Дочь крови - Бишоп Энн. Страница 89

Деймон снял браслет с ее запястья и положил его в коробочку.

— Заставь его исчезнуть, — тихо посоветовал он, избавляясь от ленточки и обертки. Когда коробочка растворилась в воздухе, он снова выпрямил ногу и проводил Джанелль в гостиную, где Графф тут же заторопилась уложить девочек спать.

Филип буравил его взглядом. Роберт ухмылялся. Леланд нервно вздыхала и была очень бледна. Но ревнивый, обвиняющий взгляд Александры заставил Деймона потерять над собой контроль. Она поднялась, намереваясь отчитать его, но в этот момент начали прибывать первые гости.

Той ночью Александре не нужно было «просить» Деймона обслужить гостий. Он совратил каждую женщину в доме — начиная с Леланд, — заставляя их биться в оргазме во время танца, наблюдая за тем, как они беспомощно содрогаются, прикусывая губы до крови и отчаянно пытаясь не кричать прямо в толпе. С другими он выскальзывал из залы, отводил их к ближайшей нише и после первого же огненно-ледяного поцелуя, стоя, прислонившись к стене, убрав руки в карманы, безжалостно ласкал их призрачными прикосновениями. Деймон играл с женским телом до тех пор, пока та или иная гостья, не в силах удержаться на ногах, не оседала на пол, умоляя о настоящем прикосновении, — и тогда хватало ничтожной малости. Легкое царапанье ногтей по бедру, кратчайшее прикосновение к нужной точке, не снимая белья, — и женщина билась в судорогах наслаждения, ни капли не удовлетворенная.

Но на этом Деймон не остановился.

Он намеренно избегал Александры, мучая и дразня ее, открыто соблазняя всех остальных женщин, раздражая ее сверх всякой меры. Однако прежде, чем за последним гостем захлопнулась дверь, Деймон поднял ее на руки, быстро поднялся по лестнице и запер за ними двери спальни Королевы. Он загладил все свои ошибки и промахи. Он показал ей, какого рода наслаждение может подарить женщине, если его правильно вдохновить. Деймон объяснил без слов, почему его называют Садистом.

Вернувшись в свою комнату уже после позднего зимнего рассвета, Деймон заметил, что его постель уже не была нетронута. Быстрый, гневный импульс подсказал ему, что под подушкой лежит коробочка. Осторожно сдвинув покрывало и отбросив в сторону последнее препятствие, Деймон посмотрел на неуклюже завернутый подарок и сложенную записку, подсунутую под ленточку. Он нежно улыбнулся, с благодарностью опустившись на постель.

Скорее всего, Джанелль принесла ее сюда сразу после того, как он вышел из комнаты.

В записке говорилось:

«Я не могла отдать тебе тот подарок, который хотела, потому что другие бы не поняли. Счастливого Винсоля, Деймон. С любовью, Джанелль».

Деймон развернул упаковку и открыл двойную рамку. Левая сторона была пуста, чтобы он мог положить сюда портрет Люцивара. Справа…

— Забавно, — тихо произнес Деймон, обращаясь к портрету. — Я-то всегда считал, что ты выглядишь более серьезно, официально… сдержанно. Но, несмотря на все свое великолепие, потрясающее знание Ремесла и удивительную силу, ты, судя по всему, не прочь расслабиться и осушить кружку эля, верно? Я никогда не думал о том, что Люцивар так похож на тебя. И что на тебя так похож я сам. Эх, Жрец… — Деймон бережно закрыл рамку. — Счастливого Винсоля, отец.

Глава 13

— Нужно было привести остальных, — произнесла Кассандра, стискивая руку Сэйтана.

Он накрыл ее пальцы своими и нежно сжал.

— Он просил встречи не с остальными. Он хотел увидеться со мной.

— Он не просил, — отрезала Кассандра. Она нервно покосилась на Святилище и понизила голос: — Он не просил, Повелитель, он потребовалвстречи с вами.

— И вот я здесь.

— Да, — произнесла она. Под спокойным тоном скрывался гнев. — Вы здесь.

«Иногда ты так себя ведешь, что мне становится трудно вспомнить, почему я так долго и так сильно любил тебя», — подумал Сэйтан, а вслух сказал:

— Он — мой сын, Кассандра. — Повелитель мрачно улыбнулся. — Тебя так задели его манеры из-за меня или это твое тщеславие требует более подобострастного отношения?

