Меня не сломить (ЛП) - Грейс Мелоди. Страница 38

Его слова бьют по моей броне правдой. Я хочу защитить Эмерсона, но, учитывая, что целый день я общалась лишь с его голосовой почтой, слова застревают у меня в горле.

— Я просто говорю, что девушка, с которой я был знаком, не будет выносить подобное дерьмо ни от кого, — добавляет Дэниел. — Ты строила планы относительно того, какой должна быть твоя жизнь. Куда они делись? Не отказывайся от них вот так запросто.

— Я ни от чего не отказываюсь, — возражаю я. — Просто… я еще кое о чем думаю.

— И где же он? — продолжает Дэниел. — В то время, когда ты все обдумываешь.

— Я не знаю, — отвечаю тихо.

— Ты собираешься остаться здесь? — допытывается он. — А как же колледж и работа?

— Я не знаю! — Мой крик эхом разносится по дому. Я складываю руки в защитном жесте, чувствуя себя загнанной в угол его вопросами. — Я собиралась поехать с тобой, — напоминаю я. — Так в чем же между вами разница?

— Мы приняли это решение вместе, — говорит мне Дэниел упрямо. — Мы разговаривали об этом, рассматривали все варианты, которые подходили бы нам обоим. Согласись же, что я прав.

Я смотрю вниз, теребя потертый край одеяла. Дэниел говорит разумно, но разочарование, которое я испытала сегодня утром, по-прежнему отдается во мне болезненной, кровоточащей раной. Я не знаю, готова ли услышать правду.

Дэниел вздыхает:

— Можно я кое о чем спрошу? — Я смотрю на него и неохотно киваю. — Если эта любовь так грандиозна, как ты утверждаешь — для него, ты не обсуждаешься, — быстро добавляет он, — то, где он, черт возьми?

Вопрос так и остается между нами, замирая на деревянном полу. Все мои худшие страхи вкупе с чувством незащищенности поднимают голову. И, что еще тяжелее, я вижу, какое болезненное сочувствие читается в пристальном взгляде Дэниела.

Я съеживаюсь. Самое ужасное — он прав. Он просто задал тот же вопрос, который мучает меня с сегодняшнего утра. Почему Эмерсона нет сейчас со мной?

— Все в порядке, — говорит Дэниел быстро, видя, что из-за его невинного вопроса я оцепенела. — Давай начнем загружать вещи в грузовик. У тебя есть коробки, которые ты не хочешь забирать в город?

Я киваю, наконец обретая дар речи.

— Я отметила все, которые надо выкинуть или пожертвовать.

— Так уже лучше, — Дэниел посылает мне нежную улыбку. — Я пойду, посмотрю на кухне.

Он оставляет меня одну, в окружении теплых одеял и своих грустных эмоций. Я понимаю, что сейчас не похожа на ту, помешанную на всеобщем контроле, девушку. Ее больше нет.

Но он прав. Я не такая, я не могу сидеть сложа руки. Я должна чем-то заняться, все равно чем, только бы отвлечься от болезненной власти воспоминаний. Прежде чем я успею передумать, я хватаю упаковку мусорных пакетов и несколько картонных коробок для вещей, и поднимаюсь с ними по лестнице на второй этаж. Быстро прохожу по коридору и открываю дверь в мамину комнату. Сейчас царит тихое послеполуденное время. Все покрыто слоем пыли. Которую не вытирали много лет.

Я глубоко вздыхаю и принимаюсь за работу: протираю ночные тумбочки и освобождаю шкаф; упаковываю розовое одеяло и заполняю пакеты старой одеждой. Я слышу, как внизу работает Дэниел, и время от времени вижу, как он загружает вещи в грузовик. Но он ни разу не поднялся, видимо, не желая меня беспокоить, и я не прошу помощи.

Я должна сделать это сама.

Своими руками разобрать старую жизнь, годы воспоминаний. Я работаю до тех пор, пока в комнате не остаются одни голые стены. Я стою там, где раньше жила мама. Но ее здесь больше нет. Как бы там ни было, я спокойно упаковала всех призраков подальше.

— До свидания, мама, — шепчу я мягко.

Вдруг я слышу звук двигателя на улице и выглядываю в окно, думая, что это Дэниел поехал отвозить первую партию вещей в Гудвил. Но вместо этого обнаруживаю грузовик Эмерсона, пересекающий дорогу.

Я замираю, чувствуя, как сердце колотится в горле, и смотрю, как он вылазит из машины, хлопая дверью. Теперь небо потемнело, по нему плывут серые облака, так же стремительно, как и Эмерсон направляется к дому.

