Проклятая (СИ) - Сакрытина Мария. Страница 24

— Шантажист, — буркнула я.

— Так ты согласна? — просиял Арман.

Я грустно глянула на объедки утки.

— Куда я денусь?

Одежда Армана оказалась для меня слишком большой в плечах и поясе, узкой в груди и бёдрах. Я ушивала её всю ночь — Арман вероломно лёг спать, пару раз печальным тоном предложив мне помощь.

Я спать не хотела. Видимо, пятнадцати лет мне хватило. Забавно, но к утру я даже чувствовала себя хорошо, намного лучше, чем раньше. После второй кое-как набранной ванны и попытки размяться тело наконец-то унялось. Да, где-то всё ещё тянуло, где-то немело, но это было терпимо. По крайней мере, можно было постоянно не морщиться.

Волосы тоже удалось привести в божеский вид, когда я, наконец, смогла распутать колтуны. Кое-где свалявшаяся комками (об этом я во время мытья не подумала) пыль забилась в пряди, создавая такие коконы, что хоть выстригай. Пару раз я даже хотела плюнуть на всё и обрезать волосы "под мальчика". Но, чёрт возьми, так ходят только совсем уж парии. Или — иногда — шлюхи. А я — принцесса.

И, по-королевски упрямо, сжав зубы, чесала… Результат оказался вполне неплох — думаю, меня вообще сложно испортить. Александр, вон, восхищался, даже когда я была совсем… того.

Александр… Я поскорее прогнала мысль о нём. Он жив и он меня оставил. Зачем его вспоминать? У нас нет ничего общего. И пусть меня до сих пор бросает в жар, когда я представляю его, как в моих снах — почти обнажённого, соблазнительно раскинувшегося на кровати. Всё это лишь моё воображение и ничего больше.

А он за пятнадцать лет и думать про меня наверняка забыл.

Вылетели мы с Арманом на рассвете. Было ранее-ранее утро, солнце только взошло, и я с удовольствием вдыхала прохладный, пахнущий свежестью и чуть-чуть — лесом, воздух. Мир казался приятнее, чем… хм… пятнадцать лет назад. Солнце светило веселее, роса мерцала богаче, листва радовала глаз зеленью. Как же давно я не видела этого, не чувствовала настоящей свободы, настоящего полёта!

Арман, точно почувствовав моё настроение, заломил лихой вираж и я, прилипнув к его шее, рассмеялась — в унисон с драконом.

После затворничества в мрачном замке, после сна и одиночества всё вокруг казалось ярким и праздничным. Новым, только что родившимся — прямо, как я.

В трактире, где мы остановились на ночь, никто от меня не шарахался. О, наоборот, ко мне тянулись все — все мужского пола. А меня больше почему-то не бросало в дрожь от шального огонька в их глазах.

Арман сидел рядом со мной, как сыч, и возмущённо сопел. Всё это "отребье", по его мнению, не достойно было даже приближаться к нам. Ко мне. Не то что отпускать сальные шуточки.

Впрочем, "отребье" быстро стало чуть ли не роднёй — после третьей кружки пива и беседы. Забавно всё-таки мужское мышление — стоит сблизиться на расстояние стола с бутылкой посередине и девочкой на коленях (или в углу — в моём случае), и они уже брататься готовы.

Той ночью я отлично выспалась. И никакие пьяные песни из общего зала или похрапывание Армана не мешали.

Храпел дракон, кстати, фальшиво. Но я благородно промолчала и сделала вид, что не заметила.

Так, спустя, кажется, неделю, мы долетели до гробниц. Серая, густая, как тень, аура колдовства — я её чувствовала ещё на подлёте. Склизкая, мерзкая, грязная, как болотная тина. Хм, и почему мне раньше нравилась чёрная магия? Решительно ничего общего между мной и ей нет.

Арман мягко скользил над курганами, высматривая характерный валун, закрывающий вход. Внизу шумел вереск и садилось солнце, окрашивая степь в алый цвет. Какой антураж… Не то, что я — замок, как клык, посреди пустого места. Фу!

Чем-то всё это напоминало полёт в Мрачный лес к чокнутой некромантше. Я снова предвкушала побегушки с мертвецами, но курганы, как ни странно, встретили нас молчанием. И пустотой. В темноте, еле видная даже при свете факела, вилась среди пыли тропинка. Вниз, вниз, вниз. По крутой лестнице, на которой дракону пришлось меня держать — я постоянно спотыкалась. По анфиладе залов с резными колоннами, сейчас заплывшими и кое-где разрушенными. А вот саркофагов не было. Совсем.

