Посейдон (ЛП) - Бэнкс Анна. Страница 21

— Акула! — ору я, глотая воду и надеясь, что он поймет. Мы останавливаемся так быстро, что мои волосы по инерции уносит вперед.

— Что? — он перехватывает меня покрепче и поворачивается, — я не вижу акулы, Эмма. Где ты ее увидела?

— Здесь, внизу. Погоди, — я оборачиваюсь назад, но ее нет. Я осматриваюсь вокруг Галена, чтобы убедиться, не плывет ли она впереди нас — хотя я уверена, что даже катер не смог бы нас опередить. И начинаю сомневаться, правда ли мое зрение тут так хорошо, как кажется. Акулы нет.

— Я думаю, она сбежала, но...что за?...Как ты это делаешь? Как я это делаю? — это не похоже на подводные звуки. Каждое слово звучит так чисто, словно я лежу у него на коленях в гостиной. Звук не приглушен, как когда, например, ныряя в ванне, можешь слышать лишь биение своего сердца. И это точно не давление в ушах. Просто тишина.

— Делаю что? — он смотри на меня в упор.

— Я слышу тебя. Ты слышишь меня. И я ясно вижу тебя, как днем. Но сейчас не день и мы далеко от берега. Что происходит, Гален?

Он вздыхает. Но...как он может вздохнуть? Мы же под водой.

— Это и есть секрет, Эмма, — он кивком показывает в сторону наших ног.

Я следую его взгляду. И задыхаюсь. И захлебываюсь. И давлюсь. Акула вернулась, и она заглотила Галена по пояс! Она виляет хвостом, стараясь проглотить его целиком!

— Только не ты тоже! — кричу я. Я бью ее настолько сильно, насколько могу босыми ногами. Гален кривится и отпускает меня.

— Эмма, перестань меня пинать! — возмущается Гален, встряхивая меня за плечи.

— Я не бью тебя, я бью... я бью... Омойбог — Гален и есть акула. Акула — это Гален. Я имею в виду, нет здесь никакой акулы. Здесь лишь Гален. Ну, по крайней мере, верхняя его часть — его мускулистые руки, рельефный торс, прекрасное лицо. Но... его ноги. Их нет. Не откушены и не проглочены. Нет — просто их заменил длинный серебряный плавник. Блин, просто нереально.

Я трясу головой, высвобождаясь из его хватки.

— Этого не может быть. Этого просто не может быть, — я ускользаю от него, но он следует за мной.

— Эмма, — говорит, он дотрагиваясь до меня. — Успокойся. Иди сюда.

— Нет. Ты ненастоящий. Это нереально. Я готова сейчас же проснуться, — я смотрю на поверхность. — Я сказала, я готова ПРОСНУТЬСЯ ПРЯМО СЕЙЧАС! — кричу я сама на себя. Я сейчас, должно быть, сплю у Галена на диване. Но я не просыпаюсь.

Гален подплывает поближе, не шевеля руками:

— Эмма, ты не спишь. Это и есть твой секрет. Из-за этого у тебя такой цвет глаз.

— Оставайся на месте, — предупреждаю его я, — если ты до сих пор не заметил — я не превратилась в рыбу, в отличии от тебя. Это только твой секрет, тебе не кажется?

Он ухмыляется:

— У нас один и тот же секрет.

Я мотаю головой. Нет, нет, нет!

Он задумчиво кивает:

— Раз так, значит так. Пляж в той стороне, — говорит он, указывая на пропасть позади меня. — Что ж, было приятно с тобой познакомиться, Эмма.

У меня отвисает челюсть, когда он уплывает прочь. Как только его силуэт исчезает из моего поля зрения, я начинаю нервничать. Он уходит. Он покидает меня. Он бросает меня посередине океана. Он бросает меня посередине океана, потому что я не рыба. Нет, нет, нет, нет! Он не может оставить меня. Как я смогу найти берег, если я не вижу ни поверхности, ни дна? Мое дыхание становится прерывистым...

Но ... но ... как я могу дышать под водой? Впервые, с тех пор, как мы покинули берег, я задумываюсь о кислороде. О том, что я бы уже давно его израсходовала. Он бы закончился. Но как бы не так. Во время потери самообладания, я просто шумно выдохнула воздух из носа, но не уйму. Как обычно, когда разговаривала. Просто обычное количество воздуха, чтобы издать звук. Папа всегда говорил, что у меня сильные легкие, но я сомневаюсь, что это то, что он имел в виду.

