Мама на Рождество - Робертс Нора. Страница 18

— Я не выгоняю тебя, просто хочу поставить все на свои места.

— Ох, иди к черту, можешь оставить это стремление ставить все на свои места для своих домов, — сказав это, она выбежала из кухни.

— Нелл, не надо так, — но к тому времени, когда он вышел за ней в зал, она уже схватила куртку, а мальчики спускались вниз.

— Куда вы, мисс Дэвис? Вы ведь не… — оба мальчика остановились, изумленные слезами, текущими по ее лицу.

— Простите, — было слишком поздно, чтобы прятать слезы, поэтому она быстро зашагала к двери. — У меня дела. Мне очень жаль.

И она ушла, оставив Мака неподвижно стоять в комнате, а близнецов — смотреть на него. Дюжина вертелись у него на языке. Но, не успел он произнести хотя бы одно, как Зак разразился слезами.

— Она ушла. Ты заставил ее плакать, и она ушла.

— Я не хотел. Она… — он потянулся, чтобы обнять сыновей, но остановился, наткнувшись на холодную стену сопротивления.

— Ты все испортил, — из глаз Зика тоже закапали слезы. — Мы сделали все, что требовалось, а ты все испортил.

— Она никогда не вернется, — всхлипывая, Зак уселся на нижнюю ступеньку лестницы. — Теперь она никогда не станет нашей мамой.

— Что? — чувствуя, что сходит с ума, Мак провел рукой по волосам. — О чем вы говорите?

— Ты все испортил, — повторил Зик.

— Послушайте, мы с мисс Дэвис… поссорились. Люди ссорятся. Это не конец света, — хотел бы он не чувствовать себя так, словно для него наступил конец света.

— Это Санта послал ее, — Зак потер глаза кулачками. — Он прислал ее, как мы просили. А теперь она ушла.

— Что значит, Санта прислал ее? — решительно настроенный узнать, в чем дело, Мак присел на ступеньку. Он усадил сопротивляющегося Зака на колени и потянул вниз Зика, чтобы тот присоединился к ним. — Мисс Дэвис приехала из Нью-Йорка, чтобы учить детей музыке. Она не с Северного Полюса.

— Мы знаем, — отбросив обиду, Зик устроился поудобнее, спрятав лицо на груди отца. — Она приехала, потому что мы написали Санте письмо несколько месяцев назад, так, чтобы он получил его пораньше и успел все сделать.

— Успел сделать что?

— Выбрать нам маму, — судорожно вздохнув, Зак всхлипнул и посмотрел на отца. — Мы хотели, чтобы она была хорошей, приятно пахла, любила собак, и чтобы у нее были светлые волосы. Мы попросили, и она приехала. Мы думали, что ты женишься на ней и сделаешь ее нашей мамой.

Мак вздохнул и взмолился о том, чтобы ему хватило терпения.

— Почему же вы не сказали мне о том, что хотите, чтобы у вас была мама?

— Не просто мама, — возразил ему Зик. — Именно такаямама. Мисс Дэвис — та самая мама, но теперь она ушла. Мы любим ее, а она больше не хочет быть с нами, потому что ты заставил ее плакать.

— Конечно, она все еще любит вас, — она ненавидит его, но не станет вымещать обиду на мальчиках. — Но вы оба уже достаточно взрослые, чтобы понимать, что нельзя получить маму от Санты.

— Он прислал ее, как мы и просили. Мы больше ни о чем не просили, кроме велосипедов, — Зак положил голову ему на грудь. — Мы не просили игрушки или игры. Только маму. Сделай так, чтобы она вернулась, пап. Исправь это. Ты же всегда можешь все исправить.

— Здесь это не сработает, парень. Люди — это не сломанные игрушки и не старые дома. Санта не присылал ее, она приехала сюда в поисках работы.

— Нет, прислал, — с поразительным упрямством твердил Зак, соскочив с отцовских коленей. — Может быть, тебе она не нужна, а мы хотим, чтобы она была с нами.

Сыновья поднялись наверх — сплоченный фронт, в котором ему не было места. Мак остался с пустотой в сердце и запахом подгоревшего какао.

Глава 10

Ей следует уехать из города на несколько дней, решила Нелл. Куда-нибудь. Куда угодно. Нет ничего более печального, чем провести Рождество в одиночестве, наблюдая из окна за людьми, снующими туда-сюда по улицам.

