Тень императора - Сахаров Василий Иванович. Страница 54

Подхватив лёгкое, словно пушинка, тело ламии на руки, широкими шагами я направился в спальню. Пинком раскрыл дверь кабинета, пересёк коридор и вторым ударом ноги отворил вход в следующее помещение.

Кровать. Широкая, двуспальная. Ложе для нас. Именно то, что нужно. И, будто безумные, мы стали срывать друг с друга одежду. А когда остались без неё, Отири обвила мой торс ногами, и снова наши губы встретились. Желание раздирало меня. Каждая частица моего тела хотела поскорее слиться с ведьмой, дабы мы стали одним целым, и я себя не контролировал. Природные инстинкты взяли надо мной верх, и я им доверился. Ладони, которым уже не мешала ткань одежды, скользили по телу любимой, ради которой в этот момент я был готов на любые жертвы, безумства и подвиги. Руки Отири обхватывали мою шею, а её груди соприкасались с моей, и я ощущал её набухшие соски. Наши языки жили своей жизнью, а дыхание стало единым.

С трудом оторвавшись от её сладких губ, я уложил девушку на кровать и золотистые волосы ведьмы, выбившись из причёски, рассыпались по белым простыням. Мои ладони накрыли её груди, а губы опустились в ложбинку между ними, и она еле слышно застонала. Как и я, она сгорала от страсти, и если так, то медлить не стоило.

Не прекращая ласкать соблазнительное тело ведьмы, я раздвинул её ноги и начал проникать в неё, не торопясь, осторожно, без спешки. Но всё же она напряглась, когда я упёрся в преграду. Тело ламии было подобно туго натянутой струне. А когда я пробил путь коротким ударом, девушка сильно вздрогнула и закричала. Как это ни странно, девственность своим дочерям богиня оставила, и я закрыл её рот страстным поцелуем.

Отири расслабилась. Я начал медленное движение внутри её и вскоре, поймав ритм, девушка ответила.

Свершилось. Мы стали одним целым, единым существом. И это не красивые слова. Это факт. Незаметно, сам того не понимая, я начал улавливать обрывки воспоминаний ламии и отклик её души. Видел её детство на берегах сурового северного океана. Юность. Долгое путешествие на боевых «акулах» северян к острову Маарг. Обучение у старой бабушки Эллевир. Назначение в род Океанских Ястребов и миграцию к имперским границам. Череда видений, сжатая в короткие информационные блоки, проходила сквозь меня и оседала в голове. Не просто так, посмотрел и забыл. Нет. Каждое событие несло в себе эмоцию девушки, а я её переживал и воспринимал, как свою. Если обида, значит, моя. Если радость, снова моя. Если горечь или сомнение, опять моё. А Отири видела всю жизнь Алексея Киреева, он же Уркварт Ройхо, начиная с рождения на Земле и заканчивая сегодняшним днём. Во время секса мы слились в одно существо и обменивались не только ласками и любовью, но и знаниями, и чувствами. Причём это не отвлекало от любовных утех и не мешало им, а, наоборот, дополняло их. Секс – один, основной уровень того, что между нами происходило. А обмен жизненным опытом, эмоциями – другой, вспомогательный.

Сколько времени продолжалось наше слияние, сказать не могу. Секунды казались минутами, а минуты – часами. Мы были вместе целую вечность, и каждое мгновение физического и духовного единения приносил нам неописуемую радость. Хотя внешне – всё как обычно. Скрипела прочная кровать, ламия стонала, и её ногти царапали мою спину, а я ласкал её и продолжал ритмичные движения. И так до тех пор, пока Отири не рванула мне навстречу и не закричала, а я не содрогнулся всем телом и не опустошил себя.

Ещё некоторое время я оставался в девушке и ощущал тепло её тела. Пальцы ласкали её груди, а губы целовали покрытое солёными капельками лицо. Однако всё уже закончилось. Ослабев, я откатился в сторону и понял, что являюсь самым счастливым человеком в мире. И мне в самом деле ничего не нужно, лишь бы только прекрасная ведьма была рядом и любила меня.

