Народные мстители - Быков Василь Владимирович. Страница 5

Так они приволоклись в конец деревни. Далее лежал пустой выгон, а к усадьбе Косатого вел кое-как огороженный тыном переулочек. Пройти по этому переулку мужики почему-то не решились.

— А если он из нагана через окно, — опасливо сказал Леплевский.

Все на минуту смолкли, прислушиваясь, однако ни во дворе, ни в хате ничего не было слышно. После вечернего застолья, наверное, в доме еще спали.

— Я же говорил: надо было ночью, — сказал Иван-Снайпер.

— Подождем, когда выйдет! В девять автобус, — уточнил Савченко.

Иван согласился.

— Правильно! Подождем. Будто в засаде на шоссе.

Они перешли на другую сторону пыльной дороги и остановились возле канавы. Недолгая прогулка после бессонной ночи, похоже, утомила их, и Дубчик, перейдя канаву, сел на скосе. Следом на чахлую загаженную курами траву опустился Иван-Снайпер и остальные. Иван не выпускал из рук свое оружие — кол.

— Я ему как врежу! — грозился он. — А вы не зевайте. Упадет, сразу наваливайтесь и душите. Главное, чтоб вместе. Мы ему покажем репрессию… А закурить? Есть у кого закурить?

Все, однако, молчали, похоже, курева ни у кого не было. С досады Иван-Снайпер выругался и притих. Очевидно, следовало потерпеть, сделать дело, а потом уже думать о куреве или о чем-либо еще.

Из-за соломенных и шиферных крыш выглянуло наконец низкое слепящее солнце. Савченко глубже насунул на глаза кепку. Его обычно задавленные жизнью чувства готовы были вырваться наружу, хотя он и сдерживал их. Понимал, если бы удалось осуществить задуманное, то, на что они отважились, пришло бы облегчение. Только вот этот Снайпер… Савченко стал сомневаться в способностях самозваного командира и все больше поглядывал не на двор Косатого, а на стежку в поле. Там, сразу приметил, с косой на плече показалась Бараниха. На огороде женщина стала, постояла, недоуменно вглядываясь из-под руки в их группку. Она шла косить пайку, тем самым напомнив Савченко и о его надобности.

— Ну где он там? Мне тоже косить надо…

— Да подожди ты! В Сибири не накосился? — грубо оборвал его Иван-Снайпер. — Убьем, тогда и скосишь.

Они еще посидели немного, напряженно всматриваясь в ненавистную усадьбу, которая продолжала мирно спать.

Тем временем начинался день, и его дневные заботы все больше занимали людей. На соседних подворьях замелькали женские платки — хозяйки принимались за утреннюю дойку, выглядывали на улицу в ожидании, когда станут выгонять скот. Старательно ощипывая на канаве траву, к мужикам помалу приближалась коза Баранихи. За ней на улице появились три мальчугана, — усевшись поодаль под изгородью, молча поглядывали на мужиков.

— Ну что он так долго?! — забеспокоился и Леплевский. — Может, на день решил остаться?

— А может, он огородами? Струсил — по улице, — рассуждал Савченко.

— Догоним! И ноги поломаем.

— Ну-ну.

Еще посидели немного. Наконец Савченко решительно поднялся:

— Да ну его в дупу! Пойду косить…

— Сдрейфил? — зло сощурил единственный глаз Иван-Снайпер. — В штаны наложил?

Вместо ответа Савченко вскинул на плечо косу и пошагал краем улицы. Оставшиеся заметно приуныли, почти без надежды поглядывая на огороженную усадьбу Косатого. Солнце тем временем поднялось над деревней, пригревало остывшую за ночь землю. Иван-Снайпер вытянул длинные ноги в серых, высохших от ночной росы резиновых сапогах и устало откинулся на локоть. Немного полежав, вспомнил:

— Леплевский, а там не осталось?

Леплевский лениво повернул в его сторону лысоватую голову.

— Откуда…

— Ты не темни. Должно остаться. В бутылке. Дубчик, а ну сбегай. Голова раскалывается.

