Свет во тьме (ЛП) - Уолтерс А. Мередит. Страница 17

Потому что это был очень долгий путь, чтобы доказать улучшение моего психического здоровья.

— Брось это, Клэй. Я не хочу слышать ничего из того, что тебе надо сказать. Ты понятия не имеешь, как я хотела услышать твой голос. Но сейчас... я просто не могу, — гнев ушел, и теперь она звучало просто грустно, и я ненавидел это еще сильнее. Я не мог этого исправить. Не было никакого чертового варианта, что Мэгги когда-либо даст мне шанс на это. Я слишком сильно облажался.

Это то, чего я боялся. Сценарий, из-за которого не спал по ночам. Что даже после того, как я смогу собрать свою жизнь, у меня не будет ее, чтобы разделить все с ней. И вот оно, ударяет меня в лицо. Это была самая ужасная проверка в реальных условиях, которая у меня была.

— Я сожалею, — сказал я в тишину. Еще не было более правдивых двух слов. Или настолько недостаточных. — Пожалуйста, знай, что я... Я люблю тебя, Мэгги. Всегда, — сказал я в порыве отчаяния. Я должен был это сказать. Нуждался в том, чтобы она это услышала. Даже если всего один раз.

Я услышал вздох Мэгги.

— Я знаю, что ты любишь, Клэй. Но этого стало недостаточно три месяца назад.

Черт, это больно. И мое сердце снова разбилось.

— Да, я понимаю это, — все, что я смог сказать. Я не мог с ней спорить. Она была права. Любовь никогда не была нашей проблемой. Нет, проблемы покоились исключительно на моих плечах. Так что мы сидели, слушаем дыхание друг друга еще несколько минут, словно мы оба боялись оборвать эту связь, которая возникла у нас в этот момент.

— Я должна идти, Клэй, — наконец, сказала Мэгги. Я потер кулаком свое сердце, чувствуя постоянную тупую боль, почти невыносимую боль. Окончательность ее слов не может быть более ясной.

— Хорошо, — ответил я, прикусив язык от миллионов других вещей, которые хотел сказать. Потому что знал, это было бесполезно. — Ну, я... эм... ну, береги себя, — заикался я.

— Спасибо. И Клэй? — сказала Мэгги быстро, прежде чем я повесил трубку. — С Днем Рождения, — прошептала она, и затем я услышал щелчок, обозначающий, что она повесила трубку.

— Спасибо, — пробормотал я в пустоту, прежде чем нажать на кнопку окончания вызова. Я сжал телефон в своей руке, и подавил желание разбить его о стену. Но я ослабил хватку и бросил его на стол. Я облокотился на диван и закрыл лицо руками.

Ну, все прошло хуже, чем я представлял в своей голове. Да, я могу признать, что цеплялся за иллюзию, что Мэгги захочет говорить со мной. Что она будет на седьмом небе от счастья, услышав меня. Какая хреновая шутка.

Сидя, я столкнул кучу бумаг на столе, наблюдая, как они летят на пол. Затем я заметил ножницы, которые лежали под ними. Взяв их, я прижал кончик пальца к острому краю и вздрогнул от внезапной доли боли. И, как и каждый раз до этого, я почувствовал, словно оказался в туннеле, и все, на чем мог сфокусироваться, это физическое ощущение пореза. Все что угодно, что заберет боль изнутри. Если бы я смогу сфокусироваться на чем-то другом, горе не будет так плохо чувствоваться.

Я прижал палец к лезвию ножниц, пока не увидел яркое пятно темно-красного цвета, появившегося на поверхности моей кожи. Это было захватывающе; то, как вытекала кровь и капала на мой кулак. Так что я надавил немного сильнее, и начал скользить ножницами по всей длине своего пальца. По всей своей ладони. Прямая, идеально красно линия. Боль, настоящая и постоянная заполнила меня, и на этот краткий момент, она принесла облегчение.

— Какого черта ты делаешь? — послышался голос из дверного проема, и я уронил ножницы на стол. Я вытащил салфетку из коробки и ловко обернул ее вокруг своего пальца, прижимая к порезу, пытаясь наслаждаться болью, которую чувствовал при контакте.

Мария нахмурилась, ее руки были скрещены на груди. Она многозначительно смотрела на мою руку, которую я торопливо засунул в карман джинсов и встал. Теперь, когда мой момент слабости закончился, я почувствовал стыд и вину, которые всегда сопровождали мои порезы. Я чувствовал свой полный провал из-за того, что сдался своей потребности.

