Пророчество - Горъ Василий. Страница 14

А Олег оказался молодцом: я не увидела ни тени взгляда в ее сторону; он совершенно спокойно общался со мной, и, мне кажется, именно для меня пересел так, чтобы эта тварь оказалась за его спиной…

Фильм оказался просто здоровским - глядя, как главный герой водит машину и дерется, я забыла и про лахудру, и про то, что мои джинсы пора выбрасывать на помойку, и про то, что не хочется идти домой. Мне казалось, что ощущение легкости и счастья, в котором я пребывала в кинотеатре, будет длиться вечно…

По дороге домой мы забурились в парк Горького и здорово погуляли по Нескучному саду… Олежка что-то рассказывал, смешно жестикулируя широченными ладонями, а я, мечтательно оглядываясь по сторонам, представляла, как, например, вот этот коротышка окажется страшным бандитом, наставит на меня оружие, а Коренев меня спасет… И я, лежа у него на руках, склоню голову на его грудь или поцелую в шею…

Однако, как ни обидно, на нас никто не нападал - даже пьющая пиво обкуренная молодежь, оккупировавшая скамейки на всем протяжении набережной Москвы-реки, цепляющаяся к проходящим мимо парочкам, не сказала нам ни слова - широченные плечи Коренева и его рост говорили сами за себя… Пришлось ограничиться одними мечтами - боевой задор, позволивший мне поцеловать его в кино, куда-то улетучился, и я стеснялась не то, что поцеловать его в щеку - даже для того, чтобы вцепиться в руку, и то пришлось набираться храбрости! Я не понимала саму себя - с одной стороны, мне хотелось, чтобы он проявил хоть какое-то желание и поцеловал меня сам, а с другой стороны, казалось, что подпускать его к себе еще слишком рано!

А Олег будто чувствовал мое состояние - он был безумно предупредителен и спокоен; прошелся рядом со мной по набережной, лишь чуточку расстроившись, отвез до дома и, даже проводив до подъезда, ни разу не попробовал выйти за пределы допустимого! Чем немножечко разочаровал: уютно свернувшись калачиком под своим одеялом, я поняла, что с удовольствием простила бы ему такое нахальство… Но было уже поздно…

- Значит, говоришь, мясник? - холеная рука с золотыми часами от "Patek Philippe" за тридцать две тысячи евро перестала крутить изящную пепельницу от Сваровски и нажала на кнопку селектора.

- Леночка! - созвонись с господином Тимофеевым, сообщи, что выполненный объем работ меня вполне устроил и что приступать к своим обязанностям его внук может завтра с утра. Ясно?

- Да, Михаил Вениаминович! Что-нибудь еще?

- Нет… разве что кофе и пятьдесят грамм коньячку… Эдак минут через десять…

- Доволен объемом? Какой на хер работы? - завопила трубка мобильного телефона, прижатого к уху, но хозяин кабинета остался невозмутим:

- Рот закрой, Грива, и слушай сюда! Я тебя предупреждал, чтобы ты использовал не самых нужных своих бойцов? - Предупреждал! Так какие ко мне вопросы?

- Но, Вениаминыч, я же не знал, что он их посадит на перо?! Да ладно бойцы, но Пику! Он и Пику достал! А он - моя правая рука! Вернее, был правой рукой!!! Люди говорят, что Пика ныкался в кустах метрах в пятнадцати от твоего клиента! Как он его срисовал? Может, кто слил?

- Что ты несешь, придурок! - от холода в голосе Михаила Вениаминовича, казалось, съежилась даже трубка телефона. - Кто, кроме тебя, знал, кого ты отправишь на эту стрелку? А?! Я?!!!

- Да нет, что ты, Вениаминыч?! Я так, думать пытаюсь!

- Не пытайся, все равно бестолку! Бабки ты получил, можешь расслабиться. И еще: это мероприятие в комментариях не нуждается!

- Могила, шеф! Если что, я на связи!

- Пока! - положив мобильник на стол, господин Кириллов довольно потер руки и усмехнулся: этот мальчик уже начинал ему нравиться!

…Вечер после "экзамена" Дед провел, расслабляясь: дав мне в левую руку упаковку бутылочного пива "Fosters", он запрыгнул мне на плечи и удобно там устроился: по крайней мере, сидел, что-то мурлыкая себе под нос и периодически отхлебывая из бутылки свой любимый напиток. Мне было менее весело: отработка комплекса "Заходящее солнце Ирама" в экстремальных, как выражается Дед, условиях, вообще дело не самое приятное, а тут еще не дай Создатель пиво ему расплескать… - В общем, таким вот образом я "развлекался" до половины первого ночи. А все потому, что удар в затылок тому типу с битой, видите ли, "был недостоин звания Мастера", демоны побери и звание, и удар, и этого типа, и его дубину! Ну, если, конечно, быть кристально честным перед самим собой, то лезвие вошло не чисто, а с каким-то скрежетом и небольшой задержкой, но ведь и нож у них - дерьмо, и дипломат в руке мешал… Хотя, выскажи я вслух такое мнение, месяца два бы его из рук не выпускал!

Размышляя о своей нелегкой судьбе, я постепенно наращивал темп, нанося воображаемые удары всем шестнадцати каноническим противникам, стараясь почувствовать, о чем размышляет восседающий на мне Учитель, но, как всегда, неудачно: его побуждения, как и восемнадцать лет назад, так и остались для меня тайной за тремя печатями Зла…

Неделя пролетала как один день - каждое утро я просыпалась, сияя, как медный грошик от осознания того, что через какие-то пару часов мы, наконец, увидимся, и я, приводя себя в порядок перед зеркалом в нашей, порядком захламленной ванной, улыбалась своему отражению… Даже ежеутрение истерики матери и пьяные "шуточки" отчима практически меня не задевали. Разве что немного подчеркивали отношение ко мне Олега… И я летела на лекции, как на праздник, улыбаясь прохожим по поводу или без… Несколько раз прохожие, наверное, спровоцированные моей улыбкой, даже пытались со мной знакомиться, но мне не было дел ни до кого: где-то там, далеко, на встречу мне ехал ОН! И я боялась опоздать… даже на миг… на половину мига…

…Времени, проводимого с ним, было катастрофически мало: каждый день в пять часов, проводив меня до дома, он прощался и ехал на какую-то дурацкую работу, которая обязательно требовала его присутствия и полного сосредоточения: даже звонить ему он просил либо до шести вечера, либо после двенадцати ночи… Пришлось смириться. На время. - Я старалась не ревновать и дождаться момента, когда он будет только моим…