Волчья стая - Бушков Александр Александрович. Страница 37

Маргарита с невозмутимым лицом уселась за небольшой столик, где лежал только чистый лист бумаги с авторучкой посередине, неторопливо выпустила густой струей дым, уставилась на Вадима с сумасшедшим весельем в смеющихся глазах:

– Ну, передумал, хилый росток капитализма? Где денежки?

– Где комендант? – спросил он, сам не понимая, зачем.

– Кишки на подоконник наматывает такому же, как ты, – сказала Маргарита. – Обойдешься без коменданта… Где триста тысяч баксов? Адресок и подробные комментарии…

– Послушайте, – сказал он сердито, – а собственно, с чего вы взяли, что эти триста тысяч вообще существуют в природе?

Маргарита дернула указательным пальцем, делая знак эсэсовцу, чье сопение слышалось за спиной. Правое ухо Вадима тут же пребольно стиснуло нечто вроде холодных, покрытых мелкими зубчиками, длинных тисков. Над головой раздалось:

– Сейчас нажму посильнее, ухо и отлетит…

Низ живота обдало непонятное тепло, он не сразу понял, в чем дело. Оказалось, позорно обмочился. Вокруг хохотали в три глотки.

– Описялся пупсик, – констатировал Гейнц. – Ничего, он у нас еще и обкакается… Неаккуратный все же народ, никакого светского воспитания, все кресло загадили. Отхватить ему ухо, в самом-то деле? Ну зачем ему два уха?

– Получится несимметрично, – пожала плечами Маргарита.

– Ну и что, фрейлейн? Совершенно в японском, несимметричном стиле. – Гейнц встал, подошел совсем близко и небрежно плеснул Вадиму в лицо остатки коньяка из стакана. – Что заскучал, падло? Не журись и не писяйся, это просто-напросто наступил наш маленький Апокалипсис. – И звучно, с чувством, помахивая в такт стаканом, возгласил: – Я взглянул, и вот конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей… И я взглянул, и вот конь бледный, которому имя смерть, и ад следовал за ним… – заглянул Вадиму в лицо и ухмыльнулся: – Черти выскочили из-под земли, понятно тебе, купчишка? А от чертей открещиваться ты не умеешь ничуточку, откуда тебе уметь?

На какой-то миг Вадим и впрямь готов был поверить в это полусумасшедшее откровение: черти полезли из-под земли, где оказалась тоньше всего земляная крыша преисподней, там и лопнуло, и никто не знает молитв и заклинаний…

– Давай сучонку, – распорядилась Маргарита.

Тут же втолкнули Нику, быстро, чуть ли не на ходу, сорвали нехитрую одежду, обнаженной поставили под огромный ржавый блок, привинченный к потолку. Крепко связали запястья, закрепили веревку где-то в углу так, что Ника стояла, вытянувшись в струнку, едва касаясь подошвами грязного пола.

Маргарита подошла к ней и небрежно пощекотала авторучкой живот:

– Ласточка моя, у мужа есть триста тысяч баксов?

Ника часто-часто закивала.

– Вот видишь, а ты мне врал… – обиженно протянула Маргарита. – Разве это прилично – нагло врать даме? Он ведь тебе хвастался этими денежками, а?

– Д-да…

– А где они, сладенькая моя?

– У кого-то в коттедже… Не знаю… Я правда не знаю! – истошно закричала Ника. – Не знаю!

– Ну-ну-ну-ну-ну! – Маргарита похлопала ее по щеке. – Я тебе верю, лапонька, успокойся, сладенькая, – с мечтательной улыбкой погладила Нику по животу и поиграла пальцами в самом низу. – Ты себе не представляешь, с каким удовольствием я бы наплевала на все эти докучливые обязанности и вновь с тобой уединилась в нашем гнездышке, да ничего не поделаешь, служба… – Отошла, уселась на край стола и, вытянув ногу, носком блестящего сапога ткнула Вадима в подбородок. – Слышал? Есть денежки, куда ж им деться… Неужели тебе эту куколку совсем не жалко? Ей сейчас больно делать будут… – Она поморщилась, услышав истерический всхлип Ники. – Помолчи, звездочка ясная, а то я тебе самолично язычок ножницами отрежу… Может, и не буду. Шарфюрер… – протянула она с прямо-таки детской обидой. – Как я ни стараюсь, он молчит, козел. Ну сделайте что-нибудь…

Гейнц залпом осушил наполненный на четверть стакан, браво рявкнул:

– Попытаемся что-нибудь придумать, герр штурмфюрер!

