Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL. - Цао Сюэцинь. Страница 52

Но кто бы подумал, что у честолюбивых, падких на деньги родителей вырастет такая благородная дочь? Узнав, что прежний брачный договор расторгнут и теперь ее сватают за молодого человека из рода Ли, Цзиньгэ повесилась на собственном поясе… А сын начальника стражи так любил невесту, что с горя утопился. В общем, обе семьи постигло горе. Как говорится, «лишились и богатства, и детей».

Фэнцзе получила три тысячи лянов серебра, но от госпожи Ван это скрыла. После первой удачи она расхрабрилась и уладила еще много подобных дел.

Наступил день рождения Цзя Чжэня, и все родственники из дворцов Нинго и Жунго собрались поздравить его. Неожиданно среди веселья и шума появился привратник и доложил:

— Прибыл старший евнух Шести дворцов [152] господин Ся с высочайшим указом.

Цзя Шэ и Цзя Чжэн встревожились, распорядились прекратить пир, расставили столики и курильницы и, распахнув парадные двери, на коленях встретили государева посланца.

Старший евнух прибыл верхом в сопровождении множества слуг. Прежде ему не доводилось развозить указы, и сейчас на лице его сияла самодовольная улыбка. Войдя в гостиную, он обратился лицом к югу и произнес:

— По высочайшему повелению господину Чжэну надлежит немедленно прибыть ко двору и предстать перед государем во дворце Изъявления почтительности.

Отказавшись выпить предложенный ему чай, посланец удалился, сел на коня и ускакал. В полной растерянности, недоумевая, Цзя Чжэн торопливо переоделся и отправился ко двору.

Одолеваемая тревогой матушка Цзя не выдержала и послала следом нескольких слуг, разузнать, что случилось. Прошло довольно много времени, прежде чем слуги, запыхавшись, прибежали ко вторым воротам и сообщили радостную весть.

— Господин, — сказали они, — велел просить старую госпожу и всех остальных прибыть ко двору и выразить благодарность государю за великую милость.

В это время взволнованная матушка Цзя стоя дожидалась вестей. Вместе с ней в большом зале находились госпожа Син, госпожа Ван, госпожа Ю, Ли Вань, Фэнцзе, Инчунь и остальные сестры.

Матушка Цзя велела Лай Да рассказать подробно, в чем дело.

— Откуда нам, слугам, знать, что произошло во дворце? — ответил Лай Да. — Вышел евнух и сообщил, что нашей старшей барышне пожаловано звание первой управительницы дворца Больших Стилистов и титул Мудрой и Добродетельной супруги государя. Затем вышел наш господин и сказал то же самое. Сейчас господин отправился в восточный дворец, а вас просит поскорее приехать и выразить государю благодарность за оказанную милость.

Только теперь матушка Цзя успокоилась, и лицо ее осветилось радостью. Нарядившись в платье, приличествующее званию, она в сопровождении госпожи Син, госпожи Ван и госпожи Ю отправилась в паланкине во дворец.

Цзя Шэ и Цзя Чжэнь должны были прислуживать матушке Цзя, поэтому они тоже облачились в придворное платье и, захватив Цзя Цяна и Цзя Жуна, последовали за госпожами.

Все обитатели дворцов Нинго и Жунго, начиная от хозяев и кончая слугами, ликовали. Один Баоюй оставался ко всему безучастным. Вы спросите почему? А вот почему. Недавно Чжинэн убежала из монастыря и пришла к Цинь Чжуну. Цинь Банъе, отец Цинь Чжуна, сразу догадался, в чем дело, выгнал девушку, а Цинь Чжуну задал хорошую трепку. От гнева и расстройства старик заболел и через несколько дней скончался.

Больной и слабый Цинь Чжун горько раскаивался, виня себя в смерти отца, а тут еще его высекли. Болезнь обострилась. Все это печалило Баоюя, и даже весть о возвышении старшей сестры Юаньчунь не смогла отвлечь его от грустных мыслей. Его одного не интересовало, как матушка Цзя благодарила государя за милость, как вернулась домой, как приходили с поздравлениями родственники и друзья; он был вдали от веселья, царившего в эти дни во дворцах Жунго и Нинго, и оставался ко всему равнодушен. Все подшучивали над ним, говорили, что за последнее время он поглупел.