Она отказалась от всех приглашений на ужин, выдумав причины, которым и сама не верила. Она пребывала в меланхолии, призналась себе Нелл, и это было так на нее не похоже. С другой стороны, ей еще никогда не приходилось лечить свое разбитое сердце.

В случае с Бобом была ранена ее гордость. Эта рана заросла невероятно быстро.

Теперь же ее сердце кровоточило, и именно в канун такого праздника, когда любовь была важнее всего.

Она скучала по нему, сама того не желая. Скучала по спокойной, неуверенной улыбке, по тихому голосу, по его мягкости. В Нью-Йорке она, по крайней мере, могла затеряться в толпе, увлечься делами. Но здесь, куда бы она ни взглянула, все напоминало о нем.

Поезжай куда-нибудь, Нелл. Просто садись в машину и уезжай.

Ей до боли хотелось увидеть детей. Интересно, вытащили ли они свои санки, чтобы покататься по снегу, который выпал вчера? Считают ли они часы до Рождества, намереваясь не спать до тех пор, пока не услышат, как по крыше стучат копыта северных оленей?

У нее были подарки для них, они лежали под елкой, обернутые в красивую бумагу. Она передаст их через Ким или Миру, подумала Нелл, и ей снова стало невыносимо больно, потому что она не увидит их личики, когда они развернут подарки.

Они не твои дети, напомнила она себе. Мак всегда ясно давал это понять. Ему было нелегко делить с ней себя, поделиться детьми он просто не мог.

Она уедет, решила Нелл. Упакует вещи, забросит их в машину и будет ехать, пока не почувствует, что хочет остановиться. Она уедет на пару дней. Нет, на неделю, потому что не сможет находиться здесь во время праздников.

В течение следующих десяти минут она беспорядочно бросала вещи в сумку. Теперь, когда решение было принято, она хотела уехать поскорее. Нелл закрыла сумку, вынесла ее в зал и стала надевать куртку.

Стук в дверь заставил ее сжать зубы. Если это очередной сосед, который пришел пожелать ей счастливого Рождества и пригласить на ужин, она закричит.

Открыв дверь, она почувствовала, как снова заболела свежая рана.

— О, Макалей… Ходишь по домам, желая своим жильцам счастливого Рождества?

— Могу я войти?

— Зачем?

— Нелл, — очень спокойно произнес он, — пожалуйста, позволь мне войти.

— Конечно, ты же владелец этой квартиры, — она повернулась к нему спиной. — Извини, у меня нет ни угощения к чаю, ни настроения принимать гостей.

— Мне нужно поговорить с тобой, — он пытался подобрать подходящие слова уже несколько дней.

— Правда? Извини, но мне не хочется разговаривать. Я еще помню, что было в последний раз, когда ты хотел поговорить со мной.

— Я не хотел, чтобы ты плакала.

— Я часто плачу. Видел бы ты меня после рекламы поздравительной открытки, которую показывают по телевизору, — но она не могла больше бросаться язвительными словами, поэтому сдалась и задала вопрос, который беспокоил ее больше всего. — Как дети?

— Почти не разговаривают со мной, — он указал рукой на диван. — Может, присядешь? Это достаточно сложная история.

— Я постою. У меня мало времени. Я как раз собиралась уезжать.

Мак перевел взгляд с нее на сумку, и его губы сжались в тонкую линию.

— Я вижу, ты быстро все решила.

— Что решила?

— Ну, полагаю, ты приняла их предложение вернуться в Нью-Йорк.

— Слухами земля полнится. Нет, не приняла. Мне нравится работа здесь, нравятся местные люди, и я собираюсь остаться. Просто уезжаю на праздники.

— Ты уезжаешь на праздники за пять часов до Рождества?

— Я могу приезжать и уезжать, когда захочу. Нет, не нужно снимать куртку, — запротестовала она. Слезы угрожали вот-вот вновь политься из ее глаз. — Говори, зачем пришел, и убирайся. Я все еще плачу за квартиру. А еще лучше, уезжай прямо сейчас. Проклятье, ты не заставишь меня плакать снова.

— Мальчики думают, что тебя прислал Санта.

— Что?

Увидев, что по ее щеке потекла слеза, он подошел и вытер ее большим пальцем.