Дочь крови - Бишоп Энн. Страница 18

Три года. А потом однажды, ковыляя по очередной аллее, которую она только что проверила мысленным импульсом и убедилась, что здесь никого нет, девушка ощутила позади чье-то присутствие. Резко развернувшись, сжимая рукоятку кинжала, она уставилась на Деймона Сади, прислонившегося к стене и наблюдавшего за ней. Не раздумывая, она помчалась прочь, надеясь убежать от него, и врезалась в мысленный щит, удерживавший девушку в плену до тех пор, пока его рука не схватила ее за запястье. Деймон ничего не сказал. Он просто поймал нужный ему Ветер и потянул Сюрреаль за собой. Никогда не путешествовавшая по Паутинам, Сюрреаль вцепилась в него мертвой хваткой, окончательно потерявшись.

Через час она сидела за кухонным столом на кое-как обставленном чердаке в другой части Королевства. Терса суетилась рядом, уговаривая девушку поесть, а Деймон наблюдал за ней, попивая вино из бокала.

Слишком взволнованная, чтобы есть, Сюрреаль бросила ему:

— Я шлюха.

— И притом не очень хорошая, — невозмутимо отозвался Деймон.

Вне себя от ярости, Сюрреаль разразилась потоком ругательств и наградила его всеми грязными эпитетами, которые знала.

— Вот видишь, о чем я говорю? — со смехом спросил тот, когда она наконец замолчала.

— Я буду тем, что есть.

— Ты — дитя разных кровей. Отчасти хейллианской, — произнес он, покрутив бокал в пальцах. — Представители народа, к которому принадлежала твоя мать, живут… сколько, сто, двести лет? Ты можешь провести на этой земле две тысячи или даже больше. Неужели ты хочешь прожить все эти годы, собирая отбросы в переулках и ночуя в грязных каморках? Есть и другие места, где можно заниматься подобным ремеслом — и получать хорошие комнаты, нормальную еду и приличные деньги. Разумеется, ты сначала будешь только ученицей, но я знаю одно местечко, куда тебя точно возьмут и сделают настоящим профессионалом.

Следующие несколько минут Деймон составлял список. Закончив, он положил лист бумаги перед Сюрреаль.

— Женщина, имеющая образование, может проводить куда больше времени сидя на стуле, а не лежа на спине. Неплохое преимущество, на мой взгляд.

Сюрреаль с беспокойством устремила взгляд на список. Там перечислялись необходимые предметы — литература, языки, история. А в самом низу страницы оказался перечень дел, которые больше соответствовали умению обращаться с ножом, нежели торговать телом.

Когда Терса убрала со стола, Деймон поднялся и навис над Сюрреаль. Его грудь коснулась ее спины, а теплое дыхание теперь щекотало заостренное ушко девушки.

— Утонченность и изысканность, Сюрреаль, — шепнул он. — Коварство — это страшное оружие. Есть и другие способы перерезать глотку человеку, не омывая при этом стены его кровью. Если ты пойдешь по прежнему пути, рано или поздно тебя отыщут. Существует столько способов лишить мужчину жизни… — Он рассмеялся, но в этом звуке затаилась жестокость. — Некоторые умирают, потому что у них нет любви, другие — потому что получили ее. Подумай об этом.

Сюрреаль отправилась в дом Красной Луны. Хозяйка и другие женщины, работающие там, обучили ее искусству постельных утех. Остальное она постепенно узнала сама. Через десять лет Сюрреаль стала самой дорогой шлюхой в этом доме — и постепенно начал расти спрос и на другое ее ремесло.

Девушка объехала весь Террилль, предлагая свои услуги лучшим домам Красной Луны в более или менее крупных городах и осторожно принимая контракты, связанные со своей второй профессией, которая оказалась более сложной и приносила гораздо больше удовлетворения. Она носила с собой набор ключей от городских домов, гостиничных номеров, чердаков, некоторые из которых располагались в богатых районах, другие — в тихих, боковых улочках, где никто не задавал никаких вопросов. Иногда Сюрреаль встречала Терсу и тогда помогала ей, чем могла.

А иногда она делила жилье с Сади, когда тому удавалось ускользнуть из очередного двора, где он служил, чтобы провести тихий вечер в более приятной компании. Это было прекрасное время. Деймон обладал обширными познаниями, и временами, когда у него появлялось желание поговорить, они могли беседовать часами. Его золотистые глаза всегда светились удовольствием, и в них появлялось теплое выражение братской любви.

