Желание - Гарвис-Грейвс Трейси. Страница 38

– Я могу забрать ваши пальто? – спрашивает администратор.

Мы передаем ей верхнюю одежду, а затем официантка принимает наш заказ на напитки – бокал вина для Дэниела и газированная вода для меня – и мы открываем меню.

– Что будешь заказывать? – спрашивает Дэниел.

– Пока не знаю.

Через несколько минут я останавливаю выбор на лососе, а Дэниел заказывает креветки и лингвини [9]. Обстановка здесь сегодня более романтическая: приглушенный свет и свечи на каждом столе. Я быстро окидываю взглядом зал и не встречаю знакомых лиц, отчего слегка расслабляюсь. Мне не придется представлять Дэниела кому-либо и давать объяснения в духе «это не то, что вы подумали».

Официантка приносит напитки, а когда она уходит, я откидываюсь на кожаном диване с низкой спинкой. Дэниел делает глоток вина, смотрит на меня и улыбается, кладя руку за мою спину. В углу трио играет джаз, звуки музыки смешиваются с разговорами посетителей и звоном серебра и бокалов.

Приносят наши блюда, и, пока мы едим, к столику приближается элегантно одетый мужчина. Владелец ресторана, предполагаю я.

– Все ли у вас в порядке? – спрашивает он. – Могу ли я вам что-нибудь принести?

Мы с Дэниелом хвалим еду и говорим, что нам больше ничего не нужно.

– Замечательно, – с улыбкой говорит мужчина. – Приятного вам вечера. – Перед тем как уйти, он поворачивается к Дэниелу и, слегка поклонившись и сделав рукой витиеватый жест, говорит: – У вас чудесная жена.

– Да, это правда. – Улыбка Дэниела меркнет, но он быстро берет себя в руки. – Она очень красивая.

Владелец заведения, конечно, поторопился с выводами, но у меня на пальце обручальное кольцо. Для стороннего наблюдателя мы с Дэниелом выглядим как супружеская пара, а я, пожалуй, наслаждаюсь таким положением вещей: постоянно отсутствующий муж и привлекательный и внимательный спутник.

– Спасибо, – шепчу я Дэниелу.

Он кивает и, отведя взгляд, отпивает вина. Возвращается официантка, меняет наши тарелки и спрашивает, не желаем ли мы десерт. Мы оба отказываемся, и она оставляет счет.

– Позволь мне заплатить на этот раз, – говорю я.

– Нет. – Дэниел качает головой и улыбается.

Он оплачивает счет, и мы выходим сквозь стеклянные двери в холл. Рука Дэниела лежит у меня на талии. От прикосновения его ладони по всему моему телу пробегает дрожь. Мы забираем верхнюю одежду, и Дэниел помогает мне с пальто. Затем мы выходим на улицу. Холодный воздух почти рассеивает романтическую атмосферу, которая царила внутри ресторана. Почти, но не совсем. С небес падают крупные снежинки, и вновь Дэниел протягивает мне руку. Открывает дверцу машины, ждет, пока я сяду, только затем захлопывает ее. Обходит автомобиль, устраивается за рулем и заводит машину, включая обогреватель стекла на полную мощность.

– Спасибо за ужин, – говорю я.

Он нажимает на педаль газа.

– Клер, мы можем повторить это когда захочешь.

По возвращении Дэниел зажигает в гостиной камин. Там у него горят настоящие дрова, а не газ, как у меня дома.

– Обожаю этот запах, – говорю я, вдыхая аромат древесины и слушая, как потрескивают дрова.

– Ты можешь еще ненадолго задержаться? – спрашивает Дэниел.

– Конечно.

Я все равно никуда не опаздываю. Меня нигде не ждут. Сбрасываю туфли, от которых стали побаливать ступни, и сажусь на диван, поджимая под себя ноги. Дрова в камине разгораются сильнее, пуская языки пламени.

– Хочешь что-нибудь выпить? – интересуется Дэниел. – В холодильнике есть «Снэппл».

– Я сама принесу, – говорю я.

Иду на кухню, беру из шкафчика стакан и наполняю его льдом. Дэниел открывает ящик и достает штопор. На столешнице замечаю две бутылки красного вина. Он выбирает одну из них и открывает ее, затем наливает себе бокал. Беру из холодильника диетический персиковый сок и иду следом за Дэниелом в гостиную, опуская бутылку на журнальный столик рядом с бокалом вина.

Дэниел уходит из комнаты и возвращается с подарочным пакетом в руках.

