Превращение (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л.. Страница 44

Это, должно быть, кровные узы. Кир охотился на слабых и беспомощных. Между нами не было бы такой сильной связи, если бы он был кем угодно, но только не моим творцом.

Однако, даже я не верила в это. Я чувствовала возбуждение, представляя, как мои клыки впиваются в теплую человеческую шею. Я помнила это горячее, пьянящее чувство, которое испытала, когда кровь текла в мой рот из пульсирующей вены. Это ненасыщаемое удовольствие могло вызвать привыкание. Я укусила однажды и хотела сделать это снова. Кир предложил мне то, чего я так жаждала.

Меня тянуло к нему, поскольку темная сторона моей натуры хотела сдаться и сделать меня такой же, как он. Хищницей, без угрызений совести и человечности, которые могли бы помешать исполнению моих низменных желаний.

Ужасный крик разорвал тишину ночи. Я как раз подбежала к окну, чтобы увидеть полуголую девушку, бежавшую через газон к темному лабиринту живой изгороди. Четверо «клыков» следовало за беглянкой.

На ее бледное тело попала полоска света, и я сразу же узнала девушку. Кэми.

— Не оглядывайся, — прошептала я, всем сердцем желая, чтобы она успела добраться до лабиринта. Она могла спрятаться там, может даже не выходить оттуда до восхода солнца, пока не почувствует себя в безопасности.

Но я знала, что мои переживания бессмысленны. В отделении скорой помощи я много раз видела таких, как она. Люди, которые подвергались насилию, боялись просить о помощи. Я была уверена, что, даже сумев избежать смерти, Кэми проскользнет обратно в дом, и смерть снова будет гоняться за ней.

Вампиры нагоняли девушку. Та посмотрела через плечо и снова закричала при виде своих преследователей. Стекло моего окна приглушало звук, и я была рада этому: мне бы не хотелось слышать весь ужас в ее пронзительном крике.

То, что она оглянулась, стало роковой ошибкой. Девушка запуталась в собственных ногах и рухнула на землю. Все четыре вампира упали на нее. И Кэми перестала кричать.

Им потребовалось несколько секунд, чтобы закончить с ней. Когда они разошлись, я увидела тело девушки… или то, что от него осталось. Вампиры разорвали ее на части и продолжали поедать, пока одни только органы не остались внутри расчлененного трупа. То, что секунду назад было Кэми, выгладело как тряпичная кукла, из которой вытащили все набивку.

Я отвернулась от окна. Меня всю трясло. Сердце бешено стучало, а мое тяжелое напряженное дыхание жгло легкие. Но моя реакция не была вызвана ужасом или отвращением к тому, что я увидела. Мне просто понравилось это.

Я хотела быть вместе с теми вампирами. Я хотела чувствовать ее плоть, разрывающуюся под моими клыками. Я хотела рвать ее кожу и сухожилия зубами.

Теперь я, доктор Кэрри Эймс, давшая клятву Гиппократа[1] перед большой аудиторией, поклявшаяся никому никогда не причинять вреда, а спасать людей от смерти, хотела убить.

Почувствовав боль в желудке, я заставила себя не смотреть на ужасную сцену и задернула шторы.

Я вернулась в постель, но сон не шел. Будучи первобытным и острым, мой голод сильно мучил меня. Осознание того, что я просто могла спуститься в холл и выбрать себе любого молодого человека, жаждущего, чтобы именно на него пал мой выбор, ухудшало ситуацию в десятки раз. Дрожа и потея от испытываемых страданий, я решила остаться там, где была. «Я попрошу о крови… о кружке крови после захода солнца».

Но это казалось бесконечно долгим.

Пока я лежала, то через стену слышала, как несколько раз открывалась потайная дверь в соседней комнате. И каждый раз я резко вскакивала, вслушиваясь в шаги. Но они всегда отступали назад, так и не дойдя до двери спальни.

Измученная, я заснула прямо перед закатом и проспала всего лишь час, прежде чем снова послышались шаги.