Дэниел выходит ему навстречу, и через открытое окно я слышу их разговор.

— Где она? — требовательно спрашивает Эмерсон.

На нем та же одежда, что и вчера, только теперь в беспорядке и помятая, он напялил ее сегодня утром, когда ушел.

«Когда убегал от тебя.»

Я понимаю, что должна испытывать ненависть, но, глядя на него через окно, чувствую лишь, как от тоски сжимается живот. Я хочу, чтобы он обнимал меня мускулистыми руками, хочу чувствовать его упругое тело.

Эмерсон пытается взойти на крыльцо, но Дэниел становится поперек дороги.

— Эй, — Дэниел поднимает руки. — Давай-ка отсюда. Ты не войдешь в этот дом.

Даже из своего наблюдательного пункта я вижу, как напрягается Эмерсон.

— Кто ты, черт возьми, такой?

— Друг, — Дэниел не собирается сдавать позиций. — И ты не можешь просто так заявиться тогда, когда захочешь. Джульет сейчас не в настроении для разговора, она даст тебе знать, если захочет тебя увидеть.

Несколько секунд ничего не происходит, а затем Эмерсон издает короткий горький смешок.

— Это ты, не так ли? — произносит он. — Ее парень. Думаешь, можешь приехать и забрать ее с собой, вот так просто? — он отступает и кричит: — Джулс, ты где?

Смотрит на дом.

Я отскакиваю назад от окна, сердце стучит как сумасшедшее. Но слишком поздно. Он меня заметил.

— Джулс? — разрывается Эмерсон. — Спускайся вниз, мне надо с тобой поговорить!

Мой пульс зашкаливает. Я слышу низкий, уверенный голос Дэниела.

— Я же сказал, что сейчас ты должен оставить ее в покое.

— Отойди нахрен с дороги! — в голосе Эмерсона появляется угроза, которую, я уверена, он выполнит в течении минуты.

«Дерьмо.»

Я колеблюсь не больше секунды, стоя в полумраке комнаты, а затем мчусь на лестницу. Сбегаю вниз, затаив дыхание, и распахиваю входную дверь как раз вовремя, чтобы застать момент, когда Эмерсон бьет Дэниела точным хуком справа, отчего тот падает на газон.

— Эмерсон! — кричу я в панике, яростно распахивая защитную сетку на двери. — Прекрати немедленно!

Но Эмерсон меня игнорирует. Он устремляется вперед, хватая Дэниела за рубашку, но в этот раз тот готов к атаке. Он наклоняется и бьет Эмерсона головой в живот, беря его в захват и опрокидывая на землю.

Я мчусь к ним со всех ног.

— Остановитесь, оба! — кричу отчаянно. — Пожалуйста!

Но они меня не слушают, катаясь по земле и пытаясь одолеть друг друга. Дэниел занимался борьбой много лет, но его изящный стиль не идет ни в какое сравнение с грубой силой Эмерсона. Он лишь слегка напрягает мышцы спины, уворачиваясь от легких ударов Дэниела.

— Тебе следовало отойти в сторону! — бросает Эмерсон. Я в ужасе смотрю, как он еще раз ожесточенно бьет Дэниела в живот, прижимая его к земле и собираясь припечатать кулак к его лицу снова. — Она никогда не будет твоей!

— Эмерсон! — кричу я, рванув вперед.

Кидаюсь на него и пытаюсь удержать за руки, но он с легкостью от меня отмахивается. Меня отбрасывает назад, и, споткнувшись о бугристый газон, я падаю на землю.

При этом с глухим стуком ударяюсь головой о землю и вскрикиваю.

Эмерсон тут же отрывается от Дэниела и падает передо мной на колени.

— Джулс! — задыхается он, укачивая меня на руках. — Черт, прости, как ты?

Я медленно принимаю вертикальное положение. Голова все еще гудит от удара, череп простреливает болью.

— Джулс? Поговори со мной, ты в порядке? — говорит Эмерсон с паникой.

Я поднимаю глаза. От удара Дэниела у него из носу идет кровь, в глазах все еще горит азарт борьбы, а дыхание до сих пор не пришло в норму. Он тянется и мягко берет мое лицо в ладони, слегка поворачивая мою голову, чтобы осмотреть повреждения.

— Не трогай ее! — Дэниел, покрасневший и взъерошенный, поднимается с земли.

— Все в порядке, — говорю я, — все хорошо.

Эмерсон выглядит виноватым, его темные глаза полны муки.