Ночь с пылким негодяем - Хоукинз Александра. Страница 8

Кэтрин прижалась ухом к дверной щели, но разобрать, что говорит Эйбрам лорду Сэйнтхиллу, все равно не удалось. Она наняла бывшего боксера из-за его устрашающей фигуры и размеров, однако слуга рядом с маркизом, наверное, несколько терял свою внушительность, поскольку они были одного роста. Преимущество Эйбрама заключалось в крепости мышц и боксерских навыках.

Кэтрин удивилась, когда Эйбрама неожиданно оборвал женский голос. Она уже забыла, что велела отправить в свою спальню Мину, которая должна была уврачевать задетую гордость лорда Сэйнтхилла. Почему он так упрямится? Она прижала пальцы ко лбу и вздохнула.

Она сама во всем виновата. И дернул ее черт связаться с этим клиентом! Сколько раз ее бывшая хозяйка предупреждала: никогда не мешай чувства с делом. Ей двадцать один год, и теперь она владелица одного из самых успешных борделей в городе. Такой человек, как Сэйнтхилл, мог ее погубить.

— Убирайтесь к дьяволу вместе со своей шлюхой!

Кэтрин так и обмерла, когда что-то грохнуло в дверь спальни.

— Мадам Венна!

Она перешла на другую сторону комнаты, где был выход в коридор. Эта дверь, сливавшаяся со стеной, была заперта. Если Сэйнт обнаружит потайную дверь, он может решить, что она находится за ней.

Тут послышалось какое-то ерзанье по стене, и раздался приглушенный голос Эйбрама:

— Лорд Сэйнтхилл, если вы отказываетесь соблюдать правила этого заведения, боюсь, мне придется проводить вас к выходу!

Мина восклицала что-то в безнадежной попытке успокоить мужчин.

— Отпустите меня! — потребовал Сэйнт, и голос его прозвучал так близко, что Кэтрин невольно отпрянула. — Мне здесь больше нечего делать. И передайте своей хозяйке, что до этого случая я не считал ее трусихой.

Он ударил кулаком по стене. Кэтрин зажала рукой рот, чтобы не дать вырваться вскрику.

Сэйнтхилл прав. Она трусиха.

Глава 5

15 июня 1824 года, Лондон

Затылок Вейна соприкоснулся с деревянной поверхностью со смачным, раскатистым звуком, когда рука Рейнкорта соскользнула с лацкана его парадного сюртука.

— Черт, Рейн, ты что, хочешь меня головы лишить? — процедил Вейн, потирая затылок.

Син, Фрост и Дэр с интересом наблюдали за друзьями.

Поскольку дружили они с тех пор, когда на их лицах еще не было признаков растительности, то любили подурачиться в своей компании, и вот теперь Рейн, Син, Фрост или Дэр пытались забавы ради раскроить Вейну череп. Сказать по правде, случись это, никто бы не удивился, ибо Вейн и его друзья (после того как в компанию были приняты Хантер и Сэйнт, их стало семеро) в обществе были известны под прозвищем «порочные лорды».

Син, женившийся первым из их удалой холостяцкой компании, разочарованно покачал головой.

— Рейн, прошлые два раза у тебя ничего не вышло. Позволь попробовать кому-нибудь из нас.

— Не сейчас, — ответил Рейн, снова хватаясь за сюртук Вейна. — На этот раз я все сделаю как надо.

Дэр, этим вечером принимавший компанию у себя дома, наклонился вперед и уперся рукой в обеденный стол, чтобы не потерять равновесия.

— Ставлю пятьдесят гиней на то, что Рейн добросит Вейна до середины.

— Семьдесят пять, что голова Вейна окажется в самом конце! — азартно подхватил Син.

Фрост усмехнулся.

— Ха, Рейн, я тебе заплачу две сотни, если ты снова уронишь Вейна. Я так смеялся, что чуть бока не надсадил.

— Безжалостный негодяй! — отозвался Вейн, но и сам рассмеялся. — Теперь ты можешь занять мое место.

— Поддерживаю, — сказал Дэр и белозубо улыбнулся Фросту. — Я с удовольствием вытру пол твоей задницей.

Бирюзовые глаза Фроста воинственно засверкали.

— Что ж, попробуй, мой друг!

Эти мужчины породнились после того, как Дэр женился на младшей сестре Фроста Реган. Брак оказался удачным, но Дэр и Фрост все еще не могли привыкнуть к таким изменениям в отношениях.

