Война (СИ) - Архипова Анна Александровна. Страница 16

- Акутагава не дурак… Ты бы не смог обмануть его! – Юки совершенно запутался. Он был напуган, растерян откровениями Ива и поэтому невольно начал защищать Акутагаву. – Ты говоришь мне это, чтобы поиздеваться! Зачем бы тебе столько лет и сил тратить ради того, чтобы увидеть его смерть?

- Считай, что в этом виноват мой художественный вкус.

- Это немыслимо…

- Все проще, чем тебе кажется. Вы с Акутагавой зацепили меня, заинтересовали, поэтому я и остался подле вас. Я распутывал этот клубок терпеливо, не спеша, с наслаждением… Знаешь, когда эта игра началась, Юки? Когда во время нашей единственной ночи в «Масару Мидзухара» я во время секса исполосовал ногтями твою задницу; мне хотелось, чтобы Акутагава увидел царапины и заочно меня возненавидел. Потом я сам вручил ему в руки ниточки, которые давали ему власть управлять мной – это сексуальное влечение, азарт, мои тайны… Я рассказал ему о своем детстве, о своей учебе в секретной спецшколе – и он поверил в то, что знает мои слабые места, знает, как можно причинить мне боль. Я никогда не разубеждал его в этом, и со временем он укрепился в своем мнении очень прочно. Более того, наш Акутагава дал слабину и влюбился в меня, несмотря на весь свой командирский норов – совершая тем самым одну ошибку за другой…

- Ты сумасшедший сукин сын! – Юки попытался сесть на постели, но Ив не позволил ему этого сделать, опрокинув назад:

- Успокойся, котеночек, не нужно буянить. Толку все равно не будет.

- Я расскажу Акутагаве про это!

- Валяй, - рассмеялся зеленоглазый мужчина. – Только, думаю, он тебе не поверит. Ни одному твоему слову, Юки. В глазах Акутагавы ты обманщик, изменник, предатель. А я – преданный до гроба раб, который готов ради него на все. Попытавшись очернить меня, ты только себе сделаешь хуже, заставишь его ужесточить условия твоего содержания в плену – и тем самым, просто приблизишь ожидаемый мною финал.

Юки кривя дрожащие губы воззарился на Ива так, словно видел перед собой вылезшего из глубин ада багрянокожего и парнокопытного Сатану. Он не хотел ему верить, но верил. Верил, потому что все жуткие вещи, о которых говорил ему Ив раньше, неизменно сбывались.

- Чудовище… Ты чудовище…

- Паника в твоих глазах меня очаровывает. Это очень эротично… - пальцы мужчины поползли вниз по шее Юки и забрались под ворот футболки, игриво касаясь ключиц. – Твое тело, как ни крути, умеет возбуждать, даже если ты этого не хочешь…

- Ты безумец, который не выносит осознания того, что в мире есть доброта, любовь и счастье! Откуда в тебе такая потребность разрушать все вокруг себя? – простонал тот, из уголков его глаз выкатились несколько слезинок.

- Потому что все это – любовь и счастье - иллюзия. Разве ты еще не понял, Юки? Разве не убедился на собственном опыте? Или ты все еще веришь, что ваши отношения с Акутагавой станут чистыми и возвышенными?.. Я просто обязан преподать вам обоим хороший урок, и я его преподам. Вот увидишь.

- Если бы ты сам мог любить, ты бы никогда так не говорил.

Ив весело рассмеялся, услышав это высказывание.

- Как тебе будет угодно думать, дорогой Юки, - ответил он и грациозно встал с постели, встряхнув хвостом черных волос. – Меня тронула твоя беспомощность и готовность отдаться мне ради желаемой свободы. Ты и вправду готов сломаться, и мне уже не обязательно нагнетать обстановку изнасилованием - осталось совсем чуть-чуть. Однако, пока этого не произошло, тебе лучше спуститься в столовую и подкрепиться чем-нибудь, - он направился к дверям, когда Юки гневно бросил ему в спину:

- Ты не дождешься желаемого финала. НИ ЗА ЧТО!

- Ну удиви меня, радость моя. Удиви, если сможешь, - не оглядываясь назад, откликнулся Ив, в его голосе прозвучала злая издевка.