Ну вот, я привлекла внимание. Все четко и ясно, и точно не во сне — вокруг меня смыкается кольцо из рыб. Как бы дико это не звучало, я знаю, что все это реально. Я не знаю названий всех этих рыб, ну, разве что, кроме жуткого монстра — рыбы-меч, что томится на задворках собрания. Я могу сказать, что учебники врут, — рыба-меч куда более пугающая, чем ее показывают на картинках. Но все-таки, одна большая рыба среди сотен мелких все же не дает гарантий, что меня не съедят. Они окружают и надвигаются на меня, как папарацци на телезвезду, — должно быть, понимают, что я никогда в жизни не съем ни одну из них. Одна из маленьких красных рыбок проскальзывает сквозь мои волосы. Это так странно, смеяться при данных обстоятельствах. Но так щекотно.

Я протягиваю к ней руку, раскрывая ладонь. Рыба крутится между моих пальцев. Это напоминает мне тот день, когда мы с Хлоей были в Дельфинарии в Дестине. Хлоя подстрекала меня поболтать с парнем из сувенирной лавки. Каждый раз, как я опускала руку в воду, ко мне подплывали скаты, они тыкались носами в мои пальцы, как бы умоляя приласкать их. Они устроили пробку в резервуаре, пытаясь добраться до меня. Даже сейчас, скат проталкивается через ореол из рыб и проплывает перед моим лицом, как бы играя.

Я качаю головой. Это же смешно. Эти существа здесь не для того, чтобы поиграть со мной. Им просто интересно. И с чего бы им не было интересно? Я ведь не принадлежу этому месту, как Гален.

И тут я впервые понимаю, я все еще могу ... хорошо ощущать Галена. Не до гусиной кожи или чистейшей лавы, что разливается по моим венам. Нет, это другое. Как осведомленность, вроде той, как если кто-то включил телевизор в тихой комнате — даже если не слышно звука, чувствуется потрескивание в воздухе. Только сейчас это потрескивание наполняет воду, и с Галеном, оно намного сильнее, как будто эта пульсация проходит сквозь меня. Рейна была ощутима, но Гален — перекрывает собой все. Я знала мгновение, когда он ступил в воду, как будто пульсация сосредоточена на расстоянии между нами. И сегодня я чувствую это не впервые. То же чувство беспокоило меня, когда я отбивала Хлою от акулы. Он был там? А сейчас он здесь?

Я разворачиваюсь на месте, отпугивая своих зрителей. Некоторые отплывают и возвращаются, остальные продолжают движение, не испытывая судьбы с моим норовливым характером. Рыба-меч следит за мной все еще на расстоянии. Я проверяю во всех направлениях, замедляюсь при малейшем повороте, чтобы осмотреть подводные горизонты. Обернувшись дважды, я сдаюсь. Может, эта штука работает на большие расстояния. Насколько я могу судить, Гален может быть уже у острова Элис. Но на всякий случай, я пробую еще раз.

— Гален, — кричу я, еще больше распугивая моих соседей. Теперь их возвращается все меньше и меньше. — Гален, ты меня слышишь?

— Да, — отзывается он, материализуясь прямо передо мной.

Я задыхаюсь, мой пульс дрожит.

— ОБожеТыМой! Как ты это сделал?

— Это называется смешением, — он наклоняет голову. — Не могу не заметить, что ты еще не умерла. Еще один факт в пользу нечеловеческих генов в тебе.

Я киваю. Мое состояние как будто коктейль облегчения и гнева, бурлящий у меня в желудке.

— Надеюсь, ты заметил и то, что у меня не болтается на заднице огроменный рыбий хвост.

— Но у тебя фиолетовые глаза, такие же, как у меня.

— Ага. Так... Рейна и Тораф?

Он кивает

— Ага. А как насчет твоей мамы? У нее ведь глаза не такие?

— Она не моя настоящая мама. Она — моя помощница, Рейчел. И она человек.

— Конечно. Твоя помощница. Прекрасно придумано, — задавшись вопросом, почему человек-рыба нуждается в помощи ассистентки, я забываю плавать и начинаю тонуть. Гален с легкостью подхватывает меня и поддерживает за локоть.

— Но я не могу превращаться в водяной шар. То есть, "смешиваться".

Он закатывает глаза.

— Я не становлюсь водой, моя кожа меняется, чтобы я мог скрыть себя. Ты тоже сможешь так однажды, как только научишься надевать плавник.

— С чего ты так решил? Я не выгляжу так, как ты. Ну, кроме глаз.

— Я все еще пытаюсь понять, почему.

— И я напоминаю, у меня нет такого большого плавника...