Скользкий - Корнев Павел Николаевич. Страница 73

Так, а что со складом? Никаких архитектурных изысков — двухэтажная бетонная коробка с покрытой рубероидом крышей, и все. Высокие ворота проржавели и перекосились, но пользовались, насколько я понял, воротами с дальнего от нас торца — как раз туда и должна выйти группа Гриши. Что еще? Широкий пандус, ряд окошек на втором этаже, куча обрывков упаковочного материала у стены. От склада до речушки метров двадцать. Людей не видать.

А чего ж у меня так на душе тяжело? Может, просмотрел чего? Но что? Нестабильности магического фона не чувствуется. Или не в складе дело? Тогда в чем? Домов поблизости — раз-два и обчелся. Четырехэтажный административный корпус за речкой метрах в ста пятидесяти. Если что — Вера нас прикроет.

Покачав головой, я побежал к складу.

— Чего так долго? — придерживая рукой положенный на ограждавшую мутный поток бетонную плиту автомат, повернулся ко мне Хан.

— Осматривался.

Изучавший створки ворот склада Димитрий спрыгнул с пандуса и подошел к нам:

— Заклинило намертво, не открыть.

— Колдун передал, что внутри никого, — сообщил ему Хан.

— Мы на позиции, — раздался у меня в голове голос Гриши.

— Готов, — отозвался Ялтин.

— Я тоже, — вступила в перекличку Вера.

— На позиции. Наши ворота закрыты, — закрыв глаза, проинформировал Григория Хан.

— Заходим внутрь. Хан, контролируй обстановку, — распорядился Григорий.

— Дима, живо на угол склада. Та сторона твоя.

Димитрий убежал исполнять приказ.

— Я держу окна. — Хан почесал щеку и осмотрелся по сторонам. — Твой дом напротив.

— Мы внутри, — вновь вышел на связь Григорий.

Я повернулся к складу спиной и облокотился на бетонную плиту. Буду контролировать, значит, раз надо. А что еще остается, если начальство приказало? С другой стороны, и мне самому ничего более разумного в голову не приходило. Не пытаться же ворота вынести. Вот в этом уж точно смысла никакого нет.

Я широко зевнул и от удивления чуть не вывихнул челюсть. Совершенно не скрываясь, на высокое крыльцо административного корпуса вышел парень в белой болоньевой куртке с длинной трубой на плече. Блин, она ж магией по самое не могу залита!

— Хан! — заорал я и, поймав парня в оптический прицел винтовки, открыл стрельбу. Выстрел, выстрел, выстрел. Пластиковые гильзы, клацая, ударялись о бетонную плиту и отлетали в воду.

Стой, гаденыш!

— Все из склада! — отпустив переговорный амулет болтаться на ремешке, Хан выпустил длинную очередь по парню с трубой, но тоже ничего этим не добился.

Заговоренный он, что ли?

В окнах третьего этажа административного здания засверкали вспышки, и у нас над головами прошла пулеметная очередь. Мы с Ханом едва успели спрятаться за бетонными плитами, как от них во все стороны полетело выбиваемое пулями крошево.

Мгновеньем позже, оставляя за собой шлейф перекаленного воздуха, метрах в пяти над землей прошелестел шар черного огня, который, выбив одно из окон склада, исчез внутри. Остальные окна водопадами битого стекла брызнули на улицу, здание вздрогнуло, по ушам ударил грохот взрыва. Наружу вырвались ослепительно-белые языки пламени, а створки ворот сорвало с петель, и они медленно рухнули на землю.

— Я его подстрелила!

Оглушенный взрывом, я сплевывал невесть как оказавшийся во рту песок и не обратил на сообщение Веры никакого внимания. Оказавшийся слепленным совсем из другого теста Хан ухватил меня за плечо и проорал прямо в ухо:

— Огнеметчика ранили! Живо за ним! Нас прикроют!

Действительно, по нам больше не стреляли — сейчас выстрелы раздавались на другом конце склада.

— Быстрее, они уходят! — охватившая Григория ярость чувствовалась даже через переговорный амулет.

Ему повезло — выскочить успел. А остальные?

Глубоко вздохнув, я выскочил из-под прикрытия бетонной плиты и бросился бежать к мосту через речку. Промелькнула стрела, и одно из окон четвертого этажа административного корпуса затопила вспышка огня.