Дубчик послушно встал и молча побрел улицей в другой конец деревни, где что-то должно было остаться. Иван-Снайпер немного посидел, борясь с дремотой. Его голова стала клониться на грудь, и наконец он расслабленно опустился спиной на траву.

— Так что теперь мы — вдвоем? — вопросительно произнес Леплевский.

Иван-Снайпер не ответил. Ковыряя травинкой в зубах, Леплевский поглядел на него и понял: их заводила спал.

— Ну вот — дождались!

Он, однако, продолжал наблюдение за двором напротив, но там ничего пока не менялось. Коза между тем приблизилась к ним и, недоуменно подняв голову, уставилась на двух мужиков, которые нежданно оказались на ее привычном пути. Леплевский замахал рукой: «Пошла прочь!», но коза и не думала уходить. Мальчуганы засмеялись, наверно хотели посмотреть, как учитель станет отгонять бодливую козу. Он хотел встать и шугануть ее, но вдруг во дворе напротив увидел людей. Ну, конечно, тот, что в ватнике, сгорбленный и белоголовый, — главный деревенский сексот Косатый, рядом его баба, а спиной к улице стоял рослый плечистый мужчина в черном пиджаке, с портфелем в руках. Они прощались. Обменявшись рукопожатием с хозяином, гость легким движением руки коснулся шляпы на голове и, не оглядываясь, пошел к улице.

— Иван! Иван! — Леплевский толкнул в бок товарища. — Идет! Он идет!

Иван-Снайпер лишь пробормотал что-то и вытянул ноги. С досады Леплевский выругался, не зная, что делать. Усов уже заметил их за дорогой, и Леплевскому показалось: сейчас повернет обратно — может, на огороды…

Однако Усов не повернул на огороды, только замедлил шаг, выходя из переулка, и тотчас уверенно направился через дорогу. Несомненно, к ним. От неожиданности Леплевский медленно поднялся на ноги, попытался застегнуть пиджак, но почему-то не мог нащупать верхнюю пуговицу. Не мог оторвать взгляда от внушительной фигуры Усова, его твердого, решительного лица, коротенького галстука на груди и — особенно — от пестрых рядов его многочисленных наград на левой стороне груди. «Как у маршала», — мелькнула нелепая мысль в разворошенном сознании учителя.

— Здравствуй, учитель! — бодро поздоровался Усов. — На косьбу собрался?

— Да нет, знаете, — невнятно выдавил из себя Леплевский.

— А это кто? — кивнул Усов на распластанную фигуру Ивана-Снайпера.

— Да так. Сосед…

— Ну, а как жизнь?

— Ничего вроде.

Усов смотрел ему прямо в лицо, и в этом взгляде не было ни враждебности, ни настороженности, одна спокойная уверенность безгрешного праведника. Растерянный Леплевский никак не мог найти верный тон и не знал, как вести себя. Иван-Снайпер спал, словно убитый, а что мог он один? Да и вообще стоило ли что-нибудь делать? Спокойная уверенность гостя обезоруживала, и Леплевский про себя посмеялся над своей недавней решимостью. А они еще беспокоились, как бы Усов не убежал огородами. Зачем ему куда-то бежать?

— Я в курсе, — сказал Усов, сверля его испытующим взглядом. — Всех реабилитировали, выплатили деньги…

— Спасибо, — неожиданно выдавил из себя Леплевский.

— Главное теперь — не озлобиться. Работать, работать надо! Для страны, для народа, для партии.

— Конечно же, партия…

— Правильно! Партия всегда права! Человек может ошибиться, партия — никогда. Ну, учитель, желаю успеха.

Он протянул Леплевскому руку, и тот с облегчением слабо пожал ее. Пока он спокойно удалялся по улице, обходя засохшие и свежие коровьи лепехи, Леплевский не сводил взгляда с его крутоплечей фигуры. С запоздалой злостью пнул ногой распластанного Ивана-Снайпера, возле которого в канаве валялся сухой кол с обломанным концом.

Потом тихо выругался и потащился домой.

Напечатано: «Дружба Народов» №11, 1997

Найдено: magazines.russ.ru

1997