— Мария. Эй. Я просто звонил Лисе... — начал я, гордясь тем, как спокойно звучал мой гол, но моя подруга прервала меня.

— Заканчивай с этим дерьмом, Клэй. Если ты разговаривал с Лисой, тогда я только что разговаривала по телефону с Папой Римским. Я не глупая. — Она смотрела на меня. Я подошел к ней и игриво толкнул своим плечом.

— Все хорошо, — сказал я настолько убедительно, насколько мог. Мария закатила глаза, и это действие так напоминало Мэгги. Я с трудом сглотнул и сжал руку в кармане, пока мой раненный палец не начал снова пульсировать. Как только я почувствовал боль, я почувствовал, что теснота в моей груди немного ослабела.

Это было так разрушающе. Мэгги была единственной, кто сдерживал меня от порезов, теперь она была тем, из-за чего я хотел это сделать. Я хотел вырвать свои волосы и кричать. Я так устал быть испорченным парнем!

Возможно, Мария узнала мое убийственное выражение, потому что она не подталкивала меня к тому, чтобы я объяснил, что случилось. Вот что было в ней классного, у нее было достаточно своей темноты, чтобы знать, когда оставить меня наедине со своей.

— Пойдем, давай досмотрим остаток фильма. Ничто, кроме маленького Уилла Фаррела¹¹ не делает жизнь лучше. — Мария обняла меня рукой за талию и подтолкнула в сторону общей комнаты. Я не был готов прямо сейчас оказаться компании, но я все равно позволил Марии утянуть себя.

И правда была в том, что я был болен и устал жить этой хреновой драмой, которую я называл жизнью. Может просмотр дурацкой комедии — это именно то, что мне нужно. То, что остановит меня от одержимости Мэгги Мэй Янг на остаток ночи. Потому что видит Бог, это будет означать больше порезов и больше стыда.

Мне было так чертовски хорошо. Просто когда я думал, что завернул за угол, я врезался в стену со скоростью сто миль в час. Довольно этого дерьма! Я насильственно выкинул Мэгги из своей головы, убеждая себя, что настало время двигаться дальше. Разве это не то, чего я хотел для нее? Иметь нормальную жизнь полную нормальных отношений? Что-то, что сделает ее счастливой?

Ну, это было время, когда я начал желать для себя хороших вещей. И пока я никогда не отказывался от своей любви к девушке в Дэвидсоне, штат Вирджиния, я должен попробовать и научиться жить своей жизнью без нее. Потому что сегодняшний разговор ясно дал понять, что совместная жизнь не была в ее планах. Особенно пока я был далек от того человека, каким хотел быть.

Телефонный звонок был окончательным тестом. И я весьма успешно провалил его. Я был одержим тем, чтобы снова поговорить с Мэгги, с тех пор как покинул Вирджинию. Как бы она отреагировала? Как бы я отреагировал? Ну, я получил свой ответ. И если он не был таким, какой я хотел, он был единственным, с которым я остался.

Я мог либо валяться и скулить о несправедливой жизни, или я принять это и найти то, ради чего жить. И может быть, однажды, это будет ради меня.

Группа наших друзей выкрикивала поздравления, когда я и Мария зашли в общую комнату. Это было хорошо. Это было то, в чем я нуждался. Я обнял Марию и быстро сжал ее, прежде чем отпустить.

Она посмотрела на меня, улыбаясь.

— Думаю, ты можешь доесть остатки праздничного торта, — сказала она серьезно, и затем рассмеялась, когда Тайлер и Грэг заговорили о том, что они хотят собственные куски. Осматривая комнату, я был доволен этим крошечным кусочком жизни, которую я создал для себя в «Грэйсон». Я лишь надеялся, что смогу забрать ее с собой, когда уйду.

Потому что я не был уверен, что жизнь, ждавшая меня снаружи, была той, которую я хотел.

* * *

— Значит, ты снова резал себя, — сказал доктор Тодд, сложив пальцы в «молитвенном» жесте под подбородком. Это было на следующий день после моего дня рождения, и я рассказал всю правду своему терапевту. Я серьезно думал над тем, чтобы не говорить ему. Чтобы сохранить мой маленький, грязный секрет.