К счастью, прибыл человек с письмом, в котором сообщалось, что на следующий день приезжают Цзя Лянь и Дайюй. Эта весть немного обрадовала Баоюя. Потом выяснилось, что вместе с ними едет Цзя Юйцунь, получивший рекомендации Ван Цзытэна; ему надлежало явиться на вакантную должность в столице. В свое время Цзя Юйцунь был учителем Дайюй и приходился родственником Цзя Ляню. Линь Жухая, отца Дайюй, похоронили, как и полагалось, на родовом кладбище.

Останавливайся Цзя Лянь на каждой станции, он добрался бы до дому лишь в следующем месяце. Однако, узнав радостную весть о возвышении Юаньчунь, Цзя Лянь заторопился и ехал без остановок.

Все эти подробности Баоюй пропустил мимо ушей, только справился о самочувствии Дайюй.

Назавтра в полдень доложили:

— Второй господин Цзя Лянь и барышня Линь Дайюй прибыли во дворец.

При встрече все стали рассказывать друг другу о своих радостях и невзгодах, не обошлось без вздохов и горестных слез. Потом начались поздравления и утешения.

Баоюй заметил, что Дайюй стала вести себя непринужденнее, чем прежде. Тщательно подмела комнату, расставила украшения и безделушки, разложила книги. Она привезла в подарок Баоюю, Баочай, Инчунь и остальным сестрам бумагу, кисточки для письма и прочие письменные принадлежности. Тогда Баоюй бережно, как драгоценность, вынул подаренные ему Бэйцзинским ваном четки из ароматного дерева и отдал Дайюй, но девочка неожиданно вспылила:

— Не нужно! Может быть, эти четки держали какие-нибудь грязные руки! — И она швырнула подарок на пол.

Баоюй поднял четки и спрятал. Рассказывать подробно о том, как все это произошло, пожалуй, не стоит.

Цзя Лянь между тем, повидавшись со всеми родными, пошел к себе. И Фэнцзе, у которой и без того не оставалось ни минуты свободного времени, пришлось ради мужа, приехавшего издалека, отложить все дела. Посторонних в комнате не было, и Фэнцзе шутливым тоном обратилась к Цзя Ляню:

— Поздравляю вас с великой радостью, государев зятек! Вы, наверное, устали с дороги! Еще вчера, как только прибыл ваш посланец, я приготовила для вас чарочку вина! Не знаю только, не откажетесь ли вы от моего скромного угощения?!

— Что вы! Что вы! Да разве я посмею? — заулыбался Цзя Лянь. — Премного вам благодарен, премного благодарен!

Тут вошли Пинъэр и другие служанки, поклонились Цзя Ляню и подали чай.

Расспросив обо всем, что произошло после его отъезда, Цзя Лянь еще раз поблагодарил Фэнцзе за хлопоты.

— Уж и не знаю, как справляться со всеми делами! — принялась жаловаться Фэнцзе. — Опыта никакого, хитрости тоже. Как говорится, ударят палкой, а мне кажется, укололи иголкой! Слово ласковое скажут — я и растаяла, нрав слишком мягкий. Прежде мне не поручали таких важных дел, вот и боюсь ошибиться, робею. Ночами не сплю, если старая госпожа чем-нибудь недовольна. А начну отказываться от дел — она и слушать не хочет, говорит, будто я ленюсь, не желаю учиться. Ей и в голову не приходит, что я совсем с ног сбилась! Шага не ступлю, не подумав, слова не вымолвлю. Вам-то известно, каких трудов стоит держать в руках наших управительниц! Чуть ошибешься, злословят, насмехаются; что-нибудь не понравится, как говорится, тычут пальцем в шелковицу, а ругают акацию. Никогда не помогут в беде! Наоборот. Столкнут людей лбами и смотрят, как те дерутся, им бы только чужими руками жар загребать да подливать масла в огонь, а самим сухими из воды выйти, как говорится, сделать вид, будто не замечают, что сейчас упадет бутыль с маслом! Со мной они не считаются, но обижаться не приходится — я слишком молода и невзыскательна. Но что удивительно, когда во дворце Нинго скончалась жена Цзя Жуна, Цзя Чжэнь трижды умолял старую госпожу, на коленях ползал, чтобы она разрешила мне им помочь! Как я ни отказывалась, не помогло, старая госпожа приказала, и пришлось повиноваться. Кончилось тем, что я совершенно запуталась в проведении церемоний и в остальных делах, и наверняка брат Цзя Чжэнь не раз пожалел, что поручил мне такое важное дело. Если завтра увидишься с ним, извинись за меня и спроси, кто посоветовал ему поручить все хозяйственные дела такой неопытной девчонке?