Дима, ну куда ты целишься! По нам же с третьего этажа стреляли!

— Быстрее! — проорал мне в спину бежавший позади Хан. — Быстрее давай!

Быстрее? Задыхаясь и стараясь не обращать внимания на разрывающую грудь боль, я проскочил мост и, выкладываясь пополной, понесся к свалившемуся с крыльца огнеметчику. А чего несемся как сайгаки? Этот никуда не денется, а его кореша давно отсюда умотали.

Как выяснилось буквально через мгновенье, насчет последнего я жестоко заблуждался. Впереди что-то сверкнуло, над головой пронесся туманный силуэт, и в спину ударила взрывная волна. Меня швырнуло вперед, я сгруппировался, перекувыркнулся через голову и, умудрившись при этом не выронить винтовку, снова вскочил на ноги. Уши словно заткнуло восковыми пробками, в голове звенело, но, из последних сил заставляя себя переставлять ноги, я подбежал к огнеметчику, оттащил его к крыльцу и сел, прислонившись спиной к холодной гранитной облицовке.

Что-то неразборчиво прокричав, Хан побежал куда-то дальше, за ним рванул Димитрий, но у меня даже не нашлось сил повернуть голову и посмотреть им вслед. Да что такое с ушами? Гул сплошной, ничего не слышу. И колено болит, сил нет. Блин, совсем развалиной стал.

Я несколько раз похлопал себя ладонями по ушам и перевел взгляд на огнеметчика. Парень лежал лицом вниз, и теперь стали прекрасно видны слипшиеся от крови волосы на затылке и опаленные отверстия в белой болонье куртки. Ага, это ему свои зарядили, Вере он только простреленным бедром обязан. Зря бежал, не язык, а черт-те что.

Пока сидел рядом с трупом, от догоравшего здания склада подошли парни из группы Григория. Слава богу, все живы и здоровы. Только Первый хромает. Надо бы нам отсюда уматывать, а то на пожар обязательно кто-нибудь припрется.

— Ну что? — присев рядом с трупом на корточки с уже знакомой металлической пластинкой в руке, спросил Гриша у вышедших из административного корпуса Хана и Димитрия.

— Пусто.

— Уходим. — Гриша посмотрел на вспыхнувший на металлической пластинке красный огонек, встал и пошел к мосту. — Труп здесь оставляйте.

— Хреново, Лед, бегаешь, — остановился напротив меня Хан.

— Чего? — не расслышал я.

— Бегаешь, говорю, хреново. Ничего, я твоим физвоспитанием еще займусь. Будешь у меня кроссы наматывать.

— Отскребись, — продолжая смотреть на труп, совершенно спокойно ответил я.

— Что ты сказал? Ну-ка, повтори! — напрягся Хан.

— Отскребись! — на этот раз по слогам отчетливо выговорил слово я, чтобы он уж точно правильно меня понял и не пришлось повторять снова.

— Ах ты, щегол! Да я тебя! — Хан замахнулся, но его остановил окрик Гриши. Выругавшись, он развернулся и зашагал к Конопатому.

Я убрал палец со спускового крючка, поднялся на ноги, повесил винтовку на плечо и нетвердой походкой пошел догонять остальных. Слух полностью так и не восстановился, и поэтому разговор Гриши и Хана доносился до меня лишь частично.

— …не трогай…

— И не таких обламывал…

— …зарежет…

Ну почему сразу — зарежет? Я и пристрелить могу.

Немного приотстав от всех на мосту, я остановился посмотреть, как капавшие из носа капельки крови сворачиваются в грязной воде и бурыми хлопьями уносятся течением.

Когда наконец перешел через речушку, на той стороне моста меня уже поджидал Ялтин, который почти насильно заставил выпить отвратительное на вкус зелье. Думаю, едва усевшись в подогнанную к складу «Ниву», я отрубился именно из-за него. И уверен, что только благодаря ему, когда очнулся на базе, голова уже нисколько не болела. Да и со слухом полный порядок.

Поднявшись со стула, я несколько раз моргнул, потер виски и подошел к стоявшим перед картой Форта Илье и Сергею Михайловичу. Кроме них, в комнате больше никого не было.

— Думаете, повышенный фон там от мозговертов, а не от «Плевка дракона»? — сгибая в руках указку, спросил Илья у колдуна.

— Уверен, — заявил тот и повернулся, услышав мои шаги. — Как самочувствие?