— Довольно, — сказал Рейн, беря Вейна за грудки. — Нужно покончить с этим, прежде чем дамы…

— Вернутся, — закончила за него Реган, переступая порог комнаты. По тому, как раскачивался подол ее платья, легко было определить, что она носит ребенка. — Почему же вы, джентльмены, так не хотите, чтобы мы стали свидетелями вашего очередного припадка слабоумия?

К сожалению, жена Дэра пришла не одна. Следом за ней в комнату вошли жена Сина Джулиана и жена Рейна София. Вейн выругался про себя, когда его собственная жена, Изабель, вышла вперед и ахнула.

— О боже! Что вы сделали с моим мужем? — воскликнула она и бросилась к нему.

— Ничего мы с ним не сделали! — отозвался Син. — Он сам вызвался.

Вейн заскрежетал зубами. Проклятый предатель!

— Конечно, сейчас самое время бросить меня на растерзание львам, чтобы спасти свои чертовы шкуры!

Рейну хватило ума отпустить его сюртук и отступить от стола на шаг. От прикосновения жены лицо Вейна смягчилось. «Моя прекрасная Изабель всегда не раздумывая бросается на выручку тем, кого любит», — с гордостью подумал он, и сердце его наполнилось такой любовью к этой женщине, что он даже позабыл о боли в затылке.

Изабель стала помогать Вейну сесть.

— Вы что, дрались? — спросила она, подозрительно поглядывая на Рейна и Фроста.

— Если бы нам вздумалось драться, мы вышли бы из дома, — ответил Фрост и с отвращением закатил глаза, когда Вейн оперся о жену и с видимым удовольствием отдался в ее нежные и заботливые руки.

— А наши мужья? — заговорила София, при помощи своей трости пробиравшаяся между стоящими в беспорядке креслами. — Рейн, что вы хотели сделать с Вейном?

Вейн крепко прижался губами к гладкой коже над линией декольте Изабель, чтобы скрыть улыбку, когда его друг робко посмотрел на супружницу и начал что-то мямлить в ответ. В детстве София подверглась жестокому нападению и из-за ран частично потеряла зрение. На первый взгляд графиня Рейнкортская производила впечатление беспомощной хрупкой дамы, нуждающейся в постоянной защите от жестокости этого мира. Но впечатление это было обманчивым, и София не упускала случая дать это понять.

— Да, Рейн, что вы хотели со мной сделать? — повторил Вейн вопрос Софии, и друзья сердито уставились на него.

— Хватит валять дурака! — строго произнес Дэр. — Иначе дамы решат, что мы вынудили тебя принять участие в нашем небольшом состязании.

Син постучал себя пальцам по виску, привлекая внимание к одному из нескольких синяков, полученных этим вечером.

— Или что мы тебя избили, — сказал он.

— А в этом что-то есть! — заметил Фрост, и глаза его сверкнули так, что у Вейна возникло подозрение, что он не шутит. — Хотя нет, лучше вернуться в «Нокс», там будет меньше кровавой возни.

Заметив дьявольское выражение на лице Фроста, Рейн не смог не добавить:

— И учти, Вейн, этим мы спасем тебя от унижения. Дамы не услышат твоих бабских воплей, когда мы станем тебя бить.

Так это они его считают виноватым в том, что женщины помешали им?

— Ты говори, да не заговаривайся! — возмутился Вейн, снимая руку с талии Изабель и садясь на край стола. — Хватит, или сейчас твоя задница проедется по этому столу.

Тут Джулиана сдавленно фыркнула, и у Вейна появилось подозрение, что это был сдерживаемый смех. Быстрый взгляд на Изабель и Софию убедил его в том, что словесная перепалка джентльменов изрядно их рассмешила.

Из последних сил стараясь сохранить серьезность, Джулиана повернулась к мужу:

— Когда ты не вернулся в гостиную, я решила, что ты встретился с Хантером и Сэйнтом.

По версии Дэра, Хантер, известный в обществе как его светлость герцог Хантсли, вызвался забрать на вечер Сэйнта. Маркиз Сэйнтхилл все чаще пропускал вечеринки в «Ноксе», которые они стали устраивать после женитьбы Сина и Джулианы.

Тогда как Вейну посчастливилось иметь множество родственников, многие его друзья были одиноки или предпочитали жить в одиночестве. Порочные лорды постепенно образовали некое подобие семьи с присущими ей соперничеством и мелочными дрязгами. Джулиана, София, Реган, а затем и его прекрасная Изабель влились в нее. И все равно некоторые неженатые члены их клуба не спешили принимать изменения, которые брак и сопутствующая ему ответственность привнесли в их жизнь.