше, потому что мужик» не прокатывали совсем. Правда у них было редкое взаимопонимание и общность интересов. В случае же с Вито возникало некоторое опасение, что она влюблена и смотрит на жениха сквозь розовые очки. С другой стороны, мама по жизни отличалась изрядной прагматичностью, хотя и романтика была ей не чужда. Интересно, Вито видит ее настоящую или только тот образ, который создало его воображение? М-да, кому-то тогда сюрприз будет. На этой позитивной ноте я и заснул.

Утром опять орали внизу. Я приоткрыл один глаз, покосился на окно - вчера я так и не опустил римскую штору и теперь мог беспрепятственно любоваться серой хмарью на улице. Вставать? Но я еще не чувствовал себя достаточно выспавшимся, да и под одеялом было тепло и уютно, поэтому мужественно проигнорировав шум, отвернулся к стене и накрылся с головой.

– Серж? – тихонько позвала мама.

Я поморщился и сделал вид, что крепко сплю.

– Он спит, – кому-то сказала она, и голос доносился уже снизу, – пришел утром и теперь пушкой не разбудишь.

– Но он же приехал, чтобы познакомиться с семьей, – попытался надавить Вито.

– С тобой он уже познакомился, а твой сын мог бы немного задержаться, раз это такой принципиальный вопрос.

– Ему и так пришлось ночевать у друзей.

– И кто в этом виноват? – я так и видел, как мама пожимает плечами. – Я вообще не поняла, почему вчера он не пришел вечером, как договаривались.

О! Так знакомство должно было произойти еще вчера? А кое-кто забил на это и тусовался с друзьями? Ну-ну!

Чей-то недовольный голос произнес монолог на итальянском.

– Что он сказал? – поинтересовалась мама.

– Извиняется, – излишне кратко перевел Вито, – и с сожалением прощается с такой милой сеньорой, потому что у него дела, которые, увы, невозможно отложить.

– Очень жаль. Надеюсь на скорую встречу и присутствие на свадьбе.

– Он обязательно будет, – заверил за сына Вито, – но может быть, все-таки разбудить Сержа?

– Не вижу смысла, – отстояла мои интересы мама, – пока растолкаю, пока проснется, пока приведет себя в порядок. Это около часа. Гвидо будет ждать?

Отец с сыном снова посовещались и решили, что тогда как-нибудь в другой раз. Я хмыкнул: глупейшая ситуация! И заснул дальше с чистой совестью.

Через два дня я улетел домой. Помолвка прошла замечательно. Мама блистала в костюме цвета слоновой кости и шляпке с вуалеткой. Она держалась за локоть своего мужчины, который тоже выглядел абсолютно счастливым. Не знаю, зачем я был им нужен на этом мероприятии, по-моему только мешал, им было достаточно друг друга. Поэтому уезжал в аэропорт с облегчением и затаенной радостью от того, что ни Гвидо, ни Бьянка не присутствовали. Общаться с ними я не собирался, кажется, и они со мной тоже.

Самое странное, что пока еще был в Венеции, постоянно оглядывался, высматривал того парня, хотя и понимал всю тщетность этой затеи. Вероятность столкнуться с ним еще раз стремилась к нулю, тем более что он мог быть и без маски. Не знаю зачем, но я забрал себе костюм «птички», бережно уложил его на дно небольшого чемодана, радуясь, что места хватило. Мама пожала плечами, привыкнув к моим закидонам, Вито посмотрел удивленно, но от комментариев воздержался.

И даже в аэропорту я все еще пытался найти в толпе его. А вдруг?! Уже сидя в салоне, я со всей отчетливостью понял, что все, наши пути разошлись навсегда. От этой мысли стало горько. И почему я, дурак, не узнал его имя? Зачем сбежал, отрезая любые пути встретиться вновь? И что он подумал, проснувшись один?

Самолет выруливал на взлетную полосу, голос в динамиках предлагал пристегнуться и прослушать важную информацию, а я вдруг со всей отчетливостью понял, что, кажется, безнадежно влюбился…

Глава 6

Дома я внезапно оказался предоставлен сам себе. Несмотря на то, что предусмотрительно числюсь аж в двух местах, ни в одном из них работы для меня не было. Тот проект, на который возлагались самые большие надежды, внезапно повис. Строители, возводившие загородный особняк, в котором мне отводилась масштабная роль дизайнера, выбились из графика. Причинами я не интересовался, важен сам факт. А действительность такова, что работы у меня пока не было.

Ну не было и не было. Благодаря родителям я мог вообще не работать, а заниматься своими выставками и пиариться по разного рода мероприятиям, но воспитание не позволяло. Было что-то в примере родителей такое, чему хотелось подражать. Они сделали себя сами. Добились своим умом и грамотными инвестициями, плюс имели надежных друзей, с которыми пройдено много километров по тайге и степям, горам и болотам, с кем съеден не один пуд соли. Наверное, и мне хотелось добиться чего-то самому, показать, что не пустышка и не нахлебник, что смогу обеспечить себя и гипотетическую семью. Пусть даже профессия у меня и творческая, что с того?