Научи меня любить (СИ) - Guardian Angel. Страница 47

Плечи опущены, взгляд вдаль и внутрь себя…

О чем он сейчас думает? Что вспоминает? Какие чувства испытывает?

Как странно заканчивается мое пребывание на этой высокой горе, в этом удивительном месте…

– Вы счастливый человек, Альберт, – уже более твердым голосом говорит Кристоф, возвращаясь из своей задумчивости, – цените это, пока оно у Вас есть.

– Спасибо, буду, – хриплым голосом отзываюсь я, не зная, что еще сказать этому странному и необычному человеку.

– Что ж, Альберт, мне пора, – улыбается мужчина, протягивая мне руку без перчатки. Следую его примеру, снимая свою. Рукопожатие выходит крепким, с налетом интимности из-за того, что Кристоф, удерживая мою ладонь, проходится по ней лаской большого пальца, – я рад нашему недолгому знакомству. Благодаря вам я вспомнил то, о чем давно забыл…

– Мне тоже было приятно с Вами познакомиться, – лепечу я, пытаясь скрыть смущение, вызванное этим интимным поглаживанием теплых пальцев. Пытаюсь разорвать контакт, но мужчина не отпускает, крепче сжимая мою ладонь.

– Вы очень красивый молодой человек, – признаётся Кристоф, сокращая между нами дистанцию. Начинаю нервничать еще сильнее, не совсем понимая, что происходит... – Прошу Вас, подарите мне один единственный поцелуй, – от услышанного в шоке распахиваю глаза, пытаясь отыскать на лице мужчины хоть единый намек на издевку, но не нахожу его…

– Кристоф, я прошу Вас, не надо… Я не мог…

– Я прекрасно понимаю, что он не будет таким же чувственным и странным, каким я видел его тогда, в каминной, но позвольте мне ощутить хотя бы самую малость того волшебства, – перебив меня на полуслове, мужчина оттесняет меня к перилам, крепко прижимаясь ко мне всем телом, продолжая сжимать мою руку. В его голосе присутствует столько неприкрытой мольбы, что я невольно зависаю, пытаясь найти правильный выход из сложившейся ситуации. Я искренне не хочу обижать, бить или же грубо отталкивать этого человека. Хоть и могу вывести его из строя, даже не смотря на более мощную, чем у меня, комплекцию.

– Кристоф, послушайте меня, – повышаю я голос, призывая мужчину к вниманию, – я не могу сделать того, о чем Вы меня просите…

– Я настолько Вам противен? – хмурится он, наклоняясь к моему лицу. Близко… Опасно близко…

– Дело не в этом… – раздраженно вздыхаю я, но закончить мысль не успеваю, потому что губы Кристофа накрывают мои, а его горячий язык всего лишь на долю секунды врывается в мой рот, прежде чем я жестко отталкиваю его от себя. Он еле удерживается на ногах, скользя по утоптанному снегу.

– Dieu... Альберт, простите меня ради бога, – тяжело дыша и выставив перед собою руки, просит Кристоф, я же смотрю на него с огромным желанием набить морду.

– Как Вы посмели?… Я же просил Вас остановиться!… – негодую я, размахивая руками.

– Я не знаю, что на меня нашло, – убитым голосом отзывается мужчина, тяжело опускаясь на заметенную снегом лавочку. Трясущимися руками достает сигару, подкуривает, все это время усиленно избегая моего взгляда.

Не спрашивая разрешения, беру из его рук портсигар и тоже закуриваю. Непривычно крепкий табак рвет легкие, с кашлем вырываясь из них белыми клубами дыма.

– После того, как увидел тот ваш поцелуй и то, с какой самоотдачей и желанием Вы отдавались ему, я уже не мог ни о чем другом думать, а встретив Вас здесь, заговорив с Вами, просто потерял голову…

– Вы самый странный человек, которого я когда-либо встречал, – уже более спокойным голосом говорю я, присаживаясь рядом с мужчиной, – не потому, что Вы захотели, чтобы я Вас поцеловал, а потому, что Вы захотели этого после увиденного…

– Я и сам не ожидал от себя такого, – вижу, что раскаяние дается ему непросто, – никогда прежде я не испытывал интереса к мужчинам, но вы, Альберт… В Вас есть что-то такое, что может сорвать крышу у любого нормального человека. Ох, простите, я не это имел в виду…

– Всё нормально, я Вас понял, – решительно останавливаю его я, порядком уже устав от всего этого бреда, – что ж, Кристоф, мне пора… – поднимаюсь с лавочки, чтобы уйти, но на миг останавливаюсь и говорю: – М-да, странное у нас вышло с Вами знакомство, но тем не менее я Вас не забуду. Прощайте.