Глава 17

Марк Анхо склонился над столом, навис над картой мира, словно коршун, некоторое время помолчал и сказал:

– Чем ближе срок отправки экспедиционного корпуса на Лесокрай, тем больше сомнений…

Я посмотрел на него, хмыкнул и промолчал. Император был не в духе, и дело не в скором отбытии экспедиционной эскадры.

С самого утра он ходил раздражённый, постоянно бухтел и ко всем придирался. Это ему не так, то ему не эдак. К гвардейцам прицепился – пряжки плохо надраены. Шпиону графа Руге, который случайно попался на глаза, пинка дал, а человек ни в чём не виноват, он на работе, наблюдает и следит. Маркиза Диоксая, безобидного придворного хлыща, обозвал болваном. Кроме того, император отменил две встречи и, вместо того чтобы воспользоваться свободным временем в интересах государства, позвал меня в свои покои и устроил маленький военный совет. А зачем он нужен, если всё давным-давно решено и от Марка, по большому счёту, в делах войны ничего не зависит? Он это понимал, но сосредоточиться не мог.

В этот день Марк пытался отвлечься от тяжких дум, которые были связаны с проблемами на личном фронте. Как доверенное лицо государя, его Тень и друг, я об этом знал, но предпочитал пока помалкивать.

Минувшей ночью любовница императора, красавица Элен Кенике, сообщила ему, что беременна, и устроила императору скандал. Самый настоящий, с битьём посуды, криками, заламыванием рук, истерикой, слезами и угрозами покончить жизнь самоубийством. Девушка хотела блистать при дворе, быть в центре внимания, получать дорогие подарки и жить полной жизнью на зависть всем. А что вместо этого? Затворничество в съёмной квартире невдалеке от дворца. Она считала, что у неё любовь с Айнуром, и даже не предполагала, кто с ней спит на самом деле. В свет её не выводили. Развлечений никаких, а тут ещё и беременность. Вот она и сорвалась, а Марк не знал, как на это реагировать и что ему теперь делать.

Открыться любовнице он мог, конечно, но это опасно. Ведь положиться на неё нельзя, и представлять красавицу столичному обществу, пусть даже как подругу Айнура Ройхо, глупо. Наверняка девушка не выдержит, сболтнёт лишнее, к тому же маркиз Хинвер до сих пор продолжает её искать. Вот и как дальше поступить, если рождение бастарда императорской крови может сказаться на политике всего государства?

Самый простой путь – заставить Элен сделать аборт, пока срок маленький, и сослать куда-нибудь на задворки империи. Например, на один из островов Ваирского архипелага, где в тихом отдалённом замке находятся дети маркиза Курона и ценные пленники. Так поступил бы прагматик, который выгоду ставит выше кодекса чести и моральных принципов. Однако Марк в душе романтик и рыцарь, а его сердце ещё не успело очерстветь. Он чувствовал, что несёт ответственность за судьбу девушки и ребёнка, который был зачат в любви. И потому в нём шла нешуточная борьба. Светлая сторона души боролась с тёмной, и кто победит, я не знал. Даже предполагать не брался, слишком много в императоре противоречий. Вот потому я и не пытался читать Марку мораль. Сумел барышне ребёнка заделать – сумей за это ответить. Как мужчина.

– Почему ты молчишь, Уркварт? – Император покосился на меня. – Ты мой советник. Скажи что-нибудь.

Кинув взгляд на карту, я задержал его на материке Лесокрай и пожал плечами:

– По-моему, ты зря сомневаешься в успехе десанта. У Юлия Фарра почти сотня транспортных судов для перевозки войск, лошадей и продовольствия, а также восемьдесят пять боевых кораблей прикрытия с двумя батальонами морской пехоты. В корпусе шесть тысяч превосходных пехотинцев, батальон кавалерии, сорок чародеев и сто пятьдесят жрецов. А помимо того к ним присоединяются нанхасы, не менее двухсот кораблей с десантом из самых отмороженных северных бойцов, шаманов и ламий. Такой ударный кулак эльфам много зубов повыбивает и сможет вернуться на родину. Тем более под командованием Фарра, одного из лучших военачальников империи, который своих воинов на убой не пошлёт.

– А если погода испортится?

– Повторяю. В экспедиционном корпусе чародеи и жрецы. В том числе служители Верингома Ветра и Верша Моряка, превосходные погодники. Так что переход будет спокойным. В этом я уверен.