Чудо купальской ночи - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 28

– А мне снилось, что это солнце меня гладит.

– Ну, можешь меня так иногда называть, – разрешил он.

И поцеловал ее теперь уж по-настоящему и принялся ласкать, и Полина из прекрасного сна попала в еще более прекрасную действительность и загорелась, уже постанывала и выгибалась ему навстречу, обнимала, отвечала на его поцелуи. Клим что-то сказал, Полина в горячке желания не поняла и не расслышала, но Клим вдруг оставил ее совсем, и Поля выскочила из полубеспамятства возбуждения, посмотрела, куда он делся.

– Клим, – позвала она и осеклась…

…увидев, что он надевает презерватив, и тут же покраснела от стеснения ужасно, до подступивших слез. А он рванулся к ней, прижал к себе, зацеловал короткими поцелуями и начал посмеиваться в перерывах между ними:

– Полинка, ты уникальная девушка, лежишь такая голенькая, возбужденная, горячая, распаленная и краснеешь от вида мужского хозяйства.

– Не смущай меня еще больше! – потребовала она.

– Не буду, не буду, – пообещал Ставров.

И, хохотнув еще парочку раз, принялся медленно ее целовать и ласкать, она тут же обо всем забыла и уже отвечала ему, рвалась вперед, звала за собой. И они снова нырнули в русалочье царство, не размыкая объятий, опустились к самому дну и рванули вверх, к горячему солнцу…

– Ты как там? – спросил Клим отдышавшись и посмотрел на Полю, уткнувшуюся ему куда-то под мышку.

– Я тут замечательно. Только ты лежишь на моих волосах, и я не могу повернуть голову, – усмехнулась она.

– Что ж ты молчала раньше? – резко поднялся Клим.

– Потому что замечательно, – рассмеялась Полина, вытаскивая пряди своих волос из-под его спины, и пожаловалась: – Длинные волосы – это такая вечная проблема.

– Это прекрасно, – не согласился Ставров, помог ей собрать волосы в пучок и откинуть ей за спину и снова устроился рядом. – Мне нравится, и тебе очень идет.

– Покажешь мне свой дом? – спросила Поля.

– Давай в другой последовательности, – шутливо-просительным тоном поинтересовался он. – Может, сначала поедим, а потом экскурсия. Что у тебя там в тех пакетах?

– Которые ты запихал в холодильник, как дрова? – усмехнулась Полина.

– Я торопился осуществить свою мечту, – улыбался довольный Ставров, – дважды воплотил и теперь хочу есть.

– А там ведь был рыбник, аж два куска, которые специально для тебя приберегла Антонина Петровна, и еще целая куча всяких вкусностей, а что там теперь – неизвестно! – рассмеялась Полина.

– Все поправим и съедим! – поднялся с кровати Ставров, поднял на руки и поставил рядом Полину.

Но она предоставила ему разбираться с едой самостоятельно, а сама отправилась в душ и с удовольствием стояла под упругими струями и никак не могла перестать улыбаться всему тому прекрасному и светлому, что происходило с ней, и даже немного тянущая боль внизу живота не могла никак испортить настроения. Она еще долго вытиралась, сушила волосы полотенцем, захватила их в неплотную косу, надела футболку с юбкой и вышла из ванной комнаты. А в кухне Клим уже накрыл стол и что-то разогревал на сковородке, стоя у плиты.

– Практически ничего не пострадало, – повернулся он к Полине, услышав, как она вошла. – Я подогреваю твои великолепные вареники, а рыбник уже подогрелся под крышкой.

Она подошла к нему, встала рядом, обняла за талию, Клим наклонился и коротко поцеловал ее в губы.

– С легким паром. Иди садись, все уже готово.

Они ели, запивали компотом из ягод, который им заботливо положила с собой в двухлитровой пластмассовой бутылке Антонина Петровна, смеялись простой радости жизни, каким-то легким шуточкам и подтруниваниям. И было им так хорошо, легко и радостно, словно они знали друг друга всю жизнь, которую прожили вместе и почему-то расстались надолго, а теперь вот встретились снова, и это так здорово!

– Слушай, – вдруг вспомнила Полина, – нам же надо лампу посмотреть. У меня с собой образцы, я сделала два вязаных и два вышитых. Интересно же, как получится. Давай сделаем, а потом уже экскурсия. А то мне скоро ехать.

– Зачем тебе домой ехать? – удивился Клим.

