Превращение (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л.. Страница 46

— Да пошла ты… — пробормотала я себе под нос, когда Далия стала подниматься по ступенькам.

Нам точно не суждено стать лучшими подружками, но, по крайней мере, она поговорила со мной, не пытаясь убить. И, чтобы быть совсем честной, если уж она предпочла бы вогнать гвоздь в глаз, нежели быть вежливой со мной, то мне это было только на руку.

Я взглянула на журнал, лежащий у меня на коленях, тот, который Далия не удосужилась забрать. Глянцевые журналы обычно не привлекали меня, но одновременно с этим мне обычно не хватало времени на них. Я открыла статью о бактериальной опасности загаров в солярии и заверила свое охваченное ужасом сознание, что она основана на медицинских исследованиях.

Я прочитала всего один абзац, когда дверь в кабинет распахнулась, и послышались напряженные мужские голоса, которые сталкивались друг с другом, как удары о металл. Кир плавно вошел в комнату, одетый в облегающие кожаные штаны и белую рубашку с пышной пеной кружав, расстегнутую до пояса. Его длинные волосы были зачесаны назад, и он нес фехтовальную рапиру[5]. Чтобы полностью завершить образ не хватало только повязки на глазу и попугая на плече. Я попыталась не рассмеяться, когда эта картинка возникла у меня в голове.

Вытерев кровавый пот со своего лба, Кир бросил рапиру охраннику, следовавшему за ним. Я притворилась, что была слишком сильно увлечена журналом, чтобы заметить их появление.

Устало выдохнув, Кир сел рядом со мной, а затем снял черные кожаные перчатки с пальцев.

— Добрый вечер, Кэрри.

— Эй, приятель! Отправляешься в плавание? — Я все еще помнила о смене тона его голоса чуть ранее сегодняшним вечером и не могла не уколоть его. Такой уж был у меня характер.

Он обнял меня. Жест настолько знакомый и сильный, что я приложила большие усилия, чтобы отстраниться.

— Я немного поупражнялся отклонять нападение. Роджер — прекрасный фехтовальщик. Не правда ли, Роджер?

Охранник резко кивнул:

— Роберт, сэр. И да, сэр.

Я не вступила в разговор, а перевернула еще несколько листов, просматривая журнал.

Кир наклонился ближе ко мне под предлогом интересной статьи, которую он якобы стал читать через мое плечо.

— А отсюда интересный вид. Я никогда не любил женщин, которые наносят слишком большое количество макияжа на глаза, но он, несомненно, чудесно смотрелся бы на тебе.

— Я запомню на тот случай, если захочу произвести на тебя впечатление.

Несмотря на все мои усилия, я чувствовала, как мое тело реагирует на притяжение, вызванное нашей кровной связью. Все в нем казалось привлекательным, конечно, не считая его пиратской рубашки. Он чудесно пах. Особенно когда прижимался ко мне. Потом я подумала о нем вместе с Далией. Один только Бог знает, что он делал с ней весь сегодняшний день, периодически ускользая от нее, чтобы, как он выразился, «проверить, все ли в порядке у меня». Меня не могла ранить его неверность, но я удивилась тому, что ожидала от него преданности.

Я перевернула еще одну страницу, надеясь скрыть свои эмоции за сарказмом:

— Звонил Капитан Крюк[6]. Он требует, чтобы ему вернули его рубашку.

Кир поднял брови:

— Ты злишься на меня.

Не было смысла отрицать это. Он мог чувствовать через нашу кровную связь.

— Вообще-то, да. Злюсь.

— Из-за нашей ссоры? — Кир снова положил руку мне на плечо, крепко прижав к себе, когда я попыталась вырваться. — Все пары ссорятся. Не о чем беспокоиться.

— Пары? Я помню, что в последний раз, когда проверяла это, у меня никого не было.

Он улыбнулся и стал закручивать прядь моих волос вокруг своего указательного пальца.

— Тогда почему тебя расстроило то, что я провел время с Далией?

Я фыркнула:

— Это что, так очевидно?

— Не трудно догадаться. Твоя ревность так и рвется наружу. — Кир положил руку на мое колено. — Ты знаешь о той роли, которую здесь играет Далия.

— Роль полировщицы головок?

— Довольно грубый способ выразить это. Но да. Не нужно переживать, что она сможет занять твое место. Ты моя кровь.