– Прощайте, Альберт, – слышу я уже в спину и, не оборачиваясь, ухожу со смотровой площадки.

***

– Где тебя черти носят? Ты вообще на время хоть иногда смотришь? – допросом встречает меня Глеб, как только я преступаю порог нашего номера.

– Гулял, – пожимаю плечами я, на ходу стягивая с себя пальто, – ходил на смотровую площадку, прощался с этим местом. А что случилось?

– Да ничего не случилось, – нервно всплескивает руками Глеб, – просто ты ушел полтора часа назад, а нам скоро уезжать…

– Гр-р-р… Ну неужели так сложно признаться, что переживал за меня, – рычу я, обнимая любимого за шею, – ты просто невыносим.

Прижимаюсь к его губам легким поцелуем, наслаждаясь теплом и близостью родного тела.

– Алик, почему от тебя пахнет табаком и другим мужчиной? – задает вопрос Глеб, который тараном врезается в мое сознание.

Твою ж мать… Ну вот как? Как можно было это учуять?

Отхожу от мужчины, тру лицо руками, сажусь в кресло и рассказываю о своем странном и весьма необычном знакомстве…

Реакция Глеба на приключившийся со мной инцидент пугает меня посильнее разбушевавшегося торнадо посреди нашего номера. Точнее сказать, полное ее отсутствие.

Как только он услышал, что чужие губы коснулись меня, даже на долю секунды, он просто застыл статуей, уставившись в одну точку перед собою. Лишь желваки, ходившие ходуном на его скулах, выдавали истинные эмоции и ту бурю, что творилась у него внутри.

– Глеб, не молчи, скажи что-нибудь, – жалобно прошу я, пересаживаясь на диван поближе к любимому...

Глава 18

POV Глеб

После рассказа Алика у меня возникает два желания: первое, пойти и убить этого похотливого французешку, посмевшего прикоснуться к тому, что принадлежит мне и второе, разнести этот номер к чертрвой матери, чтобы камня на камне не осталось. Но ничего из этого я не делаю. Просто сижу застывшим изваянием и жду, пока меня отпустит.

Яростью и ревностью, которыми меня накрыло несколько минут назад, можно было бы испепелить добрую половину человечества. Никогда прежде я такого не испытывал ни к одной из моих бывших любовниц или любовников. Все мы жили, модной в наших кругах, свободой отношений, без каких-либо обязательств и привязанностей. И то, что происходит со мной сейчас, является для меня новым и пугающим, делая меня уязвимым, слабым и открытым. Плохо, очень плохо... Как же я позволил этому случиться?...

– Глеб, не молчи, скажи что-нибудь, – слышу голос Алика, словно сквозь вату. Чувствую, как он присаживается ко мне на диван, положив руку мне на колено.

Я прекрасно понимаю, что винить Алика в случившемся глупо. То, что он не ушел от этого мудака раньше, не делает его виноватым. Это всего лишь говорит о природной деликатности и воспитании парня. Но вот, в чем парадокс, когда твое тело и душу разрывает от ревности, все доводы разума меркнут, превращаясь в пыль…

Немного придя в себя, беру сигареты и закуриваю. Алик продолжает сидеть, испуганно на меня поглядывая. Правильно, мой хороший, бойся меня, в гневе я страшен, хоть и не часто позволяю себе эту роскошь.

Докурив, с ожесточением сминаю окурок в пепельнице, подхожу к Алику и резко выдергиваю его с дивана.

– Ты. Мой. – Это все, что мне удается из себя выдавить перед тем, как впиться болезненным поцелуем в его губы. Металлический привкус, в который он окрашивается, заставляет меня сбавить обороты. Целую медленнее, но все также глубоко, лаская языком щеки, зубы и небо. Алик не сопротивляется, позволяя мне хозяйничать у себя во рту так, как мне этого хочется.

От губ влажной дорожкой спускаюсь по щеке к скуле, а затем ниже, к открытой шее, где бьется пульс. Кусаю, оставляя свою метку в виде большого кроваво-синего засоса. Довольно улыбаюсь, зализываю пострадавшее место, опускаюсь к ключицам. Продолжить ласку мешает одежда, но на секс нет времени. Поэтому с глухим рычанием отстраняюсь от парня, напоследок лизнув его в губы. Алик протестующе мычит, потянувшись за моими губами…