Капали минуты одна за другой, а Юки продолжал лежать на постели. Его внутренности скручивались в узел от страха и отвращения, в голове не укладывались события последних дней. Как же много всего свалилось!… У него мелькнула было мысль о том, что все это можно было бы прекратить быстро и довольно безболезненно – сделав удавку и повесившись в этих роскошных комнатах, не просматривающихся, в отличии от прочих помещений, охранными камерами – но он отогнал от себя суицидальные мысли. Нет, пока еще не настолько затравлен, не настолько отчаялся!.. Ив, откровенничая с ним, наслаждается моральной пыткой - однако и в этом есть плюс: теперь Юки, по крайней мере, знает, что возмутительное поведение Акутагавы не самое страшное, чего следует ждать.

«Если я останусь здесь, то Ив может выполнить угрозу. Проклятый маньяк! И как его земля носит! - размышлял Юки. – Бог мой, я уже готов сам его пристрелить, если мне дадут в руки пистолет! И это не будет преступлением…»

Что делать? Как поступить? Бежать? Но как, если его держат в клетке? Да и куда? Кто его приютит, спрячет?

Остаться? И смириться с деспотизмом Акутагавы, с его слепотой? Остаться – и допустить, что однажды Ив на его глазах убьет Акутагаву, только ради извращенного любопытства?

Юки сполз с постели и принялся расхаживать по апартаментам, проходя из спальни в гостиную и обратно, туда-сюда. Он хватался за голову, бил себя по лбу, проклиная все на свете и думал, думал… Его одиночество было нарушено экономкой Фынцзу, которая пришла в сопровождении нескольких уборщиков.

- Опять решил себя голодом морить? Чего сидишь среди этого бардака и не спускаешься? – ворчливо осведомилась она, не глядя, впрочем, ему в глаза. Так значит и она получила инструкции от Акутагавы, раз так виновато отводит взор!

- Я не хочу есть, - пробормотал Юки, наблюдая за тем, как уборщики молчаливо начали укладывать обломки барного комплекса в хозяйственные мешки.

- А придется! Я от тебя не отстану, пока ты не будешь накормлен… Что за тряпки тут валяются? – тяжело и с кряхтением нагнувшись, Фынцзу подняла с пола пиджак с надорванным рукавом. Вчера, срывая с Юки одежду, Акутагава бросил его рядом с диваном. Тут же можно было увидеть валяющейся и прочую одежду, даже трусы – что вдруг смутило молодого человека.

- Ничего особенного, - он поспешно собрал с пола одежду, забрал у нее пиджак и направился в ванную, намереваясь бросить это в контейнер для грязного белья. Что-то зашуршало во внутреннем кармане пиджака и он, сунув туда руку, нащупал сложенный в несколько раз лист бумаги. Недоумевая, он развернул бумагу и пробежал глазами по ней:

«Надеюсь, тебе нравится «Дом Периньон», Мацу. Я слышал, что в понедельник ты читаешь доклад в Катанийском университете, поэтому взял на себя смелость приехать сюда. И, надеюсь, ты не будешь против, если завтра я приду послушать твой доклад на референдуме. Наша последняя встреча закончилась так странно, мне бы хотелось объясниться – к тому же, ты обещал мне ужин, разве нет? До завтра. П.С. Я остановился в отеле «Ритц Плаза», вот номер моего мобильного на всякий случай. К.В.»

- Юки, или ты идешь сам в столовую или я тащу тебя силой! – пробасила в гостиной Фынцзу.

Молодой человек, воровато озираясь по сторонам, быстро скомкал записку и запихнул в карман джинсов. Послушно он выполнил требования экономки и последовал за ней в ее царство. Есть ему не хотелось, но он молча поглощал все, что она ему подавала. Мозг Юки лихорадочно работал, осмысливая создавшуюся ситуацию.

«Надежд, что он мне поможет, очень мало. Стоит ли пытаться? Если бы только Ваалгор согласился! У него есть личный самолет, он может… Но вдруг, учитывая, что устроил у него на яхте Акутагава, он не захочет и слышать обо мне? И где, черт побери, я возьму телефон, чтобы позвонить?!»

- На сладкое у меня заварное пирожное. Вот, полакомись, - китаянка поставила на стол фарфоровую тарелку с золотой каймой, на которой было расставлено пирожное. В просторном кармане, примостившимся на переднике Фынцзу, зазвонил мобильный телефон. Она вынула его, неуклюже стукнула большим пальцем по кнопке и прижала его к уху: - Алло? А, это ты, сяо-Акутагава! Да, я его вытащила в столовую и накормила… А что? Ест хорошо, вроде не тужит. Ворчит только немного, но с ним такое и раньше бывало.