Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков. - Фантаски Бет. Страница 5

— Вы говорили, что изучали какой-то культ, — возразила я, — необычные ритуалы и все такое… Но вы никогда ничего не упоминали о… о вампирах!

— Джессика, тебе всегда было свойственно логическое мышление, — ответила мама. — Тебе не нравится то, что нельзя объяснить с помощью науки. Мы с отцом боялись, что правда о твоих родителя тебя растревожит. Так что мы… не выражались слишком конкретно.

— Вы хотите сказать, что мои родители считали себя вампирами? — почти вскрикнула я.

Мама кивнула.

— Они не просто «считали себя вампирами», — встрял Люциус, прыгая на одной ноге — он пытался надеть сапог. — Они и были вампирами. Самыми настоящими.

Я с недоверием взглянула на Люциуса. Мне представилась отвратительная картина: ритуалы, о которых говорила мама…

— Они же не… Они что, пили кровь?

Выражение маминого лица говорило само за себя, и я подумала, что вот-вот упаду в обморок. Оказывается, мои настоящие родители были чокнутыми кровососами!

— Между прочим, это очень вкусно, — сказал Люциус. — У вас, случаем, не найдется… вместо чая…

Мама бросила на него предостерегающий взгляд.

Люциус нахмурился:

— Что ж, нет так нет.

— Люди кровь не пьют. — Я пыталась говорить убежденно, однако в моем голосе послышались истеричные нотки. — И вампиров не существует!

Люциус сложил руки на груди и сердито посмотрел на меня:

— Прошу прощения, но я стою прямо перед тобой.

— Люциус, перестань. — Мама говорила с ним спокойно и серьезно, как с трудным учеником. — Дай Джесс время переварить информацию. У нее аналитический ум, что мешает ей верить в сверхъестественное.

— Ты хочешь сказать, в невозможное! — воскликнула я. — В нереальное!

В этот момент вернулся отец с заплесневелым свитком.

— Исторически сложилось так, что к вампирам относятся предвзято, — произнес он, осторожно положив свиток на стол. — В восьмидесятые годы прошлого века вампирам в Румынии приходилось особенно нелегко. Погромы устраивали каждые несколько месяцев, погибли многие достойные вампиры…

— Твои кровные родители пользовались значительным влиянием в своем кругу и понимали, что в любой момент могут подвергнуться нападению. Они доверили тебя нам — в надежде, что в Америке ты будешь в безопасности, — добавила мама.

— Люди кровь не пьют. Не пьют! По-вашему, мои родители вели себя как вампиры? — с вызовом спросила я. — Клыки выпускали? Кровь у невинных жертв высасывали? Вы что, своими глазами вес это видели? Я знаю, что не видели. Потому что так не бывает!

— Нет, не видели, — призналась мама, снова взяв меня за руку. — Нас не допустили к этому ритуалу.

— Потому что его не было и быть не могло, — настаивала я.

— Нет, — возразил Люциус — Потому что укус вампира — процесс интимный. Вампиры — весьма страстные существа, но чувств своих напоказ выставлять не любят.

— Суть ритуала от нас не скрыли, — добавила мама. — Джесс, умоляю, не расстраивайся. Для вампиров пить кровь — вполне естественное занятие. Если бы ты выросла в Румынии, среди вампиров, ты бы не видела в этом ничего предосудительного.

Я отдернула руки:

— Вряд ли!

С глубоким вздохом Люциус продолжил расхаживать по кухне.

— Ох, надоело мне смотреть, как вы ходите вокруг да около. Все очень просто: ты, Антаназия, — последний отпрыск влиятельного вампирского рода, королевской династии Драгомиров.

Я не выдержала и истерично всхлипнула:

— Вампирская династия. Королевская. Понятно.

— Да, именно королевская. Впрочем, твои родители не сказали тебе самого главного… — Люциус наклонился через стол и пристально на меня посмотрел. — Ты — принцесса вампиров, наследница Драгомиров. Я — принц вампиров, наследник клана Владеску, не менее знатного, чем твой род. Нас обручили сразу после нашего рождения.

Я взглянула на маму, ища поддержки.

— Церемония была очень эффектной и впечатляющей, — подтвердила она.

