Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков. - Фантаски Бет. Страница 11

— Старейшие.

— Хорошо, Старейшие. Тебе ничего не светит, так что не трать зря времени. Ты, наверное, жаждешь вернуться в свой замок…

Люциус покачал головой:

— Джессика, нам нужно научиться сосуществовать — иного выбора нет ни у меня, ни у тебя. Пора начать, как у вас тут говорят, «игру в команде».

— Не выйдет!

Люциус слегка улыбнулся:

— Ты своенравна. — Его улыбка исчезла. — Однако теперь не время показывать характер. — Он начал расхаживать по комнате, словно на уроке миссис Вильхельм. — Невыполнение пакта не только приведет к политическому кризису, но и обесчестит память о наших родителях, которые хотели нашего брака в интересах мира.

Я удивленно воззрилась на Люциуса:

— А с твоими родителями что случилось?

— Их растерзала толпа при погроме. А ты как думала?

— Прости. Я не знала.

Люциус сел на кровать и наклонился вперед, сплетя пальцы:

— В отличие от тебя, Джессика, я вырос среди сородичей, и у меня были достойные примеры для подражания.

— Так называемые Старейшие?

— Да. Меня отправили к родственникам. Если бы ты была с ними знакома, ты бы отзывалась о них с должным почтением. Впрочем, вы обязательно познакомитесь. — Люциус свел ладони вместе, пытаясь скрыть раздражение. — Они внушают ужас.

Я нахмурилась:

— Понятно… Твое детство прошло среди внушающих ужас Старейших. И что в этом хорошего?

— Я получил должное воспитание, — ответил Люциус. — Меня научили дисциплине, привали понятие о чести. — Он потер челюсть. — Порой силой, когда требовалось.

Я забыло о злости:

— Тебя что, били?

— Случалось. — Казалось, Люциус не видит в этом ничего необычного. — Время от времени. Из меня растили воина, выковывали характер правителя. Королей взращивают не на мамкиных коленях, объятиями и поцелуями. Королей красят шрамы. На троне никто не станет вытирать тебе слезы. Лучше, чтобы ребенок рос, не ожидая снисхождения.

— Но это… ужасно! — Я подумала о своих родителях, которые не могли поднять руку на термитов, изъевших амбар, не говоря уже о том, чтобы ударить ребенка.

Люциус отмахнулся от моего сочувствия:

— Я говорил о строгой дисциплине, привитой мне Старейшими, не для того, чтобы вызвать жалость. Я рос своенравным, волевым ребенком. Я не поддавался ни внушению, ни контролю, а меня надо было подготовить для власти. И меня подготовили… — Он многозначительно посмотрел мне в глаза: — Я осознал свое предназначение.

Так, круг замкнулся, мы вернулись к тому, с чего начали.

— Нет, это невозможно, — простонала я. — Не собираюсь я вступать в вашу секту!

Люциус встал и вновь начал расхаживать по комнате, приглаживая пальцами блестящие черные волосы.

— Ты меня не слушаешь.

— Это ты меня не слушаешь! — воскликнула я.

Люциус потер глаза:

— Черт побери, никаких нервов не хватает… Я говорил Старейшим, что отдавать тебя в чуждую культуру было безумием. Ты никогда не станешь подходящей невестой. Настоящей принцессой. Но оба клана настаивали на том, что твоя жизнь представляет слишком большую ценность, что тебя нельзя оставлять в Румынии…

— Никакая я не принцесса!

— Принцесса! Самая настоящая принцесса! — не отступал Люциус. — В тебе течет королевская кровь. Если бы тебя воспитали должным образом, ты была бы готова властвовать. Вместе со мной. — Он ткнул пальцем себе в грудь. — Но ты росла невежественной девчонкой!.. Мне придется провести вечность с неразумным младенцем!

По моей спине пробежал холодок.

— Ты сумасшедший…

Он подошел к книжным полкам и потянулся наверх:

— А ты невыносима.

Я вскочила со стула:

— Что ты делаешь?

— Достаю книгу, которую обещал тебе показать. — Люциус смял с полки огромный том в кожаном переплете. Пружины кровати жалобно скрипнули под тяжестью фолианта. — Присядь, прошу тебя.

— Спасибо, я постою.

Люциус нахмурил брови, сел и с насмешливым видом постучал по месту рядом с собой:

— Испугалась? Вампиров боишься?