Не спеша, вразвалочку подошел к Нике, звонко похлопал по голому животу, кривляясь, будто двойник какой-то новой эстрадной звезды (Вадим забыл название рок-группы), пощекотал за грудь, с чувством продекламировал в мертвой тишине:

Ника смотрела на него с ужасом, беззвучно всхлипывая. Он заглянул ей в глаза, ухмыльнулся:

– И никакого хамства, что характерно. А бывалоча выходит такая вот стерва из импортной тачки, дыша духами и туманами, и не дай бог попробовать с ней познакомиться. Посмотрит, как рублем ударит, и нежным голоском проворкует: «От вас, любезный, портянками пахнет…»

– Я же вас никогда не видела… – пролепетала она.

– А какая разница, звезда моя? Тенденция, однако…

Гейнц зашел ей за спину, неторопливо спустил штаны, грубо накрыв ладонями груди, притянул к себе, через секунду она вскрикнула на всю комнату, задергалась, пытаясь вырваться, по исказившемуся лицу ручейком текли слезы.

– А потом еще одного позовем, – невозмутимо сообщила Вадиму Маргарита, раздувая ноздри в некотором возбуждении. – И еще одного, такая очередь потянется…

Он сидел, стиснув зубы. Ника колыхалась в такт грубым толчкам, охая от боли. Гейнц хрипловато хохотнул:

– Что ж ты женушку в очко не пользовал? Совершенно неразработанная жопка…

И продолжал стараться, шумно выдыхая воздух, нагнув Нику к полу, насколько позволяла веревка. Маргарита не сводила с них затуманившихся глаз, водя языком по губам, происходящее казалось Вадиму уже совершеннейшей нереальностью, в самом деле напоминавшей ад, – и он в каком-то оцепенении смотрел, не отрываясь. И вдруг ощутил совершенно неуместное ощущение…

Маргарита заливисто рассмеялась. Вадим ничего не мог с собой поделать, да и не пытался. Возникшая помимо воли эрекция была на удивление могучей, забивая все остальные чувства, даже страх.

– Шарфюрер! – весело позвала она. – Посмотрите, какие номера наш клиент тут откалывает!

Гейнц никак не реагировал – стоял с полузакрытыми глазами, шумно дыша, вцепившись растопыренными пальцами в Никины бедра. Сыто улыбаясь, глянул через ее плечо – Ника уронила голову, растрепанные волосы закрыли лицо до подбородка – не спеша подошел, неторопливо застегиваясь. Хмыкнул:

– Замысловатые у него рефлексы… Фрейлейн Маргарита, вы у нас отличный специалист, я перед вами неприкрыто преклоняюсь, но в данном случае ваши психологические этюды не годятся. Мне, конечно, приятно было оттрахать эту сучку, но нужно думать о деле… Времечко-то поджимает. Предпосылка у вас была неверная, согласитесь.

– Ну, согласна… – чуть сердито вскинула голову Маргарита.

– Это же, простите за выражение, самый натуральный хомо новус [1], мало общего имеющий с прошлым сапиенсом. Конечно, можно попробовать, выдернуть у крошки пару ноготков, но я в успехе сильно сомневаюсь. Мы его лупим по кошельку, а это, согласно Марксу с Энгельсом, и есть самое мучительное для буржуа. Говоря беспристрастно, не во всем заблуждались наши Карлсон с Энгельсоном. Есть мысли и цитаты, вовсе даже не потерявшие актуальности… Капитал-то у нас как раз тот – Марксов, первоначально-накопительный, это западный мир давно уже Карлушкины теории перерос, а наш в них укладывается без сучка без задоринки. Короче говоря, можно, я попробую простые народные средства?

– Валяйте, – раздраженно бросила Маргарита. – Могу полностью вам передоверить допрос.

– Бога ради, не обижайтесь…

– Да что вы, – фыркнула златовласая ведьма. – Ей-же ей, есть более приятные занятия…