Кассандра выдернула у него свою руку.

— Он умеет быть очаровательным, когда хочет, — едко заметила она. — И у меня нет ни малейшего сомнения в том, что его манеры в спальне безукоризненны, раз уж у него было столько времени на то, чтобы отточить… — Женщина замолчала, заметив ледяной взгляд Сэйтана.

— Если его манеры оставляют желать лучшего, Леди, то советую вам вспомнить, какой именно двор внес вклад в его воспитание.

Кассандра с вызовом подняла подбородок:

— Ты винишь в этом меня, не так ли?

— Нет, — горько произнес Сэйтан. — Я знал цену, которую придется уплатить за то, чем я стал. Ответственность за его действия лежит целиком и полностью на мне. Но я не позволю никому, никомупрезирать его за то, чем он стал из-за меня. — Повелитель Ада сделал глубокий вдох, пытаясь усмирить свой нрав. — Почему бы тебе не пойти в свою комнату? Будет лучше, если я встречу его один.

— Нет! — быстро воскликнула Кассандра. — Мы оба носим Черный. Вместе мы сможем…

— Я пришел сюда не для того, чтобы сражаться с ним.

— Зато он пришел, чтобы сразиться с тобой!

— Ты не можешь знать этого наверняка.

— Конечно, это ведь не тебя пришпилили к стене, оглашая полный список требований!

— Я его отшлепаю, тогда ты успокоишься? — прорычал Сэйтан, возвращаясь в разрушенное Святилище и направляясь к кухне — и еще одной ссоре.

На полпути он замедлил шаг. Он сдержал обещание, данное Дрейке, и действительно танцевал в ночь Винсоля во славу Ведьмы. Благодаря крови, которую Джанелль упорно спаивала ему, он больше не нуждался в трости и окончательно избавился от хромоты. Однако танцы снова ослабили больную ногу, и походка лишилась своего плавного изящества. Сэйтан пожалел, что может показаться старым или обессилевшим на первой встрече с Деймоном после стольких лет.

Из кухни лилась ярость. Повелитель почувствовал это сразу, как только приблизился. Вот как. Значит, Кассандра вовсе не преувеличивала, рассказывая о новой стычке с Деймоном. Что ж, по крайней мере, гнев был горячим. Они все еще смогут поговорить.

Деймон рыскал по кухне с грацией дикой пантеры, засунув руки в карманы брюк. От его тела исходил жар едва сдерживаемого гнева. Бросив резкий взгляд в сторону двери и заметив Сэйтана, он не замедлил шагов, а просто развернулся и направился к Повелителю.

И все-таки портрет отражал только половину правды, подумал Сэйтан, глядя, как Деймон быстро приближается к нему, и гадая, прольется ли кровь.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Ноздри гневно раздувались, глаза метали молнии. Деймон не сказал ни слова.

— Князь, — невозмутимо произнес Сэйтан. Он наблюдал за тем, как его сын отчаянно пытается взять себя в руки, борется с обжигающим гневом, чтобы вернуть приветствие.

— Повелитель, — сквозь стиснутые зубы процедил Деймон.

Медленно приближаясь к столу и прекрасно понимая, что сын наблюдает за каждым его движением, Сэйтан снял плащ и небрежно набросил его на спинку стула.

— Давай выпьем по бокалу вина и побеседуем.

— Я не хочу вина.

— Зато я хочу, — невозмутимо отозвался Сэйтан, доставая вино и бокалы. Опустившись в кресло, он открыл бутылку, наполнил два бокала и принялся ждать.

Деймон шагнул вперед, осторожно положив руки на стол.

Доротея была слепа, если не поняла, что собой представлял Деймон, подумал Сэйтан, невозмутимо делая первый глоток. Ожидая увидеть нечто подобное, он не нашел длинные ногти слишком уж устрашающими, куда больше его заинтересовало отсутствие Кольца. Если Деймон производил настолько сильное впечатление без единого Камня, способного сфокусировать его силу…

Что ж, неудивительно, что Кассандра так испугалась. Носила она Черный Камень или нет, эта женщина не была ровней его сыну.