– Как зачем, у меня же работа, – улыбнулась она, освещая все вокруг своей улыбкой и ямочками на щечках. – Я еще один заказ взяла.

– Поль, а это тяжело, то, что ты делаешь? – вдруг как-то очень серьезно спросил Ставров.

– Ну, как тяжело, – принялась объяснять она. – Мне очень нравится то, чем занимаюсь, потом я привыкла все время что-то делать, придумывать и воплощать. А ты сам знаешь, какое это фантастическое чувство, когда ты заканчиваешь вещь. Устаю, конечно, спина, бывает, болит от напряжения и перегрузок, приходится специальные упражнения делать и на перекладине висеть, особенно когда много работы. Но это все ерунда.

– Если я правильно понял, сейчас у тебя большой заказ от Алины, а ты взяла еще один? – уточнил Ставров.

– Ну да, – пожала она легкомысленно плечами. – Просто деньги понадобились, вот и взяла. Ничего особенного, случается и такое.

– А зачем тебе понадобились деньги так срочно?

– Да так, обстоятельства некоторые, – отвернулась от него Полина, посмотрела в окно и перестала улыбаться.

– Поля, у тебя что-то случилось? – осторожно спросил Ставров.

– Да ничего особенного, Клим, обычные житейские дела, – снова повернулась она и улыбнулась ему, но не очень-то весело улыбнулась.

– Давай я дам тебе денег на твои житейские дела, и ты откажешься от второго заказа, – предложил Ставров на полном серьезе.

– Кли-и-им, – протянула она удивленно и улыбнулась на сей раз своей обычной задорной улыбкой. – Богатые люди не оплачивают другим их проблемы и долги, поэтому и остаются богатыми!

– А почему ты решила, что я богатый человек? – усмехнулся он.

– Ну, как? – подивилась Поля и принялась перечислять: – У тебя есть свое дело, производство, я видела твои работы и знаю, сколько они стоят, а ты их даже за границу продаешь. И у тебя такой дом, и машина очень-преочень дорогая.

– Машина да, – усмехнулся Клим, – признаю, не удержался, мне нужен был настоящий, серьезный внедорожник. Я ее взял в кредит. Дом тоже да, но я его строил почти четыре года, по мере возможности. А что до производства, то мы делаем штучный товар и действительно дорогой. Конечно, у меня много заказов, и без работы мы не простаиваем никогда, но это же не конвейер, и каждая вещь требует много времени, труда и вложений. А еще на меня работает коллектив уникальных мастеров, и они получают очень высокую зарплату. Так что я обычный предприниматель, действительно неплохо зарабатывающий и уже серьезно утвердивший свою марку на рынке, ну, выше среднего уровня, но далеко не миллиардер.

– Ну и хорошо, – порадовалась чему-то Полина. – Я вот тоже предприниматель, правда, ниже среднего уровня. Меня три года назад Алина просто заставила оформить все документы на частного предпринимателя, я теперь и налоги плачу в казну, как положено.

– Только слишком много работаешь, – заметил Ставров и предложил еще раз: – Давай помогу. Какие у тебя там проблемы? У тебя долги?

– Да нет у меня никаких долгов, слава богу! – вознегодовала Поля и тут же рассмеялась. – Все нормально, Клим. Ничего трагического и тяжелого, все в порядке, – и прихлопнула ладошками по столешнице, двинув предложение: – Пошли лучше лампу делать!

Лампа у них получилась шикарная!

Они закрепили на двух ближайших сторонах вязаные куски кожаными нитями к ребрам на специальные крепления, которые сделал Клим, а на две другие стороны так же закрепили вышитую узором мережку. И тот и другой вариант получились отлично. Клим даже спустился в подвал и принес оттуда лампу без абажура, подключил ее в розетку и укрепил сверху их совместное изделие.

– Классно! – восхитился он. – Мне оба варианта нравятся. Ты талантище, ведь придумала такое! Очень здорово получилось. – И, притянув к себе, он коротко поцеловал Полину в губы. Прервал поцелуй и прижал к себе.

И только тогда из-за его плеча она увидела свою картину – свой «Закат». Он висел на стене напротив барной стойки, за которой, видимо, чаще всего ел и располагался в кухне Клим. Вот, оказывается, почему он говорил, что смотрит на нее каждый день. Полина медленно высвободилась из его объятий, подошла к стене и провела пальчиками по полотну картины, словно здоровалась.