— Нет.

Я села рядом. Он придвинулся так, что наши ноги почти соприкоснулись, и положил книгу нам на колени. На этот раз я сообразила, что она на румынском. Не первой странице ветвилось генеалогическое древо.

— Это твоя семья?

— Все вампирские семьи. По крайней мере, самые знатные. — Люциус начал перелистывать хрустящие пергаментные страницы. — Вот мой клан, а здесь наши ветви пересекаются. — Он постучал по месту соединения двух линий. — Люциус Владеску и Антаназия Драгомир.

Опять он за свое…

— Да видела я уже все это в дурацком вонючем свитке.

Люциус посмотрел мне в глаза:

— Вот и будешь смотреть до тех пор, пока не перестанешь произносить бездумные слова вроде «дурацкий вонючий свиток». Пока не осознаешь, кто ты такая.

Я не стала спорить — что-то в его глазах меня остановило.

После долгого молчания Люциус вернулся к книге. Я поняла, что задержала дыхание и мне нужен воздух. Черт, опять живот скрутило! На мгновение я забыла о генеалогии и посмотрела на профиль Люциуса: высокий лоб, прикрытый прядью иссиня-черных волос, дрожащие мускулы под скулами… Там, где Люциус потер лицо, бежал едва заметный шрам.

Честь. Дисциплина. Сила.

Что же Старейшие с ним сделали?

И мой приемный отец, и отцы моих соучеников были обычными людьми, одевались в удобные брюки и футболки, играли с детьми в бейсбол и на Рождество повязывали галстуки с забавным рисунком. Люциус отличался от этих мужчин так же, как его коллекция оружия отличалась от маминых «народных поделок». Обаятельный и обходительный с виду, под маской вежливости он скрывал жесткость.

— Вот твои родители, — продолжил Люциус тихим голосом.

Я посмотрела на страницу. Имена Микаэла и Ладислав находились прямо над моим именем.

Моя родная мать. И родной отец. Вот Дата их смерти.

Я подавила стон отчаяния и гнева. Ну почему мы должны все время возвращаться к моим кровным родителя? Этот год обещал стать для меня счастливым, беззаботным, но появление Люциуса возвратило мое прошлое. Незваный гость не просто ошеломил меня бредовым рассказом о вампирах и помолвках, он пытался накинуть на мою шею удавку прошлого — и протащить по кладбищу. Присутствие Люциуса заставляло думать о том, кем я была бы в Румынии. Думать о Микаэле и Ладиславе Драгомир.

Я их совсем не знала… Я не буду скорбеть по ним…

Меня охватила непрошеная печаль.

Горе смягчило голос Люциуса. Он провел по незнакомым мне именам Валериу и Ревека:

— А это мои родители.

Я хотела найти слова утешения. Правильные слова. Однако не знала, что будет для нас правильным.

— Люциус…

— Посмотри на дату, — продолжил он, не поднимая глаз. — На дату помолвки под нашими именами. Ее написали наши родители. По крайней мере, один из них. — На губах Люциуса появилась задумчивая улыбка. — В этот знаменательный день кланы Владеску и Драгомиров объединились в мире.

— Но это всего лишь слова…

— Это закон. — Люциус со стуком закрыл книгу. — Мы предназначены друг для друга. Неважно, что мы друг к другу испытываем. Неважно, как сильно ты меня презираешь.

— Я тебя вовсе не презираю…

— В самом деле? — Он иронически приподнял бровь и язвительно улыбнулся. — Ты неплохо притворяешься.

Я решила перевести стрелки:

— Знаешь, ты тут говоришь о долге, обязанностях и рыцарстве, а у меня не складывается впечатления, что я тебе нравлюсь. И незачем утверждать, что хочешь на мне жениться, если сам называешь меня неразумным младенцем!

Люциус долго молчал, выбирая слова.

— Джессика, ты для меня загадка, — в конце концов произнес он. — Тайна. Но я, но крайней мере, готов разобраться в том, чего не понимаю.

В его черных глазах отразился полумрак; мы сидели так близко друг к другу, что я могла различить тень щетины на его щеках. Большинство моих знакомых мальчишек совсем еще дети. Интересно, Джейк когда-нибудь брился? Но Люциус… Он уже пересек эту черту. И я рядом с ним на кровати. Одна. В темной комнате. Обсуждая, как он собирается разбираться в моих так называемых тайнах.