Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL. - Цао Сюэцинь. Страница 62

Остальные женщины стояли рядом и тоже плакали.

Но вот Юаньчунь заставила себя улыбнуться и промолвила:

— С тех пор как вы меня проводили, впервые представилась возможность встретиться, а вы, вместо того чтобы радоваться, плачете. Ведь я скоро уеду, и неизвестно, удастся ли еще когда-нибудь свидеться!

Слезы мешали ей говорить. Госпожа Син принялась ее утешать.

А матушка Цзя усадила Юаньчунь и всех ей по очереди представила. После этого Юаньчунь отправилась в зал и приняла поздравления управляющих дворцами Нинго и Жунго, их жен и прочих служанок.

— Как много у нас родных! — со вздохом произнесла Юаньчунь после церемонии. — Жаль только, что невозможно повидаться с каждым в отдельности!

— Члены семей Сюэ и Ван, а также Баочай и Дайюй ждут ваших повелений, — обратилась к ней госпожа Ван. — Они доводятся нам дальними родственниками, и мы не осмелились их пригласить.

Юаньчунь распорядилась позвать родственников. Первой явилась тетушка Сюэ. Юаньчунь сделала ей знак не утруждать себя церемониями, как, впрочем, и остальным, кто пришел вслед за тетушкой, и просила всех держать себя непринужденно. Вошла служанка Баоцинь, которую Юаньчунь взяла с собой из дому во дворец, и поклонилась матушке Цзя. Матушка поспешно подняла ее, приказала отвести в отдельные покои и угостить на славу. Евнухи, ведавшие церемониями, наложницы государя, дворцовые служанки разместились во дворце Нинго и на половине, которую занимал Цзя Шэ, а здесь остались три или четыре младших евнуха для разных поручений. Матушка Цзя, Юаньчунь и сестры могли поговорить по душам, рассказать о себе, о домашних делах, обо всем, что случилось за время их разлуки. В это время к дверной занавеске подошел Цзя Чжэн и, не входя в комнату, отвесил низкий поклон и справился о здоровье гуйфэй.

— Даже в бедной деревенской семье, где едят грубую пищу и носят простую одежду, — промолвила Юаньчунь, — дочь не лишена радости видеть отца. Я же богата, но лишена такого счастья.

Цзя Чжэн, едва сдерживая слезы, произнес в ответ:

— Разве мечтал я, живя среди кукушек и ворон, о счастье лицезреть феникса? Удостоившись небесной милости, вы прославили добродетели предков, — о чем еще можно мечтать на земле, под солнцем и луной?! Блеск вашей славы озарил меня и мою супругу. Нынешний государь достиг великих добродетелей, достойных Неба и Земли, явил невиданную доселе милость, и сотри я в порошок мои печень и мозг, все равно не смог бы его отблагодарить! Мой святой долг изо дня в день, с утра и до вечера доказывать государю верность свою и преданность, усердно служить. Низко кланяясь, смиренно желаю Совершенномудрому десять тысяч лет здравствовать на благо народа всей Поднебесной. Государыня, обо мне и моей супруге не беспокойтесь! Молитесь о том, чтобы еще обильнее излилась на вас драгоценнейшая любовь государя, уважайте и почитайте его за те милости, которыми он столь щедро вас осыпает, дабы не оказаться неблагодарной.

Юаньчунь, в свою очередь, попросила отца усердно служить государю, заботиться о своем здоровье и не беспокоиться о ней.

— Для всех беседок, башен, террас и павильонов в саду названия сочинил Баоюй, — сообщил Цзя Чжэн. — Если какому-нибудь месту, которое вам понравилось, вы сами дадите название, я буду безмерно счастлив.

Услышав, что Баоюй умеет сочинять надписи, Юаньчунь, скрывая улыбку, промолвила:

— Да, он в самом деле добился больших успехов!

Когда Цзя Чжэн удалился, Юаньчунь спросила:

— А где Баоюй? Что-то я его не видела.

— Мужчинам без дела не разрешается сюда входить, — ответила матушка Цзя.

