Танатонавты - Вербер Бернард. Страница 5

В полумраке своей комнаты, с соленым привкусом горьких слез во рту, я вдруг ощутил себя совсем одиноким. В тот вечер, с еще не остывшей отметиной на пылающей щеке, я пожалел, что не родился во Вселенной, где бы не было стольких ограничений.

16 — СКОЛЬКО ВЕСИТ ПЕРЫШКО

— Покойник должен пройти сквозь врата Ада, избежать водяных чудовищ, уберечься от летучих демонов. Если он все это сумеет, то вновь предстанет перед Озирисом, высшем судией, а также перед трибуналом, составленным из сорока двух божественных заседателей. Там ему надо будет доказать незапятнанность своей души в ходе исповеди, в которой он объявляет, что никогда не совершал греха или проступков в течение всей своей жизни, которую только что покинул. При этом он говорит вот как:

Я не творил беззаконий.
Я не причинял горя людям.
Я не утаивал правды.
Я не кощунствовал пред Богом.
Я не притеснял бедняков.
Я не совершал богопротивных деяний.
Я не очернял раба в глазах его хозяина.
Я не прелюбодействовал посреди священных мест.
Я не страдал от голода.
Я не причинял слез.
Я не убивал.
Я не приказывал убивать.

— А он может говорить что хочет, даже врать? — спросил я Рауля.

— Да. У него есть право лгать. Боги задают ему вопросы, а он их обманывает. Однако задача не очень проста, потому как боги много чего знают. Это вообще для них обычное дело.

— А потом?

— Если он пройдет это испытание, то наступит второе судилище, на этот раз с участием новых богов.

Тут Рауль умолк на минуту, чтоб я немножко помучался в нетерпении.

— Там есть такая Маат, богиня правосудия, а еще есть Тот, бог мудрости и учения, с головой ибиса. Он записывает признания усопшего на табличке. Потом приходит Анубис, бог с головой шакала, а в руке у него огромные весы, чтобы взвесить душу.

— Как же можно взвесить душу?

Рауль проигнорировал этот достаточно очевидный вопрос, нахмурил брови, перевернул страницу и продолжил:

— На одну чашу весов Анубис кладет сердце покойника, а на вторую — перышко. Если сердце легче, чем перышко, то мертвеца признают невиновным. Если же тяжелее, то покойника скармливают богу с телом льва и головой крокодила, которому поручено пожирать все души, недостойные Вечности.

— И что же ожидает… как его… победителя?

— Освобожденный от веса своей жизни, он вливается в свет солнца.

— Вот это да!

— … Там его поджидает Хепри, бог с головой жука-скарабея, из чистого золота. И там он завершает свой путь. Засим оправданная душа познает вечные радости. Ей поют гимн победителей, преуспевших на дорогах земли и на том свете. Вот послушай этот гимн.

Рауль взобрался на могильный камень, задрал лицо к щербатой луне и ясным голосом принялся декламировать древние слова:

Оборваны путы. Бросаю на землю
Все зло, что во мне обреталось,
Могучий Озирис! Узри мя, молю!
Лишь только сейчас я рождаюсь!

На этом Рауль покончил с лекцией о великой книге по античной мифологии. Свершился подвиг и на его лбу мерцали капли пота. Он улыбался, словно Анубис только что объявил его победителем в собственной жизни.

— Вот так история! — воскликнул я. — И ты веришь, что для мертвых все так и происходит?

— Да не знаю я! Это ж аллегория. Судя по всему, египтяне обладали огромными знаниями в этом деле, но так как они не могли раскрывать тайны кому ни попадя, то им пришлось прибегнуть к метафорам и поэтическим гиперболам. Ну не мог какой-то там писатель все это придумать в порыве вдохновения. Эти мифы могут проистекать из своего рода вселенского здравого смысла. Если уж на то пошло, то все религии излагают более-менее ту же историю, используя, правда, разные термины. Все религии утверждают, что есть какой-то мир за краем смерти. Что есть какие-то испытания, а в конце — реинкарнация или высвобождение. Более двух третий человечества верит в реинкарнацию.

— Но ты правда думаешь, что есть барка с богами и что…

Рауль знаком приказал мне замолчать.

— Тихо! Тут кто-то есть.

Уже наступило девять вечера и ворота кладбища, естественно, были закрыты. Кто же мог придти в такой час нарушать покой? И как, помимо всего прочего, они проникли сквозь запертую решетку? Мы-то всегда забирались по веткам платана, росшего возле северо-восточного угла кладбищенской стены. Мы были уверены, что помимо нас никто не знал этой дороги.

Крадучись, мы направились на приглушенный звук голосов.

И увидали, как группа в черных кепках проходила через ворота, решетка которых только на первый взгляд была закрыта.

17 — УЧЕБНИК ИСТОРИИ

«Наши предки верили, что смерть — это переход от состояния всего в состояние ничего. Для лучшего обоснования этой идеи они изобрели разные религии (сборники ритуалов, основанных на мифах). Большинство из них утверждало, что существует потусторонний мир, но в него никто по-настоящему не верил. Религии прежде всего играли роль знамен в интересах конкретных этнических групп».

Учебник истории, вводный курс для 2-го класса

18 — СТЫЧКА СО СЛАБОУМНЫМИ

Эта банда замерла перед могилой, освещенной факелами, и принялась выкладывать на надгробие всякую всячину. Я сумел заметить фотографии, книги и даже статуэтки.

Мы с Раулем укрылись за камнем на могиле актера-рокера-плейбоя, жертвы застрявшей рыбьей кости. Попутно замечу, что звезда сцены выкашливала ее более часа, корчась в попытке избавиться от сего странного объекта, вставшего поперек глотки. И никто не пришел ему на помощь, хоть ресторан и был битком набит. Все полагали, что рок-идол переживает минуту дикарского вдохновения, изобретая новые танцы и оригинальную манеру пения. Грома оваций удостоился последний прыжок его агонии.

Как бы то ни было, с нашего места мы так и так намеревались проследить за всем происходящим. Типы в кепках напялили на себя черные балахоны и принялись распевать псалмы, хоть и на странный манер.

— Они молитвы говорят наоборот, — прошептал мне Рауль.

Тут-то я и понял, что "Segna sed erem, eiram eulas suov ej " на самом деле означает "JevoussalueMarie,redesanges " [3].

— Конечно же, секта сатанистов, — присовокупил мой друг.

Последующая литания подтвердила его правоту.

О Великий Вельзевул, одари нас толикой своей силы.
О Великий Вельзевул, позволь нам взглянуть на твой мир.
О Великий Вельзевул, научи нас быть невидимками.
О Великий Вельзевул, научи нас быть быстрыми, как ветер.
О Великий Вельзевул, научи нас оживлять мертвых.

Я-то перепугался, а вот Рауль остался невозмутим. Его спокойствие и храбрость были заразительны. Мы приблизились к группе. Вблизи адепты Сатаны оказались еще более впечатляющими. У некоторых на лбу были татуировки с символами зла: ухмыляющиеся козлы, вертлявые черти, жалящие свой собственный хвост змеи.

После добавочных молебнов и инкантаций они зажгли свечи, расставленные в форме пятиконечной звезды, и стали жечь истертые в порошок кости, сгоравшие облаками розовато-лилового дыма. И наконец, из какого-то мешка они вытащили черного петуха, который трепыхался изо всех сил, хотя и остался без единого пера.

вернуться

3

Je vous salue Marie, Mиre des anges. — «Чествую тебя, Мария, матерь ангелов».