— Как я могу не переживать? Она твоя любимица.

Я оттолкнула его и встала.

Кир осмотрел меня с ног до головы, не пытаясь скрыть свой похотливый взгляд. Была ли на мне водолазка или нет — я все равно ощущала себя голой и в отчаянии закрыла лицо руками.

— Не важно. Ты все равно не поймешь. Я ненавижу это чувство. А ты даже не слушаешь.

— Я слушаю, — настаивал он.

— Нет, — произнесла я, проводя рукой по волосам. — Я просто дура. Меня с рождения учили бороться, но Далия находит самое худшее во мне. Но ты не можешь помочь.

— Мне очень жаль, что ты чувствуешь такое. Позволь мне компенсировать твои страдания, — предложил Кир, поднявшись, чтобы усадить меня обратно на диван.

— Как? — Я ожидала, что он посадит меня к себе на колени, но он устроился на приличном расстоянии от меня.

— Позволь мне ухаживать за тобой. Дай мне шанс показать тебе, насколько ты дорога мне. — Кир стал постукивать пальцами по подлокотнику дивана. — Как насчет обеда? Мы сможем получше узнать друг друга.

— Я помню наш последний ужин. Мне не очень-то хочется опять проводить вскрытие трупа.

— Никаких трупов, — улыбнувшись, заверил он меня. — Для врача ты ужасно брезглива.

— Дело не в брезгливости. А в том, что во мне осталась доля человечности.

Каждую минуту, которую я проводила с Киром, мой гнев испарялся как кадры, исчезающие с фотопленки, попавшей под солнечные лучи. Я попыталась найти причины, чтобы рассердиться на него, но это было трудно сделать, когда он находился так близко ко мне.

— А Далия разве не станет ревновать?

— Я не думаю, что она единственная, кто будет ревновать. — Кир поднял руку, взял меня за подбородок и повернул мою голову к себе лицом. — Далия — это мимолетное отвлечение. А ты у меня навсегда.

Навсегда. В первый раз, с тех пор, как я заключила сделку, чтобы спасти жизнь Натану, я осознала последствия своего обещания. Сколько я проживу? Киру удалось прожить более шестисот лет. Я боролась со злодеем, жившим внутри меня всего одну ночь, а уже выбилась из сил.

Возможно, поражение неизбежно.

Очень нежно Кир прижался холодными губами к моему рту. Я не сопротивлялась. Не потому, что у меня не осталось силы воли, а потому, что кровные узы манипулировали моим телом. Я поцеловала его в ответ, желая доказать ему и себе, что он не вызывает во мне никаких чувств. Что я все держу под контролем.

Но это сработало не совсем так, как я ожидала. Обвив руками его шею, я позволила ему притянуть меня ближе к себе. И ощутила его удивление, но когда Кир отстранился, то сразу же улыбнулся, как будто выиграл большое сражение:

— Вот видишь, это не так уж страшно.

Нет. Это не было страшно.

Кир наклонился, чтобы еще раз поцеловать меня, но забытый всеми охранник кашлянул. Досада появилась на лице моего создателя, но он тут же скрыл ее за улыбкой. Кир поднялся и расправил рубашку:

— Роджер? Так что ты сказал насчет следующего поединка?

— Роберт, сэр. Я почту за честь.

Охранник бросил ему рапиру. Кир поймал ее и изящно встал в оборонительную позу.

— Ужин будет подан в пять утра. В моих покоях, — предупредил он. — Пожалуйста, не опаздывай. С этими словами он и охранник развернулись и вышли из комнаты.

Я закрыла глаза. Слишком легко было винить кровные узы в моей покорности. Я не могла лгать самой себе. В нем существовал какой-то магнетизм, который не имел ничего общего с тем, что он был вампиром. Несмотря на то, насколько ужасно повел себя Кир сегодня утром, на какое-то мгновение он заставил меня поверить, что заботится обо мне как о нечто более ценном, нежели о своей собственности.

Это была его самая опасная тактика, которую он использовал в сегодняшней битве.

____________________________________________________________________________________________________________________________________________

1. Клятва Гиппократа — врачебная клятва, выражающая основополагающие морально-этические принципы поведения врача, а также общеупотребительное название клятвы, приносимой каждым, кто собирается стать медиком.