Прекрасные создания - Штоль Маргарет. Страница 42

— Вот! Ваши любимые блюда!

Она достала из сумки тарелку, переложила в нее пищу из маленькой пластмассовой коробки и поставила свой дар на землю. Я заметил рядом с ней небольшой камень. Чуть дальше виднелись другие остатки древнего фундамента.

— Это место покоя Великих предков. Дом моей семьи. Ты слышишь, Мелхиседек? Здесь жили бабушка Сисси и мой прадед Эбнер. Моя непревзойденная прапрапрабабушка Сулла! Не оскорбляй Великих в их доме. Если ты хочешь получить ответы на свои вопросы, прояви к ним уважение.

— Я прошу прощения.

Эмма сердито нахмурилась.

— Я действительно прошу прощения!

Она обиженно шмыгнула носом.

— И смотри, куда стряхиваешь пепел. В этом доме никто не курил. Какая отвратительная привычка!

Мэкон сунул сигару в мокрый мох.

— Хорошо. Давай начнем. У нас мало времени. Мне нужно знать, где сейчас обитает Сэра...

— Ш-ш-ш! — прошипела Эмма. — Не произноси ее имени вслух. Только не ночью! Нам не следовало приходить сюда сегодня. Первая и третья четверть луны способствуют белой магии, а новолуние и полнолуние черной. Мы выбрали плохой период.

— У меня не было выбора. Вчера вечером в Равенвуде произошел неприятный случай. К нам на праздник всеобщего сбора пришла моя племянница, которая год назад была объявлена темной.

— Дочка Дель? Как темная смогла попасть в твой дом?

— Естественно, ее никто не приглашал. Но Ридли переступила мой порог под ручку с твоим парнем. Я хочу знать, было ли это случайностью.

— Нехорошо. Ой, как нехорошо.

Эмма начала раскачиваться взад и вперед.

— Ну? Что скажешь?

— Случайностей не бывает. Ты сам это знаешь.

— По крайней мере, тут я с тобой согласен.

В моей голове был полный хаос. Я не верил своим глазам. Мне с детских лет говорили, что Мэкон Равенвуд никогда не выходил из дома. Но сейчас он был здесь — посреди болота! И разговаривал с Эммой как со старой знакомой. А я понятия не имел, что они знают друг друга. Ко всему прочему, они говорили о нас с Леной и о медальоне.

Эмма снова покопалась в своей сумке.

— Ты принес виски? Дядя Эбнер любил «Дикого турка».

Мэкон протянул ей бутылку.

— Поставь ее там, — произнесла она, указав на землю. — А затем отойди вон туда.

— Я смотрю, ты все еще боишься меня. Это после стольких лет взаимопомощи!

— Я ничего не боюсь. Просто соблюдай дистанцию. Я не задаю тебе никаких вопросов и ничего не хочу знать о твоих делах.

Мэкон поставил бутылку на землю и отошел на несколько шагов. Эмма налила виски в походный стаканчик и отпила почти половину. Я раньше никогда не видел, чтобы она пробовала спиртное. Только сладкий чай. Остатками виски Эмма окропила траву на старой могиле.

— Дядя Эбнер, нам нужна твоя помощь. Я призываю твой дух. Приди ко мне!

Мэкон хмыкнул и тихо покашлял.

— Ты испытываешь мое терпение, Мелхиседек.

Эмма закрыла глаза и подняла руки к небу. Ее голова откинулась назад, словно она общалась с ночным светилом. Затем она пригнулась вниз и потрясла над землей мешочком, который вытащила из сумки. На могилу посыпались куриные кости. Оставалось надеяться, что они принадлежали не тому жареному цыпленку, которого я съел за обедом.

— Что говорят духи? — спросил Мэкон.

Эмма провела рукой по костям, разбросав их по траве.

— Я еще не получила ответа.

Равенвуд начал терять терпение.

— У нас нет времени для фокусов! Какой смысл объявлять себя ясновидящей, если ты не видишь будущего? До дня рождения моей племянницы осталось меньше пяти месяцев. Если Лена уйдет во Тьму, она станет проклятьем для всех нас. И для чародеев, и для смертных. Многие годы назад мы с тобой поклялись защищать горожан. Ты — простых людей, а я — чародеев.

— Не нужно напоминать мне о моей ответственности. И говори потише, слышишь? На твои крики могут сбежаться люди. Лично я не хочу, чтобы мои клиенты видели нас вместе. Что они тогда подумают о такой порядочной женщине, как я? Ты должен уважать мой бизнес, Мелхиседек.

