Проклятие Дерика - Дэвидсон Мэри Дженис. Страница 27

– Может, ты убьешь меня сегодня ночью, – проговорила она так спокойно, что он чуть не свалился с полки. – Спасая мир.

– Какая чушь!!!

– Не кричи, я рядом.

– Ты не злая, Сара. Нисколечко не злая. Так как же ты можешь погубить мир?

– А что, если это бессознательный поступок?

– А что, если сознательный?

– Ну ладно, хватит, – бросила она. – Так мы ни до чего не договоримся.

– Вот именно. Так что оставим это, ладно? Я прошел через все это дерьмо не для того, чтобы убить тебя теперь. И потом, – заметил он, – я, наверное, и не смог бы, помнишь? Я хочу сказать – на самом деле не смог бы. Мало того, что мне кажется это просто ужасным – я не в состоянии заставить себя попытаться еще раз.

– Вот как. Да, ты прав. – Она слегка приободрилась. – Если попытаешься, у тебя может случиться разрыв сердца.

– Именно. И хватит плакать, ладно?

– Да заткнись ты и поцелуй меня. Тупой осел.

Он поцеловал ее, и она тоже поцеловала его, неистово, почти отчаянно. Он почуял ее страх и тревогу и успокоил ее, как только мог – губами и руками. Вскоре ее тревога сменилась вожделением, от которого и в нем тоже разгорелось вожделение.

Они разделись и прижались друг к другу, шепча, покусывая, теребя, вздыхая, и под конец он закрыл глаза и вдыхал ее духи, и они сотрясались, а поезд шел через Средний Запад.

– Я должен тебе кое-что сказать, – начал он, как раз когда она уже засыпала, – только обещай, что не будешь беситься.

– А ты не можешь говорить как взрослая девочка? Что? Что такое?

– Обещай, что не будешь беситься.

– Всякий раз, когда говорят такое, это значит одно: «Берегись, сейчас ты взбесишься».

– Да, но ты все же обещай.

– Обещаю.

– Обещаешь?

– Ну да, да!

– Черт. Сара, я должен сказать тебе это. То есть это как бы… преследует меня.

– Так говори.

– Но я не хочу, чтобы ты взбесилась, – проскулил он.

– Тяжелый случай.

– Ну вот. – Он глубоко втянул в себя воздух; койка была такая узкая, что она ощутила, как вздымается у него грудь. – Ладно. Нам не нужно было спать друг с другом в доме Джона. Или предыдущей ночью, в лесу.

– Чего и где мы не должны были делать?

– Нам не нужно было спать друг с другом. Он все равно догадался, что ты мне не невеста.

– И ты не счел нужным посвящать меня в подробности, потому что?..

– Ну, потому что мне хотелось перепихнуться, – честно признался он и тихо взвыл: – Ваууу!

– Ты что? Я же тебя даже не трогаю!

– Bay, черт побери, Сара!

– Ах ты, придурок! Ах ты, подонок! Ах ты, задница! Вот блин!

Когда она вспомнила, как она накинулась на него… как сняла халат и стянула с себя одеяло, точно настоящая старая шлюха… как говорила себе, что они занимаются этим ради дела… она пришла в ярость, так ей стало стыдно.

И что можно сказать о нем? После того как он домогался до нее, а правды до сих пор не сказал? Ничего, кроме того, что он лживый, низкий, беспринципный…

– Вауууу!

– …негодяй.

– Чего скулишь? – бросила она. – Я даже не начала еще. А ты сукин сын! Кусок говна! Ты…

– Ой-ой-ой! – Он обхватил свои чресла и принялся раскачиваться взад-вперед на узкой полке. – Сара, ты прекратишь?

– Что прекращу?

– Успокойся, – попросил он. – Ради наших нерожденных детей.

– Говорю тебе, я ничего не делаю! – Но так ли это? Она, конечно, здорово разозлилась и вполне могла наслать какую-то кару на его гениталии. Может, и не одну. Хотя его крики боли изумительно поднимали ей настроение. – Хватит ныть.

– Bay, ax, вау! О боже! – И он жалобно застонал. – Мои яйца сейчас лопнут!

– Так тебе и надо, – бросила она.

– Я серьезно, Сара. В жизни не испытывал большей боли.

– Прекрасно.

– Слушай, я прошу прощения, хорошо? Правда, правда, правда, правда прошу прощения. Я просил прощения еще до того, как ты раздула мои яйца.

