В разные стороны? - Айзекс Мэхелия. Страница 16
Паоло включил магнитофон. Чарующая мелодия разливалась в воздухе, то убыстряясь, то затихая, исполненная то безудержного веселья, то сладкой тоски. Под эту музыку хотелось танцевать и любить, и при одной мысли о том, чтобы заняться либо первым, либо вторым с Паоло Ланци, у Бенедикты учащался пульс и голова шла кругом.
И все равно она наслаждалась каждым мгновением. Мучительная напряженность понемногу отступила, Бенедикта расслабилась, приободрилась. Хозяин яхты вел себя безупречно, и молодая женщина уже склонна была поверить, что страхи ее беспочвенны. Паоло так старается ей угодить, он такой милый, такой любезный, и, конечно же, ничего дурного у него и в мыслях нет!
Наверное, это вино так на меня подействовало, решила Бенедикта. Отказаться было невежливо, поэтому она осушила наполненный до краев бокал, а затем еще один и еще. Рубиново-красный напиток явно ударил ей в голову. К концу трапезы мысли у нее слегка мешались.
Но ведь это так приятно, убеждала себя Бенедикта. Ей было слишком хорошо, чтобы портить себе удовольствие, размышляя о посторонних, скучных вещах...
Фредерик!
Перед ее мысленным взором внезапно возникло лицо брата, и молодая женщина смущенно заморгала. Вот за этим она и здесь: чтобы поговорить о Фредерике. Только по этой причине, и не иначе. Она на мгновение поддалась чарам ночи, вина и музыки – и, как ни жаль, самого хозяина яхты. И позорно забыла о том, ради чего, собственно, согласилась на эту встречу наедине.
А также и о том, кто во всем виноват.
А виноват во всем был Паоло Ланци.
Паоло меж тем поднялся с дивана. Молодая женщина вздрогнула, но он лишь собрал со стола тарелки и отнес их на камбуз. Затем вернулся и протянул ей руку, приглашая встать.
Да он танцевать надумал, догадалась Бенедикта. Только она собралась потребовать от Паоло объяснений, как он перешел к следующей части своего плана! И на сей раз пути к отступлению не было. Отобрав у нее бокал, итальянец ласково, но настойчиво заставил ее подняться. Не успела Бенедикта толком понять, что происходит, как уже оказалась в его объятиях.
– Нам надо поговорить, – взмолилась она, ощущая сквозь тонкую ткань топа жар его пальцев. Паоло нежно провел большим пальцем вдоль основания ее шеи, и Бенедикта затрепетала. – Паоло, я не хочу с тобой танцевать! Я не за этим пришла!
– Конечно, не за этим, – невозмутимо согласился хозяин яхты, но объятий не разомкнул. – Но это вовсе не значит, что нам запрещено сполна насладиться обществом друг друга. Доверься мне. Мы непременно перейдем к делу... в свое время.
Довериться – ему? Бенедикта с трудом подавила желание истерически расхохотаться. Не она ли безоглядно доверилась Паоло Ланци два года назад – и к чему это привело? Да если бы она не совершила ошибки и не положилась на порядочность Паоло, ее бы здесь вообще не было! И как ей довериться неотразимому итальянцу, если она и себе самой не доверяет!
И, тем не менее, все доводы рассудка оказались бессильны. Ночь, гипнотические ритмы музыки и его гибкое, сильное тело в опасной близости от нее – все это пьянило Бенедикту сильнее выпитого вина. Мужская ладонь покоилась у основания ее щей, привлекая ее все ближе и ближе... А что, если она перестанет противиться и прильнет к нему, почувствует ли она сквозь ткань брюк его напрягшееся мужское естество?
Что за безумие! Это же просто танец, а вовсе не прелюдия к сексу! Но мысли ее сосредоточились на одном – на сексе. Боже, сколько же она выпила? Отчего она словно обезумела от неуемного желания?
Голова кружилась, ноги подкашивались. Она танцует с Паоло... это просто сон, греза, иллюзия, которая развеется с первым рассветным лучом. Бенедикта робко подняла глаза и прочла в темно-синем взгляде ту же затаенную муку и жгучую, не находящую выхода страсть. А в следующий миг это выражение исчезло, сменилось насмешливо-саркастической улыбкой.
Пристально наблюдая за ней, Паоло завладел ее рукой, сплел пальцы и прижал ее ладонь к своему бедру. Теперь молодой женщине передавалось каждое его движение... А партнер ее меж тем сдвинул руку чуть выше.