— Если мы не выясним, где находится Сэра, у тебя появятся такие проблемы, что крах твоего бизнеса покажется мелочью, Эмария.

— Она темная чародейка. Никто не знает, куда она нашлет свой ветер. Даже духи не могут предугадать, где возникнет торнадо.

— Ах вот как! Тогда скажи, она попытается вступить в контакт с Леной?

— Конечно попытается. Это лишь вопрос времени.

Эмма снова закрыла глаза и вцепилась рукой в подвеску на груди, которую она никогда не снимала. Это был диск с гравировкой: сердце, а над ним крест. Эмма так часто потирала амулет пальцами, что гравировка стала едва заметной. Она зашептала монотонную молитву. Я не понимал язык, на котором она говорила, хотя и слышал его где-то раньше. Мэкон нетерпеливо расхаживал взад и вперед. Я, стараясь не шуметь, переместился в заросли тростника — на всякий случай.

— Духи не отвечают, — наконец сказала Эмма. — Плохой знак. Я думаю, дядя Эбнер сегодня не в настроении.

Мэкон брезгливо поморщился. Похоже, слова прорицательницы переполнили его чашу терпения. Он шагнул вперед. В лунном свете его скуластое лицо казалось пугающей маской.

— Мне надоели твои игры. Вчера вечером в мой дом проникла темная чародейка, что само по себе невозможно. Через защитный барьер ее провел твой подопечный Итан. Это может означать лишь одно: он обладает силой. Какие факты ты еще скрываешь от меня?

— Чушь! Мой мальчик не имеет магических сил! Это так же верно, как то, что у меня нет хвоста.

— Ты ошибаешься, Эмария. Спроси у своих Великих. Проконсультируйся с костями. Я не нахожу другого объяснения. Все дело в Итане. Мой дом был защищен. Никакая темная чародейка не смогла бы пройти через барьер без мощной магической поддержки.

— Ты сошел с ума. Он не имеет силы. Я растила его с детских лет. Неужели ты думаешь, что, будь у него какие-то необычные способности, я не узнала бы о них?

— На этот раз я тебе не верю. Ты слишком привязана к нему, твои чувства затуманивают разум. К сожалению, ставка слишком высока, чтобы совершать ошибки. Мы оба наделены особым даром. Прислушайся к моим словам. В твоем парне есть что-то, чего мы не можем понять.

— Хорошо. Я спрошу у Великих. Если они что-то знают, то это станет известно и мне. Не забывай, Мелхиседек! Мы должны прислушиваться не только к живым, но и к мертвым. Даже если их советы нам не по душе.

Она покопалась в своей сумочке и вытащила нить с нанизанными крохотными шариками.

— Амулет из костей мертвецов. Возьми его. Великие предки хотят, чтобы ты использовал его чары. Они защищают добрых духов от злых — покойников от покойников. Этот амулет почти не помогает смертным. Но дай его своей племяннице. Он не навредит ей, Мэкон. Просто отпугнет от нее темных чародеев.

Мэкон осторожно взял нить двумя пальцами и тут же завернул ее в носовой платок, словно какую-то опасную и ядовитую личинку.

— Я передам это Лене.

Эмма с сомнением кашлянула.

— Я точно передам, — добавил Равенвуд. — Скажи Великим, что все будет сделано. Не сомневайся, Эмария.

Он взглянул на луну, как будто сверяясь с часами. Затем его фигура исчезла в болотном тумане — Равенвуд просто взял и растворился в воздухе, как будто его сдуло порывом ветра.

Устав до костей, как сказала бы Эмма, я лег в постель лишь перед самым рассветом. Через пару часов, проснувшись и с трудом собравшись в школу, я вышел на перекресток, где меня должен был забрать Линк. Несмотря на солнечный день, мое настроение было мрачнее тучи. И еще меня мучил голод. Этим утром я не отважился зайти на кухню. Эмма с первого взгляда догадалась бы, что мне известно о ночной прогулке, поэтому я решил не рисковать. Голова шла кругом. Меня одолевали тысячи сомнений. Эмма, которой я доверял, как своим родителям, казалась мне теперь чужой и ненадежной особой. Она скрывала от меня знакомство с Мэконом. Они решили разлучить нас с Леной. Их опасения каким-то образом были связаны с медальоном и днем рождения Лены. Я не мог самостоятельно сложить эти куски головоломки в одну понятную картину. Мне срочно нужно было поговорить с Леной Дачанис. Мысль о ней была такой неотвязной, что я не удивился, когда из-за угла вместо «битера» появился черный катафалк.