Рубикон - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 58

Впряженные в сани собаки никак не хотели понять, чего от них в конце концов требуют их хозяева. Вместо того чтобы исправно тянуть упряжь, они все время норовили поиграть. Пришлось сделать поводки и тянуть их вперед.

В этот раз в поход за дровами с детьми отправился и Дмитрий. Все же собачки успели подрасти и, хотя все еще по-детски были игривы, достигли уже довольно внушительных размеров, — сути требуемого они пока не поняли, а потому могли и обидеться, если бы рядом не оказалось взрослого. Как и ожидалось, тянуть нагруженные сани они не хотели, и Дмитрию пришлось попотеть, чтобы добиться от них исполнения поручения. Начало что-то получаться, во всяком случае, с места стронулись. В конце концов он пришел к выводу, что если бы он тащил только сани, а не упирающихся Герду и Лайку, то было бы и быстрее и легче. Но сдаваться он не собирался. Пока отвез первую партию и вернулся, мальчишки успели нарубить вторую. О чудо, эти паршивки наконец поняли, чего от них хотят, и доставили груз с поразительной быстротой! Еще бы. Им на еде не экономили, они уже вымахали дай бог, а обещали подрасти еще.

Одновременно с этим, перемежая виды работ, Дмитрий занялся и изготовлением альтернативного оружия. Возможно, правильнее было бы начать ладить арбалеты, потому что лук весьма сложен в обращении, но тут были свои трудности. По сути, арбалет — это лук, посаженный на ложе: сумеешь сделать приемлемого качества лук — однозначно сделаешь арбалет. Именно по этой причине он решил изготовить несколько луков-однодеревок, для детских забав — глядишь, найдутся те, кто сумеет овладеть им в достаточной мере. Нет — на арбалет перейти проще пареной репы.

На этот раз в дело вступила береза. Полученную доску он распустил надвое, затем, не трогая той стороны, где была кора, обработал ее так, что вышла заготовка длиной чуть больше метра, — все же для деток ладил. Не трогая внешней стороны и не сдирая коры, он снял излишки дерева. Заготовка получилась толстой в середине, где будет рукоять, сужающейся к концам плеч. Затем точно так же обработал с фронта, только на этот раз с двух сторон. При этом он всячески старался, чтобы все получалось симметрично. Когда с приданием первичной формы было покончено, он отправил будущий лук в ванну, где раньше отмачивались полозья саней.

Разумеется, он не занимался целыми днями только своей новинкой, уделяя немало времени в основном кузнице. Можно было взяться за изготовление сразу нескольких образцов, но тут нужно было сначала поглядеть, что вообще получится, — читать-то он об этом читал, а вот как оно будет на практике, кто знает.

Пока тело будущего лука отмокало, он подготовил стапель, намереваясь придать будущему луку форму дуги с концами плеч, выгнутыми вперед. Это позволит при меньших усилиях добиться большего растяжения тетивы. Спросите, для чего все так усложнять, если все делалось для детей? Конечно, для их забав достаточно и простой палки с натянутой на нее тетивой, но ведь он не просто делал детям игрушку, но еще и учился делать это с одной стороны нехитрое и с другой — такое мудреное оружие.

Вымоченную заготовку он разогрел на огне и, когда древесина приобрела гибкость, установил ее в стапель, на просушку. Когда лук окончательно просох и принял нужную форму, он содрал при помощи только ногтей ту кору, которая легко отделилась, а оставшуюся зашлифовал наждачкой. Ага, он сумел ее изготовить. Нанес на кусок кожи местный клей, затем присыпал мелким речным песком, стряхнул и дал высохнуть. Изделие получилось так себе, не конкурент известным ему образцам, но вполне работало.

После шлифовки он натер лук жиром, для того чтобы избежать в будущем увлажнения. Вообще-то это нужно делать смесью жира и воска, но второго в наличии не имелось, как и никаких лаков, так что сверху он оплел конструкцию кожаной тесьмой. Нормально получилось.

На тетиву можно было использовать и капроновые растяжки от палатки, но это он решил оставить на крайний случай, если у него ничего не выйдет. Если вооружать сауни, то нужно озаботиться тем, что они смогут изготовить сами и без особого труда. Для этого он решил использовать сыромятную кожу. Нарезал несколько полосок длиной около полутора метров, в очередной раз выдержав бой со своими женщинами, а то это же фактически испортить большой кусок. Собственно, под их давлением он и припомнил, что длинную кожаную тесьму можно получить и из небольшого куса, просто нужно вырезать по спирали. Ну что же, в семье мир, и он получил требуемое. Полоски кожи он вымачивал в воде несколько дней, после чего, дав незначительную натяжку, начал ее скручивать, время от времени шлифуя получаемую конструкцию наждачкой, придавая круглую форму.

Наконец, когда была придана необходимая форма, он натянул ее чуть не на разрыв и дал просохнуть. Только когда она окончательно высохла, он натер ее жиром, чтобы она меньше боялась влаги. Опять пришлось помянуть отсутствие воска, но остается надеяться, что будет работать и так. Попутно он сплел пару тетив из волоса мамонта: нужно будет сравнить, что лучше. Понятно, что мамонт не такая частая добыча, но ведь есть еще и кони, а уж этих-то он собирался разводить.

Стрелы решил делать легкие, из камыша, оперение — из перьев птиц, которых набили ребятки. Тут вся хитрость состоит в том, что нужно брать маховые перья, и на одну стрелу идут перья только с одного крыла, начни лепить все подряд — и получишь весьма непредсказуемый выстрел. Опять же перья нужно брать желательно водоплавающих птиц: они более прочные.

Обо всем этом не мог знать маленький Максим, с упоением читавший книги про индейцев. Дмитрию в этом плане было куда как легче, потому как он мало что читал, так еще и имел возможность полазить по Инету, чтобы выудить нужную информацию. Скорее всего, мальчик, сегодня ставший верховным шаманом, тоже нарыл бы информации, и куда больше, но в его время такой удобной штуки не было, а компьютеры были чем-то огромным, несуразным, безумно дорогим и могли быть разве только в институтах.

Перья сначала приклеивались к камышовым прутьям, после чего он давал клею просохнуть, следя, чтобы их не повело. Затем для прочности, при помощи костяной иглы и сухожилий, приматывались к основанию.

Надо заметить, что процесс изготовления оружия увлек не только Дмитрия, но и обоих охотников. Они в точности копировали его действия, скрупулезно следя, чтобы все было повторено до мельчайших деталей. Ага, значит, в том, что касается оружия, это мы завсегда, это не ерундой заниматься в кузнице. Нет, когда они делали, к примеру, ножи и топоры — то это да, это очень даже нужно. Даже изготовление столярного инструмента, поначалу вызывавшее недоумение, было все же воспринято благосклонно, так как его польза в полной мере проявилась при изготовлении оружия, но все эти лопаты, тяпки, серпы…

На них же легла задача по изготовлению костяных наконечников: тратить на это столь бесценное железо Дмитрий даже не подумал. Вот наладят добычу и выплавку — тогда можно будет и подумать над этим, а сейчас предстояла только учеба, а для того чтобы вогнать стрелу в камышовый мат или подстрелить мелкую дичь типа зайца или птицы, вполне достанет и костяного.

Когда изделие было готово, он наложил на тетиву стрелу и потянул ее, целясь в мат, расположенный в двадцати метрах. Стрелу он взял из тех, что сделали для себя охотники, — с детской у него ничего не получилось бы, она покороче. Да оно не получилось в любом случае. Тетива тонко тренькнула и ударила по кожаному наручу. Удар он почувствовал, но ни боли и никаких иных неприятных ощущений не было и в помине. Как ни тщательно он прицеливался, снаряд угодил только в самый край мата метровой ширины, да еще и в нижнюю его часть.

Хм. Вообще-то он ладил детский лук, а вышло нечто среднее. Усилие килограммов на пятнадцать, никак не меньше. Ну и какой ребенок это потянет? Получается, для женщин? Впрочем, местные куда сильнее современников Дмитрия, так что, пожалуй, старшенькие, Унка и Тынк, которым было десять и одиннадцать соответственно, должны будут управиться. А остальные что же — пусть берут обычные палки и гнут себе луки, какие получатся, принцип, в общем-то, один, главное — нарабатывать опыт.