— Обручение проходило в Карпатских горах, — добавил отец. — В огромной пещере, при свете свечей и факелов. — Он посмотрел на маму с восхищением. — Кроме нас, никто в мире не видел подобного зрелища.

Я уставилась на родителей:

— Так вы были там? На этой церемонии?

— Понимаешь, когда мы познакомились с вампирами, нас стали приглашать на всевозможные культовые мероприятия… — Мама улыбнулась своим воспоминаниям. — Почитай при случае мою статью в журнале «Культура народов Восточной Европы: Антропологи ее высоко оценивают.

— Дайте закончить, — сердито сказал Люциус.

— Полегче, — мягко заметил отец. — Здесь у нас демократия, и каждый имеет право высказаться.

По презрительному взгляду Люциуса можно было понять, что он невысокого мнения о демократии.

— Помолвка связала наши судьбы, Антаназия, — ораторствовал юный Дракула, продолжая мерить кухню шагами. — Сразу по достижении совершеннолетия мы поженимся. Наши семьи объединятся, сила кланов сольется, и это положит конец долгой вражде и войнам. — Черные глаза безумного гостя заблестели, а лицо приняло мечтательное выражение. — Наше восшествие на престол станет поворотным моментом в истории. Пять миллионов вампиров — твоя семья и моя семья — объединятся под нашей властью. — Мой нареченный вернулся к реальности, посмотрел на меня и фыркнул: — Все вопросы управления я конечно же возьму на себя.

— Вы сошли с ума, — решила я, переводя взгляд с одного на другого. — Безумие какое-то.

Люциус присел передо мной на корточки, и мы оказались лицом к лицу. Впервые в его темных глазах мелькнуло не презрение, властность или насмешка, а любопытство.

— Антаназия, неужели мысль о браке со мной тебе отвратительна?

Мне показалось, что он говорил не о политической стороне брака, а о… о романтическом союзе влюбленных.

Я ничего не сказала. Неужели Люциус Владеску решил, что я влюблюсь в него из-за смазливого лица? Потрясающей фигуры? Неужели он решил, что меня волнует запах его одеколона — самый сексуальный аромат на свете?..

— Давайте покажем ей свиток, — вмешался отец.

— Да, самое время, — кивнула мама.

К тому моменту я уже забыла о заплесневелом свертке, но отец сел и аккуратно развернул его. Даже при осторожном прикосновении полуистлевшая бумага едва не рассыпалась в труху. Я ни слова не разобрала в убористом тексте на незнакомом языке — предположительно на румынском. Выглядело все ужасно официально: настоящий юридический документ, с множеством подписей в конце. Я отвела глаза, отказываясь признать существование свитка. Это наверняка глупый розыгрыш!

— Давайте переведу, — вызвался Люциус, вставая. — Если, конечно. Антаназия не изучала румынский.

— Как раз собиралась, — прошипела я сквозь сжатые зубы. Вот выскочка. Подумаешь, знает несколько языков!

— Моей невесте не помешало бы выучить родной язык, — добавил Люциус, придвинулся ближе и наклонился над рукописью.

Его дыхание было неожиданно прохладным — и приятным. Против своей воли я глубоко вдохнула волнующий запах одеколона. Наши головы сблизились, мои кудряшки защекотали шею Люциуса, и он рассеянно их откинул, небрежно коснувшись моей щеки. Меня словно током ударило. Сердце застучало как бешеное.

Люциус, будто ничего особенного не случилось, продолжал внимательно изучать документ. У меня что, от запаха одеколона голова кружится? Или воображение разыгралось?

Я слегка отодвинула стул, а наш заносчивый гость коснулся пальцем первой строки текста:

— Тут написано, что ты, Антаназия Драгомир, должна выйти за меня, Люциуса Владеску, вскоре после твоего восемнадцатилетия и что все присутствующие согласны с этой договоренностью. После свадьбы наши кланы объединятся и будут жить в мире и согласии. — Он выпрямился. — Как я и сказал, все предельно просто. Кстати, вот подпись твоего приемного отца. И матери тоже.

Я взглянула, куда он указывал. Среди дюжин незнакомых румынских имен стояли подписи моих отца и матери. Предатели! Отодвинув от себя свиток, я скрестила руки на груди и посмотрела на родителей: