Меня не сломить (ЛП) - Грейс Мелоди. Страница 36

— Не делай так! — произнес Эмерсон резко, ударив меня словами.

Я съежилась.

— Не понимаю, — прошептала снова. — Ты любишь меня. Я точно знаю!

Глаза Эмерсона вспыхнули.

— Любви недостаточно, — сказал он с сердитой насмешкой. — Возможно, ты поймешь, когда повзрослеешь.

По моим щекам стекали слезы.

— Ты так не думаешь, — настаивала я. — Не знаю, почему ты говоришь эти слова, но это не правда! Мы предназначены друг для друга, ты сам так говорил!

— Я лгал, — Эмерсон обхватил руль обеими руками так сильно, что побелели костяшки.

Внезапно я поняла, что не могу больше там находиться. Почувствовала, как меня охватывает паника, все сильнее сжимая грудь стальным обручем. Вцепившись в ручку двери, я распахнула дверь и спрыгнула вниз, хватая воздух ртом. Не удержавшись на ногах, упала на землю, но не остановилась, а встала на ноги и, спотыкаясь, вслепую побрела по дождю.

— Джулс! — услышала позади голос Эмерсона. Я пыталась вдохнуть, но у меня не получалось. Мой мир был разрушен, все потеряло смысл. Я упала на колени, всем телом сотрясаясь от рыданий.

— Джулс! — Эмерсон ухватил меня за руку и встал передо мной на колени. — Дыши, — приказал он. Я пыталась, но не могла вдохнуть. Тяжесть в груди все разрасталась, меня затопила волна боли, накатывая снова и снова. Эмерсон начал меня трясти с решимостью на лице. — Дыши! — повторял он, обхватывая мое лицо ладонями. — Ты можешь это сделать. Давай, детка!

Я тонула в панике, захлебываясь рыданиями.

— Я с тобой, — произнес он. — Пожалуйста, Джулс. Просто дыши со мной. Ты можешь это сделать!

Я протолкнула в легкие один рваный вдох, а затем еще один, глядя в его глаза. Расстояние между нами исчезло, на его место пришла неистовая нежность, которую я так хорошо знала. Он действительно меня любит, сказала я себе. Он не держал бы меня так трепетно, если бы было по-другому. Это все большая ошибка, теперь он это поймет. И все будет хорошо.

Постепенно паника отступила.

Эмерсон дышал в унисон со мной, одним сладким глотком воздуха за другим. Я, плача, упала в его объятия, цепляясь за него всем своим существом. Он мягко поглаживал меня по волосам, укачивая в колыбели своих рук, пока наконец мое дыхание не вернулось в норму.

Я слышала стук его сердца сквозь влажную ткань рубашки. Если я буду держать его достаточно сильно, то, возможно смогу притвориться, будто предыдущих десяти минут никогда не было. Мы можем стереть их из истории и никогда не заговаривать об этом снова.

Но Эмерсон медленно убрал от себя мои руки и решительно отодвинул.

Я смотрела в его красивое лицо. С влажных волос стекали ручейки, капая с густых ресниц и продолжая путь вниз по подбородку. Мой темный, израненный ангел. Мой навсегда.

— Все закончено.

Его глаза снова стали непроницаемыми, установив между нами барьер.

— Нет! — закричала я. — Я тебе не верю!

— Мне жаль, — по его лицу пробежала невысказанная боль, и он поднялся на ноги. Я попыталась его ухватить, но он отстранился. — Я отвезу тебя домой, — сказал он безучастно, протягивая мне руку.

Я проигнорировала его помощь, поднявшись сама.

— Я никуда с тобой не поеду. Пока ты не скажешь, почему все это делаешь.

— Тебе нужна причина? — гневно вспыхнул Эмерсон. — Черт, да их сотни! Мы не смогли бы построить совместную жизнь, Джулс, да любой чертов дурак это видел. Мы свихнулись, раз думали, будто можем даже попробовать!

— Ты неправ, — упрямо покачала я головой. — Я люблю тебя!

— И что в этом хорошего? — закричал Эмерсон в ответ. — Посмотри на наших родителей, на твою маму. Все это время ты говорила, как ее уничтожает любовь к твоему отцу. Любовь сделает тебя слабым, рано или поздно. Все хорошие намерения пойдут прахом, и не останется ничего, кроме страданий!

Я отшатнулась, чувствуя, как от боли сводит живот. Он думает, что я для него балласт? Что я буду его удерживать, тем самым заставляя меня винить?