Почти триста лет они встречались и расставались, чувствуя себя вполне комфортно друг с другом. До той самой ночи, когда, уже изрядно навеселе, она выпила еще бутылку вина, наблюдая за Деймоном, читавшим книгу. Он удобно устроился в кресле, расстегнув верхние пуговицы рубашки и опустив босые ноги на мягкую скамеечку. Черные волосы растрепались, что было совсем на него не похоже.

— Знаешь, я тут подумала… — произнесла Сюрреаль, одарив его пьяненькой улыбкой.

Деймон поднял взгляд от книги. Одна бровь изогнулась, а уголки губ приподнялись в ухмылке.

— Ты подумала?

— Не пойми меня превратно, это просто профессиональное любопытство. Знаешь ли, о тебе много говорят в домах Красной Луны.

— В самом деле?

Она не заметила, как в комнате повеяло холодом, а золотистые глаза неожиданно изменили свой цвет на зловещий желтый. Ей не удалось распознать и опасную мягкость в его голосе. Сюрреаль только улыбнулась Деймону:

— Да ладно тебе, Сади, это будет завершающий штрих в моем мастерстве, так сказать, профессиональное совершенствование. Нет ни одной шлюхи во всем Королевстве, которая знала бы из первых рук, как именно ублажают хейллианские…

— Будь осторожнее со своими просьбами. Можно получить желаемое.

Девушка рассмеялась и потянулась, изогнувшись. Заострившиеся от неожиданного возбуждения соски соблазнительно просвечивали сквозь тонкую ткань блузки. Только когда Деймон с осторожностью и быстротой хищника выбрался из кресла и прижал девушку к себе, заломив ей руки за спину, она осознала, как опасно было его подначивать. Вцепившись в длинные волосы и натянув их так сильно, что на глазах Сюрреаль выступили слезы, Деймон заставил ее поднять голову. Его рука сжимала ее запястья все крепче — до тех пор, пока она не всхлипнула от боли. А потом он поцеловал ее.

Сюрреаль ожидала жестокого, болезненного поцелуя, поэтому нежность и мягкость его губ окончательно ее перепугали. Она не знала, что думать и чувствовать, когда сильные руки намеренно причиняли боль, а мягкие губы убеждали поддаться, принося наслаждение. Когда Деймон наконец убедил ее приоткрыть рот, одно легкое прикосновение языка к языку зажгло настоящий пожар между ног девушки. Девушка почувствовала, что больше не может стоять, и обмякла.

Деймон раздевал ее с ужасающей медлительностью, сводящей с ума. Длинные ногти то и дело касались подрагивающей и покрывающейся мурашками кожи, когда он целовал и лизал ее, избавляясь от ненужной ткани. Это было мучительное удовольствие.

Когда Сюрреаль наконец осталась обнаженной, он подвел ее к постели. Ментальные путы стянули ее запястья и заставили поднять руки над головой. Точно такие же узы развели ноги в стороны. Когда Деймон встал рядом с кроватью, девушка впервые осознала, что вокруг разливается холодный, безжалостный гнев… и нежный, управляемый чужим сознанием весенний ветерок, по-прежнему отравленный дыханием зимы, пробегает по всему ее телу, лаская груди, живот, ласково раздвигая волоски между ног и устремляясь вниз по внутренней стороне бедер. Затем легкое, чувственное дуновение вернулось вверх по ногам, поднялось по ребрам к шее и пустилось в обратный путь.

Это продолжалось невыносимо долго, заставляя отчаянно желать прикосновения, которое принесет с собой освобождение.

— Пожалуйста! — со стоном взмолилась она, пытаясь прекратить беспощадную ласку.

— Пожалуйста — что? — вкрадчиво уточнил Деймон, избавляясь от одежды.

Она голодными глазами наблюдала за ним, ожидая наконец узреть доказательство его возбуждения и удовольствия. Потрясение, вызванное видом Кольца Повиновения на обмякшем органе, заставило ее мгновенно осознать, что гнев, бурлящий вокруг, изменился. Как и его улыбка.

Когда мужчина вытянулся рядом на постели и она ощутила прикосновение теплого, твердого тела, кажущегося прохладным из-за пышущего в ней самой жара, когда Сюрреаль почувствовала, как его сильная рука касается ее точно так же, как до того призрачная, управляемая лишь мыслью, девушка наконец поняла, какое чувство повисло в воздухе, наполняя собой его улыбку и глаза.