Когда мы прошли, наверное, с милю, стало понятно, почему.

Великие Гробницы представляли собой лабиринт. И мы только-только дошли до его входа.

Ненавижу лабиринты. Вот, с тех пор.

Мы решили разделиться. Я смутно помнила схему гробниц (да, оказывается, алая клякса в книге была ею), и выходов из них насчитывалось около десятка. И бесчисленное множество тупиков. Так что да, согласна, разделиться было глупой идеей.

Мы условились с Арманом встретиться всё у того же камня-входа. Да, и если Арман первым выберется (в чём он не сомневался), дракона в небе я вряд ли смогу не заметить. Так что я поделилась амулетами, и мы пошли — каждый своей дорогой.

Моя была до странности спокойной. Периодически с той стороны, куда отправился Арман, что-то бухало, пол вздрагивал, стены отсвечивали… А я шла, как на прогулке по саду. Даже несправедливо как-то.

А потом, когда ярусы, ярусы, ярусы — у-у-уф, как они мне надоели — стали спускаться всё ниже, воздух почему-то сделался хуже — застывший, точно стекло. Дышалось с трудом, приходилось буквально заставлять себя сделать каждый шаг. Я прокляла всё — себя за глупость, Армана — за авантюризм и драконью жадность, создателей этого чёртового Лабиринта — просто так. И вот тогда меня испугала тень.

Она появилась… не скажу, когда. Я была занята попытками идти дальше, но, увидев на стене этакую чернильную каракатицу, даже побежала.

Что бы кто ни думал, я не воин и если что и могу сделать — так это духа вовремя призвать, да амулетом в глаз засветить. Но бегаю быстро. Тем и спасаюсь.

На этот раз я сдуру побежала на саму тень.

И упёрлась в очередной тупик — где, спелёнатый какими-то змеями (или растениями?) извивался мужчина. Рассмотреть как следует я его не могла, да и не сильно хотела. Ничем, кроме морока, это быть не могло, и я на такие вещи не куплюсь.

И вот я тихонько пячусь назад, шажок за шажком, и тут мужчина, зарычав от натуги, поворачивается ко мне…

Глаза у него были человеческие. Глаза — то, что не подделаешь. Настоящие, зеркало души. Серьёзно. Нежить всегда по глазам узнаёшь. Так вот, этот был человеком. Определённо.

И судя по взгляду, считал нежитью меня.

Я замерла.

Можно идти дальше и забыть обо всё к чёртовой матери. К тому же, хорошо бы вспомнить, что если этот хмырь узнает, кто я такая, он всадит мне клинок в спину и не задумается. Вон, у него крестик болтается. Кто его знает, может, тоже монах? Не, точно всадит, даже думать нечего. А я после последнего клинка никак не оправлюсь.

Во-о-от, пойду-ка я… В самом деле, что ещё за глупости? Я его даже не знаю. Сам попался, вот пусть сам и…

Мужчина отвернулся, я сделала широкий шаг назад.

"По вере вашей…"

Я вздрогнула. Процитированные когда-то Александром слова вдруг всплыли в памяти. У них было другое значение, да, но трактуя шире: "я не помогу — мне не помогут; я помогу…"

"Зачем ты убиваешь? Ты жалеешь только себя…"

Святоша, чёрт тебя возьми! Твоя эта… вера — заразно, похоже!

Всё ещё сомневаясь, я шагнула к извивающемуся пленнику. И, плохо представляя, что надо делать, скорее по наитию дотронулась до "змей". Слабо зашипев, они послушно растворились в воздухе. Мужчина упал на пол, но тут же извернулся, достал откуда-то клинок и кинулся на меня.

Ну? Что я говорила?

Помните, я быстро бегаю. Ну вот — под крики: "Нежить! Изыди!" я бегаю ещё быстрее. Не знаю, как драться, но орать мужчина был точно горазд: я оценила ещё с первых "аккордов". И моментально нашла выход из тупика, а потом, визжа — "подпевая" — бросилась дальше.

Чёрт, вот же повезло нарваться на сумасшедшего!

Где-то на третьем тупике мужчина меня догнал. Очевидно, он бегал ещё быстрее — особенно, когда догадался перестать орать. Вереща от ужаса, я упала, покатилась по каменному полу, потом этот чокнутый оказался сверху и меч предсказуемо упёрся мне в горло.