— Ты так не думаешь, — я пыталась сморгнуть слезы.

— Нет, думаю, — уверенно сказал он. — И ты сама понимаешь мою правоту. Что, черт возьми, мы будем здесь делать, Джулс? Играть в семью где-нибудь в трейлере? Ходить на дрянную работу, пытаясь свести концы с концами, пока тебя не захлестнет ненависть ко мне потому что ты все бросила, только чтобы быть со мной?

— Нет, все должно быть не так! — повысила я голос.

— Боже, прекрати быть таким ребенком. Это — чертова реальность! — Эмерсон, напряженный до предела и разъяренный, сжал челюсти. — После ты просто не сможешь жить счастливо. Люди бросают, обманывают, плюют на чужое мнение и разрушают тебя. Что заставляет тебя думать, будто я буду чем-то отличаться? Я — чертов неудачник, Джулс. Зачем даже пытаться пробовать, когда мы оба знаем, что из этого никогда ничего не получится.

Черная пропасть, которую я подавляла с тех пор, как пришла в ту комнату и нашла маму, наконец вышла из-под контроля и заревела ураганом в моих ушах.

— Вот как? — закричала я, все больше повышая голос и отталкивая его обеими руками. — Ты сдаешься, не так ли? Потому что будет трудно? Потому что мы будем вынуждены трудиться, чтобы построить наше будущее? Ты — чертов трус!

— Джулс, — начал Эмерсон, но я его прервала. Меня распирало от ярости. Я находилась в оцепенении в течение многих дней, но в тот миг весь мой скрытый гнев вышел наружу.

— Трус! — проорала снова. — Ты любишь говорить о том, как собираешься работать над собой, чтобы не закончить, как твои родители. Но ты все равно такой же!

Эмерсон потрясенно нахмурился.

— Пошла ты!

— Что? Это ведь правда, не так ли? — насмехалась я над ним, в душе бушуя от ярости. — Твой папаша слинял, когда поперло дерьмо, а мать больше озабочена, где бы накатить, чем благополучием семьи. Она идет более легким путем, они оба так делают, а ты теперь повторяешь за ними!

Как только слова выскочили из моего рта, я поняла, что они — ошибка. Эмерсон замер, но когда начал говорить, из него вырвался только пугающе холодный шепот:

— Вот так ты обо мне думаешь? Выходец из низов, пустое место.

Я сглотнула.

— Это не то, что я имела в виду.

— Нет, я это заслужил, — Эмерсон послал мне холодную кривую улыбку. — Я просто не понимаю, почему ты не говорила этого раньше. Черт, почему ты вообще озаботилась моей судьбой так надолго, если я лишь бесполезный кусок дерьма?

— Я не говорила этого! — настаивала я, но он не слушал.

— Я всегда знал, что так они обо мне и думали, — продолжал Эмерсон. Его взгляд был наполнен горечью. — Местные жители, твои родители… Но мне было все равно. Я думал, что ты видела во мне что-то другое. Ты заставила меня чувствовать, что я могу быть кем-то большим.

— Я действительно это вижу! — я зарыдала. — Я люблю тебя!

— Ты продолжаешь это повторять, но это уже не имеет значения, — Эмерсон впился в меня взглядом. — Этого недостаточно.

Я открыла рот, но не знала, что сказать, на меня обрушилась беспощадная правда его слов. Он сказал, что этого недостаточно, но на самом деле имел в виду, что недостаточно меня.

Меня недостаточно для него.

Я распадалась на части.

— Просто уйди! — закричала я, чувствуя, как меня пронзает отчаяние, отнимая последние силы. Я не могла допустить, чтобы он видел меня такой растоптанной и опустошенной, когда он никогда на самом деле меня не любил. — Если ты не можешь строить со мной отношения, то просто уезжай! — просила я. — Это — все, на что ты годен. Чертов бесполезный слабак. Уходи!

Я упала на колени, и меня сотрясли неконтролируемые рыдания. Подобной боли я никогда раньше не испытывала, она пронзала грудь, заставляя корчиться в агонии.

— Джулс, — Эмерсон сделал ко мне пару шагов. Его голос колебался. — Давай я отвезу тебя домой.

— Нет! — закричала я. — Мне от тебя ничего не надо. Я никогда не хочу видеть тебя снова! — Мой голос сорвался, и я сжалась в комок, дрожащий от горя, такого беспросветного, что едва могла дышать. Как жаль, что это был не новый приступ паники, который обязательно пройдет. Я знала, что это никогда не исчезнет. Эта боль будет со мной всегда.