Юаньчунь приказала позвать Баоюя, и один из евнухов его тотчас привел. Баоюй совершил положенные поклоны, после чего Юаньчунь сделала ему знак приблизиться, взяла за руку, привлекла к себе и стала нежно гладить по голове.

— А ты очень вырос с тех пор, как мы не виделись.

Из глаз ее полились слезы.

Но тут подошли госпожа Ю и Фэнцзе и обратились к Юаньчунь:

— К пиру все подготовлено, просим вас, государыня!

Юаньчунь встала и велела Баоюю проводить ее в сад. Там уже были накрыты столы и горели фонарики.

Войдя в сад, они прошли те места, для которых Баоюй придумал названия, побывали в покоях, поднимались на башни, огибали ручейки и горки и любовались прекрасными пейзажами. Роскошь и красота и в то же время новизна и оригинальность чувствовались буквально во всем, в каждой балке, в любом столбике.

Юаньчунь не переставала восхищаться, но просила впредь избегать таких огромных расходов. Когда подошли наконец к залу, Юаньчунь велела всем сесть безо всяких церемоний. Начался пир. Матушка Цзя села в дальнем конце стола, а госпожа Ю, Ли Вань и Фэнцзе подносили и убирали блюда и чашки.

Юаньчунь попросила подать кисти и тушечницу, разложила полоски бумаги и собралась сочинять названия для тех мест, которые ей особенно понравились. Для сада она придумала название «сад Роскошных зрелищ», для своих личных покоев — «Помни о милостях и думай о долге» и еще парную надпись в том же Духе:

Название «Торжественное явление феникса» она заменила на «павильон Реки Сяосян», «Аромат роз среди зелени яшмы» — «Наслаждайся розами и радуйся зелени» и «двор Наслаждения пурпуром». «Чистый аромат ириса» на «двор Ирисов», а «Виднеется флаг среди абрикосов» на «горную деревушку Хуаньгэ». Главная башня получила название «башня Величественного зрелища», восточная башня — «покои Узорчатой парчи», западная башня — «покои Скрытого благоухания». Еще она сочинила названия «терраса Ветра в зарослях осоки», «павильон Благоухающего лотоса» и много-много других. Полагалось, чтобы над каждым входом висела доска, и для них Юаньчунь тоже придумала названия: «Весенний дождь в цветах груши», «Осенний ветер в ветвях утуна», «Ночной снег в зарослях тростника». Прежние надписи Юаньчунь не велела снимать и к ним сочинила стихи:

Кончив писать, Юаньчунь с улыбкой сказала сестрам:

— Вы знаете, я не обладаю даром стихосложения, и если получилось у меня что-то, то лишь благодаря великолепным пейзажам. Как только выдастся у меня свободное время, обязательно напишу «Записки о саде Роскошных зрелищ» и «Оду о свидании с родными», в память о событиях нынешнего дня. И пусть каждая из вас сочинит стихотворение на мотив всех надписей и не боится сделать это лучше меня, потому что мое стихотворение весьма посредственное. Слышала, что Баоюй сочиняет надписи, которые могут порадовать. В саду мне больше всех понравились два места — павильон Реки Сяосян и двор Душистых трав, а также двор Наслаждения пурпуром и Горная деревушка Хуаньгэ. Каждое достойно быть воспетым. Парные надписи, сочиненные для этих мест прежде, не вызывают сомнений, но хорошо бы еще написать пятисловные уставные стихи. Хочу знать, не напрасно ли я старалась, когда учила вас в детстве.

Баоюй кивнул Юаньчунь и удалился сочинять стихи. Надобно сказать, что Инчунь и Сичунь считали, что уступают Таньчунь в способностях, а Таньчунь полагала, что Сюэ Баочай и Линь Дайюй не в пример ей обладают поэтическим даром. Но Юаньчунь приказала сочинять всем, и пришлось повиноваться. Юаньчунь внимательно просмотрела написанные по ее велению стихи, которые мы здесь и приводим: