Жалобная книга - Фрай Макс. Страница 86

Еще прежде, чем мы переступили порог, я окончательно понимаю, о каком “демоне” шла речь. Ну ни фига себе – “голодный демон”! Это же я, Варя, подглядываю, можно сказать, в щелку за чужой жизнью, а вовсе не…

Впрочем, нет. Не просто подглядываю, а глодаю чужую судьбу, как собака кость, мне ведь все объяснили заранее, нечего от правды нос воротить.

Черная старуха берет меня за плечи, швыряет с размаху на циновку; кажется, она всерьез изготовилась шаманить, но это, честно говоря, без надобности. Я и так все уже вспомнила, поняла, осознала, а посему – все, ухожу. Действительно, свинство – такую славную девочку остроты ощущений лишать. Добро бы злодея какого, маньяка, или просто глупую дуру, а уж ее-то, Лию, мою умницу-красавицу Лию, никак нельзя грабить…

“Погоди-ка”, – говорит Мататара.

Она склонилась надо мной, держит за плечи, глядит в глаза. Не сомневаюсь: ее пламенная речь на ломаном английском, расцвеченном непонятными местными словечками, предназначена именно мне, а не Лие, которую она называет “Батча-Ли” и любит так, как только старая, мудрая ведьма способна любить молодую, глупую, можно сказать, бесхвостую ведьмочку, как, к слову сказать, полюбила меня добрая толстуха Капа – вот и это я теперь о себе, оказывается, помню…

“Я чую, ты сейчас уйдешь, – шепчет Мататара. – Хорошо, молодец, не хотелось бы мне тебя обижать, бедняга, бродяжка неприкаянный. Но прежде чем уйти, выслушай мой совет: чем кормиться чужими судьбами, отрасти собственную. Это трудно вашему народу, знаю, но ты попробуй. Что толку воровать, все равно рано или поздно за руку поймают. И потом, знаешь, кто не жил своей жизнью, не сможет умереть своей смертью, а уж это – воистину страшно!.. Ясно тебе, о чем я толкую? Что ж, теперь ступай”.

Я протягиваю ей руку, говорю: “Мне нужен знак”, – и с наслаждением, как в теплый омут, ныряю во тьму, залитую, впрочем, тусклым электрическим светом.

– Ни фига себе! – Наставник мой выглядит потрясенным. – Ты сама попросила забрать тебя, Варенька, – торопливо шепчет он. – Ты потребовала начертить на твоей ладони знак, так и сказала: “Мне нужен знак!” Что случилось? Что не так? Это ведь была хорошая, очень хорошая жизнь. Зашибись просто, какая распрекрасная…

– Распрекрасная, – соглашаюсь. – Просто меня, знаешь ли, изгнали.

– Как это?! – он почти в ужасе. Или даже не “почти”, а просто в ужасе. – Впервые о таком слышу, – говорит.

– Обыкновенно, как демонов изгоняют… Нет, обрядов никаких зловещих, вроде, не было, до этого не дошло, меня просто уговорили уйти. Моя добыча, видишь ли, задружилась с настоящей индийской ведьмой, та меня вычислила и сказала: “Надо изгонять”. Но я и сама решила уйти, как только осознала, что происходит. Как только поняла, что я – не она. Свинство это – такого кайфа человека лишать. Правда, свинство: девочка-то хорошая, лучше не бывает, жаль не сестричка мне… впрочем, нет, жаль, я сама не такая… А ведьма подумала, я демон, представляешь? Сочувствовала мне от всей души, посоветовала “отрастить собственную судьбу”. Имей в виду, именно этим я и собираюсь заняться, немедленно. Поехали к тебе, прямо сейчас, ладно? А то действительно глупо: чувствую себя, как богачка, обворовавшая сиротский приют.

– Именно как богачка? – растерянно переспрашивает мой рыжий Иерофант.

Я, кажется, здорово выбила его из колеи. Мы словно бы поменялись ролями: теперь он ничего не понимает, а я не знаю, как объяснить. Пока не попробуешь – не узнаешь, так-то.

– Конечно, богачка, – говорю. – Моя судьба – самая завидная участь в мире, по крайней мере, нынче вечером. Я вот как раз вспомнила, что люблю тебя, а ты весь вечер приставал ко мне с этими своими дурацкими сентиментальными поцелуями, вместо того, чтобы просто волочь в койку и драть до утра, пока обоим тошно не станет… Впрочем, не сомневаюсь, именно так ты и поступишь, рано или поздно, сегодня, или тысячу лет спустя, хотя лучше бы, конечно, не тянуть с этим делом. Поэтому и называю себя “богачкой”: ни с кем такой судьбой не стала бы меняться, ни за что… Ох, прости пожалуйста. Я жуткое хамло, знаю, да. Сама себе в рожу плюнула бы, да не умею. Зато больше ни черта не боюсь. Чего бояться демону, которого только что изгнали на фиг, лишили законной добычи, да еще и пристыдили напоследок?

– Бояться тебе, в любом случае, нечего, – улыбается он. – Разве что, приступа тошноты под утро, да уж, действительно… Одевайся, “демон”. Попробую не обмануть твоих ожиданий.