– Я не…

– Просто я не мог, чтобы это и дальше висело между нами. Особенно после этих твоих слов – помнишь, насчет того, что завтрашний день может оказаться решающим?

– И что? – буркнула она.

– И я решил все рассказать тебе.

– Ну, рассказал.

– Да, но ты обещала не беситься.

– Я и не бесилась.

– Но ведь ты мне отомстила? – Он осторожно ощупал себя. – О боже! Кажется, я на некоторое время выбыл из Сексуальных Олимпийских Игр, Сара-Медвежонок.

– Так тебе и надо, – повторила она и отодвинулась от него, насколько это было возможно, а это было почти невозможно. – Козел.

– Bay, ну же, – уговаривал он. – Я же сказал, что прошу прощения. Не моя вина, что мне так хотелось трахнуть тебя, что я был готов…

– Этим ты ничему не поможешь, – проворчала она, но когда Дерик с покаянным видом устроился позади, не стала ему препятствовать.

28

– Ах, Бостон, как сладко здесь пахнет… Сара, какого черта!

Она оступилась, а поскольку он шел за ней по пятам, то упал на нее, растянувшись на ступеньках. Она ударилась о платформу с таким грохотом, что он вздрогнул, а она сильно прикусила себе язык.

– Ой! – вскрикнула она без всякой необходимости. – Я пвикуфила яфык!

Дерик перекатился через нее с кошачьей грацией.

– Ты что с чем сделала?

– Яфык! Я его пвикуфила! – Высунув язык, Сара скосила глаза, пытаясь его рассмотреть. – Квофь идет?

– Нет, – сказал Дерик, ставя ее на ноги и не обращая внимания на любопытные взгляды других пассажиров.

– Ты дафе не посмотфел!

– Сара, если бы кровь шла, я бы это учуял. Так что стряслось?

– Я запуталась в софстфенных ногах и… ой!

Она сказала «ой», потому что он схватил ее за ворот и втянул обратно в поезд, грубо расталкивая пассажиров и приседая позади окон.

– Что? Что случилось? Это «Избранники Артура»? Они нас ждут, да? – Она отчаянно вцепилась ногтями в свой карман, достала бумажный носовой платок, промокнула язык, посмотрела, нет ли крови, и тут же обо всем забыла. – Это они, да? Забавно, что близость смерти совершенно отвлекла мои мысли от прокушенного языка. А он все еще болит зверски, к вашему сведению. Это «Избранники», да?

– Хуже, – мрачно проронил Дерик, выглядывая в окно. – Это вожак моей Стаи и его жена.

– Неужели? Еще оборотни? Обалдеть! Кошмар какой! Где?

– Пригнись, дура.

– Дура? А как тебе понравится еще одно разбитое яичко?

Дерик пропустил ее слова мимо ушей – он смотрел в окно.

– Они стоят по ветру… слава богу. Но как они узнали, что мы будем здесь, именно на этой станции и именно сегодня… это дело рук Антонии.

– Вряд ли, – ответила Сара, глядя на него с пола. – Судя по тому, что ты мне сказал, она скорее всего хранит твою тайну.

– А как иначе можно это объяснить?

– Ну, я же здесь. Точнее, мои способности.

– Возможно. – Он опять посмотрел в окно. – Может ли такое быть? Чтобы их привело сюда твое везение? Но что нам делать? Если Майк увидит тебя, он попытается тебя убить, и Дженни будет с ним заодно. Я хочу сказать, Майк – крепкий орешек, но Дженни – баба бешеная, особенно когда беременна. Так почему же твое везение поставило тебя в такое положение?

– Ты на самом деле разговариваешь со мной? – поинтересовалась она. – Или просто размышляешь вслух?

– В этом нет никакого смысла, – продолжал Дерик. – Главная наша цель – избежать встречи с моей Стаей. Тогда что же привело их сюда, как раз перед тем, как мы собираемся отправиться за плохими парнями? Почему они здесь?

– Почему бы тебе не спросить у них? – отозвалась Сара и, глядя мимо Дерика, помахала рукой. – Привет!

– Не убивай ее! – пронзительно завопил Дерик, даже еще не повернувшись к ним.

– Приятно видеть и тебя тоже, Дерик, – сказал Майкл.

Его желтые глаза блестели от удовольствия. И… от чего-то еще. Удивления? Нет. Потрясения. Оба они были потрясены и скрывали это.

– Э-э-э…

– Здесь он должен сказать: «Я могу объяснить», – с надеждой проговорила Сара.