– Чувствуешь, что ты со мной делаешь, моя Бенедикта? – шепнул он ей на ухо, а затем прихватил зубами золотую сережку-обруч и легонько потянул на себя. – Или, может статься, ты не готова разделить со мною еще и это?..
– Паоло... – сдавленно прошептала она.
Бенедикта собиралась заявить, что ничего общего с ним иметь, не намерена ни сейчас, ни впоследствии. Но он тихо рассмеялся и закружил ее в танце.
Каюта стремительно вращалась вокруг нее. Молодая женщина с трудом удерживала равновесие. Вот она судорожно вцепилась своему партнеру в плечо, чтобы не упасть. Но рубашка его оказалась такой гладкой и шелковистой, что пальцы соскользнули – и коснулись его шеи.
Бенедикта тотчас же отдернула руку, но успела ощутить под пальцами разгоряченную, чуть влажную кожу. И поняла: Паоло так же чутко отзывается на ее прикосновения, как и она – на его.
– Любимая, – хрипло прошептал он, прижимая ее свободную руку к характерной, твердой выпуклости между бедер. А затем обнял ее за плечи. – Ты догадываешься, о чем я сейчас думаю? Ты знаешь, сколько раз я рисовал себе в воображении этот миг?
– Паоло...
– Даже имя мое ты произносишь совсем не так, как другие... как-то особенно, с неповторимыми интонациями, – продолжил он, прослеживая большим пальцем контур ее губ. – Помнишь, как у нас все было? Помнишь ли ты ту ночь так же хорошо, как я? Мы не могли оторваться друг от друга, моя Бенедикта. А ты... твой вкус сводил меня с ума...
– Прекрати! – воскликнула Бенедикта.
Неужели все это происходило с ней наяву?
Неужели Паоло Ланци последний стыд потерял? А она? Она же помолвлена! Неужели для дерзкого итальянца помолвка ровным счетом ничего не значит? Как и для Фредерика? Похоже на то.
– Ты говоришь одно, а думаешь совсем другое, моя Бенедикта...
Паоло ей не верит. Бенедикта застонала от отчаяния. Впрочем, есть ли чему удивляться? Но на что бы уж там не рассчитывал Фредди, переступить последнюю черту она не готова. Равно как и продаться только потому, что брат каким-то необъяснимым образом зависит от этого человека. Да что же происходит? Почему никто не говорит ей правды?..
Тут Паоло приник губами к ямочке у основания ее шеи, и Бенедикта вспыхнула огнем. А искушенный итальянец уже пустил в ход и язык, и зубы, осторожно покусывая нежную кожу, а затем щекоча чувствительные точки языком. С уст ее сорвался глухой стон. Боже, какое блаженство!.. Ее собственное тело бессовестно откликалось на каждое касание, и вот уже между бедер всколыхнулся влажный жар возбуждения...
– Тебе нравится? – хрипло спросил Паоло. – Нравится? – Сильные ладони обняли ее за талию в том месте, где между топом и шелковыми брюками белела полоска кожи. Дерзкие пальцы скользнули под топ. – Ты прекрасна, любимая. Ты ослепительно прекрасна! Да ты и сама это знаешь. Не я ли говорил тебе об этом бессчетное количество раз?
Да, говорил. И Бенедикта верила – верила каждому его слову. Себе на погибель. Но теперь-то она знала, что почем. Паоло просто-напросто играл с нею. Проверял, как далеко она способна зайти. Как далеко позволит зайти ему. И каким-то образом – каким-то непостижимым образом – ей нужно положить конец происходящему, пока не стало слишком поздно!
– Пожалуйста, Паоло, не надо! – взмолилась Бенедикта, презирая себя за слабость. – Ты пообещал... что исполнишь мою просьбу, если... если я соглашусь потанцевать с тобой. Ну что ж, мы уже не танцуем...
– Ты так считаешь, моя Бенедикта? – Голос Паоло звучал мягко и вкрадчиво. – По-моему, мы танцуем древнейший из танцев...
– Не понимаю. – О, она отлично его понимала. Читала как открытую книгу.
– Нет? – Паоло пристально вгляделся в ее лицо. – Ты меня удивляешь, любимая. Ну что ж, дай я покажу тебе, что со мной происходит.
Подавшись вперед, он легонько коснулся губами ее губ. В этом поцелуе не ощущалось властного натиска. Язык едва скользнул по ее зубам. Но в ответ в груди Бенедикты вспыхнуло жаркое пламя, и, невзирая на все, что себе внушала, она всем своим существом потянулась к любимому.