Решив поймать с поличным Кира, бродящего возле моей комнаты, я надела халат и направилась к двери. Дом и так был довольно ужасен, даже если мой создатель и не ходил где-то рядом. Я была удивлена, обнаружив, что не Кир шумел в моих апартаментах, а дворецкий. Он делал свою работу: открывал шторы и разжигал огонь в камине. Я не догадывалась, что он видел, как я вышла из спальни, пока мужчина не заговорил:

— Даже не думай об этом, иначе я засуну твою демоническую задницу в этот камин быстрее, чем ты поймешь, что произошло.

Я медленно приблизилась к нему, не сомневаясь, что дворецкий имел в виду именно то, что сказал.

— Я не из таких вампиров.

«Если ты повторишь это много раз, то, возможно, сама поверишь в это».

— Ну конечно! Надо полагать, ты хорошая девчонка, верно? Ты уж извини, но то, как с нами поступают здесь, научило нас не доверять вам. — Дворецкий отвернул воротник смокинга в сторону и показал множество неровных, келоидных рубцов[2] на своем горле. — Укусить меня один раз — позор вам, укусить меня дважды — позор уже мне!

Я села на краешек твердого стула и потерла глаза:

— Это хороший персональный девиз. А еще одним может стать: «Не работай на вампиров».

Человек выпрямился и повернулся, чтобы посмотреть на меня. Его темные глаза блестели в свете огня, и мне пришло в голову: то, что я увидела в них, должно быть было проявлением его чувства юмора.

— Указание на будущее — большинство вампиров не разговаривают с подобными мне. Просто представь, что я невидим.

— Извини. Я здесь новенькая.

Внезапно открылся секретный проход, и Кир вошел без стука. Я поднялась на ноги, как будто он был королевским величеством. Я не знаю, почему сделала это.

Кир был одет в шелковый халат, довольно свободно завязанный на талии, что заставило меня почувствовать себя жутко неловко. Мышцы торса были твердыми и четко прорисованными. Просто идеальное тело, за исключением большого шрама, который спускался от ключицы к животу.

Травма, подобная этой, стала бы смертельной шестьсот лет назад. Скорее всего, Кир был еще человеком, когда получил ее, поскольку вампиры могли исцеляться. Я дотронулась до шрама на моей шее. Вероятно, Кир получил свою травму до того, как полностью превратился в вампира.

Он потянулся и зевнул, как человек, который мог позволить себе роскошь спать столько, сколько захочет. Его распущенные волосы подметали пол, когда он двигался.

— Отдохнула и теперь готова провести со мной ночь?

Я покачала головой:

— Кто-то весь день бродил по моей комнате.

— Кларенс, я надеюсь, ты извинишься за то, что разбудил Кэрри, — дал указание Кир.

— Я не думаю, что это был Кларенс.

Как какой-то волшебный джин, дворецкий тут же исчез, стоило только упомянуть его имя. Я услышала, как дверь в мои апартаменты тихо закрылась.

— Я приходил, чтобы проверить, все ли в порядке. — Кир обошел вокруг меня и быстрым движением занял мой стул, вытолкнув меня с него, но сразу же прижал к своему телу, посадив к себе на колени. Я вскрикнула от удивления, когда почувствовала его ледяную кожу через свою одежду, и попыталась прикрыть халатом свои голые ноги. Развалившись на нем так, как я, трудно было сохранять пристойный вид. Кир воспользовался положением и просунул руку между слегка приоткрытыми полами халата. — Я чувствовал твою боль при виде сцены в саду. И твое возбуждение.

Я сглотнула, когда его пальцы стали ласкать мое бедро:

— Так ты видел это?

— Это было захватывающе, не так ли? — Его пальцы медленно продвигались к моей футболке. — Они такие вульгарные создания, но мне нравится, как они едят. Их подход к делу.

— Это особенность их характера. — Я оттолкнула его руку, поднялась на ноги и повернулась к нему лицом: — Это ты сказал им сделать это? Чтобы я могла увидеть?

То, что я встала, оказалось неверным шагом. Мои движения поспособствовали тому, что пояс на его халате развязался, и его тело обнажилось. Кир не пошевелился, чтобы запахнуть халат. Я пыталась смотреть куда угодно, но только не на него, но плотское любопытство взяло верх. Не то, чтобы я хотела увидеть его безмерно радостное лицо. Но Кир, казалось, был в восторге от моего смущения.

— Ох, извини за то, что заставляю тебя чувствовать себя некомфортно.