Сокол пустыни (ЛП) - Тоно Харухи. Страница 3

       - Перестань, милый. Ты прекрасно знаешь, что сам балуешь его больше нас всех, вместе взятых.

       Брат угрюмо поджал губы, и Такэюки, наблюдающий за перепалкой, невольно заулыбался. Даже о том, что спорят, собственно, о нем, позабыл.

       - Это весь твой багаж? - в попытке скрыть смущение Ацуси быстро сменил тему.

       Такэюки посмотрел на свой единственный чемодан - достаточно, впрочем, вместительный - и кивнул. Он путешествовал налегке: на неделю требуется не так уж много, а если что понадобится, можно и на месте приобрести. Добрую четверть места в чемодане занимали сувениры из Японии.

       - Мустафа, - подозвал Ацуси молодого араба, стоявшего чуть поодаль.

       Тот был лет двадцати пяти-двадцати шести, с вьющимися черными волосами и умными глазами.

       - Такэюки, Мустафа - служащий посольства, переводчик и клерк. Тебе наверняка понадобится его помощь, так что поздоровайся.

       - Здравствуй. Я Онозука Такэюки. Приятно познакомиться.

       - Взаимно, - Мустафа крепко пожал ему руку.

       Он великолепно изъяснялся на японском и английском - очень полезный человек.

       - Ну, пойдемте.

       Ацуси шагал первым, указывая дорогу. Мустафа подхватил чемодан - у Такэюки, таким образом, осталась лишь сумка через плечо. Пока они пересекали зал, молодой человек разглядел впереди знакомый силуэт в костюме и тихонько охнул.

       - Что такое? - оглянулся брат.

       - Да н-ничего, - торопливо откликнулся Такэюки. - Увидел одного... мы вместе летели.

       Ацуси только фыркнул.

       Пока они разговаривали, мужчина в солнечных очках скрылся из виду. Такэюки не успел заметить, куда он ушел. Да если б и успел - какой смысл? Подумаешь, обменялись парой не слишком любезных слов в самолете. После того, как длинноволосый пожелал Такэюки счастливого пути, больше он на японца внимания не обращал, хоть и проходил мимо два раза. Такэюки злился и не уставал удивляться своей злости: смотрит - плохо, не смотрит - тоже плохо. Что же такое творится?

       Он вышел на улицу с картинкой чужой спины перед глазами.

       По сравнению с кондиционированным воздухом аэропорта, сухая уличная жара показалась ужасной. И это в семь утра! Солнце пекло немилосердно, но ждать, к счастью, пришлось недолго. Через пару минут к ним подъехала роскошная черная машина. Водитель тоже был местный - невысокий, бородатый, в белой форме. Пока Мустафа укладывал вещи в багажник, остальные забрались на задние сидения. Мустафа, управившись с багажом, сел рядом с водителем.

       - Для начала съездим в посольство и представим тебя послу, - сказал Ацуси.

       Такэюки отчаянно боролся с зевотой. Несмотря на весь комфорт салона первого класса, ему с непривычки не удалось как следует отдохнуть в самолете. Он, конечно, подремал, но совсем не выспался. Потому сомневался, что оставшихся сил хватит сегодня на какую-нибудь активную деятельность. После встречи с послом Кусуноки брат отвезет его домой - там уж, наконец, можно будет расслабиться.

       - Как отец и мать?

       Такэюки вздрогнул и разлепил тяжелые веки.

       - Хорошо. Папа каждую свободную минуту пишет какой-то эпический труд о жизни прадеда. Назвал его "Памяти покойного господина Онозуки", и всякий раз, когда я попадаюсь ему на пути, начинает рассказывать, какой это был великий человек. Я, в общем, папу понимаю: дедушка получил Большую ленту с орденом от самого Императора и все такое... Только мне это неинтересно.

       - Да уж, ты совсем не изменился, - заметил брат.

       - Мама по-прежнему по уши в уроках и благотворительности, - продолжал Такэюки, старательно не замечая подначки. - Ну а вы как? Ты уже на пятом месяце, верно, Масако?

       - Да. - Невестка, устроившаяся между ними, сложила руки на животе. - Ты скоро будешь дядей, Такэюки.

       - Так странно это слышать...

       Нет, Такэюки удивлял не тот факт, что у него появится племянник или племянница. Просто до сих пор не верилось, что его брат готов стать отцом. Сам Ацуси молчал. Но весь вид его говорил об удовлетворенности человека, который полностью состоялся и на работе, и в личной жизни, и собирается достойно исполнять свои обязанности - и профессиональные, и отцовские. Такэюки, украдкой покосившись на брата и увидев это выражение, вздрогнул.

       "Смогу ли и я когда-нибудь так?"

       Смутное беспокойство не оставляло его ни на минуту, заставляло постоянно торопить события. Шестнадцать лет школы и колледжа остались позади, через месяц для него начнется новая жизнь. Такэюки и боялся ее, и ждал. Его и впрямь отчаянно баловали в детстве - ребенка обеспеченных родителей, наслаждавшегося всеми благами своего происхождения. Раньше этого вполне хватало для счастья, но теперь Такэюки хотел крепко стоять на собственных ногах. На самом деле ему не улыбалась перспектива работать в отцовской компании, однако протестовать против ожиданий родителей, которые уже успели поделиться планами с Ацуси, он не мог. К тому же Такэюки не чувствовал в себе тяги к какому-то определенному роду занятий. Он не располагал альтернативами, которые можно было бы поставить перед отцом. Ему, сыну генерального директора, отчаянно хотелось стать взрослым и независимым. И одновременно Такэюки чувствовал, что никогда не добьется такого блестящего положения, как отец или брат. Угораздило же родиться в такой безупречной семье!

       "Я хочу увидеть пустыню", - вдруг подумал молодой человек. И вспомнил, что именно это неясное желание заставляло его так настойчиво требовать поездку в Кассину. Увидеть пустыню - и проверить, научит ли его самостоятельности эта иссушенная, овеваемая красным песчаным ветром земля. Такэюки посмотрел в окно. Каменные и бетонные дома, пальмы, потом асфальтированная дорога - куда более цивилизованный пейзаж, чем ему представлялось. Чуть позже появились и машины. По другой стороне улицы бежали дорожки, обрамленные разноцветными витринами, - прогулочная аллея с крышей на арочных опорах. По дорожкам струился пестрый людской поток: день в Расе начинался рано.

       - А где пустыня?

       - К юго-востоку, - отозвался Ацуси.

       - А ты когда-нибудь ездил на верблюде?

       - Нет.

       Исчерпывающий ответ. Но вполне предсказуемый - только слов "Я сюда не развлекаться приехал" не хватает.

       У Такэюки накопилось еще много вопросов, однако он уже понял, в каком тоне будет отвечать брат, и энтузиазм угас. Молодой человек опять зевнул. Почему бы не провести остаток дня с братом и невесткой? Разве он недостаточно напутешествовался? Вздремнул бы до вечера, отдохнул, подумал бы, куда съездить, что посмотреть...

       Они миновали оживленное шоссе, въехали на холм - там стало потише. Элегантные дома с желтыми и кремовыми стенами, сады с фонтанами и зеленой травой, виднеющиеся за резными решетками ворот, - сразу видно, что здесь живут люди не бедные. В этом районе и располагалось японское посольство. Перед въездом дежурили два офицера с винтовками, и машина на несколько секунд остановилась - предъявить документы. Потом проследовали внутрь.

       - Было несколько инцидентов в последнее время, - пробормотал Ацуси. - Но ничего серьезного.

       - Террористы?

       - Нет, Кассина - очень прогрессивная для Среднего Востока страна. Религиозные законы не слишком строгие... В целом, жители поддерживают взгляды короля. Есть, конечно, и экстремисты, но риск терроризма минимален. Междоусобицы среди племен, кражи и похищения людей - куда большая проблема. Как раз на днях пропал человек, потом потребовали выкуп. Так что гляди в оба.

       - Да-да, - раздраженно отмахнулся Такэюки.

       Он знал, что не на курорт едет, и считал предупреждения брата излишними. У него самого голова на плечах есть, в конце концов.

       Посольство занимало симпатичное белое здание в три этажа. Они прошли холл, выложенный мозаичной плиткой, и спустились в коридор, откуда виден был внутренний сад перед офисом посла. Шли втроем: Масако осталась коротать время за чашкой чая в маленьком зале ожидания. По пути им встречались работники посольства, и каждый низко кланялся, завидев Ацуси. Такэюки почувствовал новый прилив восхищения братом, который, несмотря на молодость, уже стал такой важной персоной.