Вот черт!

– Это для меня? – спрашиваю я.

А я ему ничего не приготовила. Ну почему? Я должна была предугадать такую ситуацию.

– Вот, увидел в витрине и вспомнил твои слова, поэтому и купил.

Дэниел садится рядом со мной и передает мне пакетик.

Открываю его. Внутри нахожу два завернутых в бумагу подарка. Один – в серебристой упаковке, второй – в золотистой. Коробочки примерно одинакового размера, и я не знаю, с какой начать. Дэниел указывает на серебряную.

– Правда не стоило, – говорю я.

– Открой же, – отвечает он.

Я срываю обертку и с улыбкой приподнимаю крышку. Это резиновый браслет, наподобие браслетов «Livestrong» и его многочисленных копий. Он розового цвета, и на нем есть медицинская пометка «ДИАБЕТ».

– Ты запомнил, – говорю я, надевая браслет на запястье.

Открываю вторую коробочку. Внутри лежит круглый кулон из чистого серебра на шелковом черном шнурке. Именно такой я бы выбрала сама, если бы меня попросили найти для себя подарок. Крупные драгоценности смотрятся на мне вычурно, а изящный серебряный диск идеально подойдет к моей миниатюрной комплекции.

– Тебе нравится? – спрашивает Дэниел.

– Очень. – Я достаю кулон из коробки, расстегиваю его и передаю Дэниелу. – Сними мой жетон и помоги мне с подвеской, – прошу я.

Я поворачиваюсь к Дэниелу спиной и поднимаю волосы. Он снимает с моей шеи жетон с медицинской пометкой и заменяет своим подарком. Серебряный диск прячется в ложбинке между моих грудей, и когда я оборачиваюсь, взгляд Дэниела задерживается именно там.

– Очень красиво, – говорю я. – Спасибо.

Я обнимаю Дэниела – так я обычно делаю, когда кто-то мне дарит что-нибудь. Это явно застает его врасплох. Наконец он понимает, что происходит, и тянется мне навстречу как раз в тот момент, когда я отстраняюсь. Комичная ситуация. Будто мы не умеем обниматься.

– Не за что, – говорит Дэниел, собирая оберточную бумагу, и идет на кухню, чтобы выбросить ее. Вернувшись, он спрашивает: – Включить музыку или телевизор?

– Пожалуй, музыку.

Дэниел пересекает комнату и включает стереосистему, пролистывая каналы.

– Праздничные хиты?

– Отлично, – отвечаю я.

Дэниел вновь садится рядом со мной, отпивает вина и ставит бокал на журнальный столик. Вдруг я понимаю, как близко мы сидим друг к другу, и мы наедине. Я слегка переживаю из-за того, что наши ночные разговоры он мог воспринять как поощрение. Но весь вечер Дэниел вел себя как истинный джентльмен, и что-то подсказывает мне, он будет продолжать в том же духе. Он не из тех мужчин, кто выложит все карты на стол, не зная исхода.

Я отпиваю сока и ставлю бутылку рядом с бокалом. Затем непроизвольно зеваю, не успевая прикрыть рот рукой.

– Устала? – спрашивает Дэниел.

– Немного. Долгий был день. А здесь так тепло и уютно. Вот и клонит в сон.

Дом Дэниела напоминает мне о нашем первом с Крисом доме. Мы купили его, когда только поженились. Тот же стиль ранчо, те же арочные проемы и паркетные полы. Я обожаю наш нынешний дом, но иногда скучаю по первому и по всему, что он значил: беззаботной и ничем не омраченной жизни с Крисом.

Иду к встроенному шкафу, который тянется до потолка и занимает в гостиной целую стену. Будь этот дом моим, я бы поставила на полки всякие безделушки, свою коллекцию книг и рамки с фотографиями, но Дэниела, видимо, не заботит, как заполнить это пространство. Здесь стоят часы, лежат несколько конвертов и журнал. В доме явно не хватает созданного женщиной уюта, но, может, Дэниела и так все устраивает. Я поднимаю взгляд и вижу на верхней полке три фотоальбома. Встаю на носочки, достаю один из них – очень пыльный – и открываю его. Должно быть, это альбом времен учебы Дэниела, поскольку на первом же снимке я вижу его в толстовке с аббревиатурой студенческого товарищества. Он держит в руке пивной бокал, а вокруг стоят другие парни, тоже с напитками. Я опускаюсь на пол и кладу альбом на колени.