Скоморох - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 49

Одним словом, повторился разговор, что некогда уже состоялся, но Виктор, набравшись терпения, рассыпался бисером и заливался соловьем. Понятно, что это очередной экзамен. Как поведет себя скоморох, может, придут к выводу: «Он слишком много знал». Но вроде все прошло удачно, и на следующий день ему все же вручили письмо, адресованное старинному другу боярина, которого тот просил посодействовать человеку, передавшему письмо, ибо нужен он для воплощения планов, кои на благо княжества Брячиславского пойдут.

С посещением мастеров все прошло просто и буднично. Когда старинный товарищ боярина понял, что Виктор хочет просто посмотреть, как работают местные матера, он пожал плечами и предложил поучаствовать в планируемом объезде мастерских столицы. Как оказалось, боярин Вяткин возглавлял Мануфактурный приказ и ведал всем, что касалось промышленного производства. В княжестве уже действовало два десятка казенных мануфактур и около полусотни частных, две из которых принадлежали иноземцам. Мало, но, как говорится, процесс пошел. Держа руку на пульсе, Вяткин периодически объезжал все предприятия, а приезд человечка от Смолина как раз пришелся в канун такой поездки, отчего не угодить товарищу, тем паче если ему это ничего не стоит ни в прямом, ни в переносном смысле.

Мастера – они жуть какие скрытные. Чтобы кто рассказал о секрете, да хотя бы назвал сверла, коим отверстия делают, – так каленым железом это из него нужно тянуть и никак иначе. Постигнет какой секрет или умение – и никому ни слова, ни полслова. Готовую продукцию – пожалте, а как оно сделано, ни к чему посторонним это знать. Одним словом, даже просто попасть к их рабочему месту – это все равно что проникнуть на режимный объект в оставленном Виктором мире, а возможно, и посложнее будет, во всяком случае мирным путем.

Но перед Вяткиным предпочитали двери растворять без лишних вопросов и на сопровождавших его людей коситься даже не подумали. Пребывание мастеров в Брячиславии во многом определялось именно этим думным боярином, а потому пусть ходит, инспектирует. Задают его людишки вопросы? Так и сам боярин не отмалчивается – как видно, во многом разбирается. Сподвижники нынешнего великого князя вообще в ремеслах и науках сведущи да любознательностью отличаются. Ну а если недосказанность какая приключится, так что же с того? Коли нет прямого вопроса, так и ответа нет.

Виктору этого было вполне достаточно, грех жаловаться. Устройство станков и предназначение приспособлений он определял с ходу, а если возникал какой затык, то достаточно было получить самый расплывчатый ответ на наводящий вопрос. От увиденного он приходил в удивление. Господи, да сколько же здесь делается по принципу «после сборки доработать напильником»! Это просто с ума сойти можно.

Элементарную в его мире резьбу, ту, что на болтовых соединениях, а не по дереву, получали путем наматывания на цилиндрический стержень нитки, смоченной в краске, а потом по полученным разметкам выпиливали напильником. Винты и гайки, последние появились совсем недавно, подгоняли друг к другу вручную, так что ни о какой взаимозаменяемости не могло быть и речи. У каждого мастера был свой стандарт, вернее, даже у них он был относительно приблизительным, и винт от одного соединения к другому без подгонки применить было нельзя, даже если изготовил его один и тот же мастер. Вот такие пироги с котятами.

Так что ничем местные мастера удивить его не смогли, разве только своим настоящим талантом, потому как в таких условиях, с такими инструментами и станками умудрялись создавать поистине шедевры, произведения механического искусства, если таковое вообще есть.

После столицы боярин отправился на большую оружейную мануфактуру в Козминке, где Виктор ознакомился с условиями производства стрелкового оружия. Здесь производилась продукция, с легкостью выдерживающая конкуренцию с западными образцами и даже с имперскими, вот только объемы вовсе не впечатляли, в этом предстояло еще расти и расти. Вообще-то производство оружия не входило в планы Виктора, но тем не менее он излазил тут все снизу доверху. На казенном предприятии, в отличие от иноземных, по распоряжению боярина ему показали и рассказали все, что только он ни пожелал.

Обратно он и Богдан возвращались на большой повозке, запряженной быками, потому как лошади, способные потянуть такой груз, стоили очень дорого. Она была загружена самыми различными инструментами, приспособлениями, металлом, а главное – дорогостоящей бронзой, которой было закуплено до безобразия много. Кузнец только головой качал. Мало того что его поволок в это путешествие и везде таскал с собой, так еще и покупок понаделал аж на триста рублей.

В столице у оружейника заказал чудной пистоль за целых сто пятьдесят рублей. Нет, работа достойная, но больно уж дорогая, потому как переплата была ну никак не меньше чем вполовину. А все потому, что Добролюб не удовлетворился работой самого мастера и сделал дополнительные замечания, которые тот должен учесть в работе. Тот был изрядно недоволен тем, что его конструкции выказывают недоверие, но удовлетворился условиями клиента: тот сослался на свою дурость, за которую к тому же достойно платил. Половину суммы с ходу оставил в качестве задатка, даже не задумавшись. Зачем это понадобилось Виктору? Причин несколько. Во-первых, здесь оружие – это далеко не блажь, а очень даже нелишний атрибут. Во-вторых, у него по сей день стояли перед глазами пистоли Градимира, нравились они ему, спасу нет. Опять же любовь мужчин к оружию вечна и неистребима. Так что чего удивляться? Есть возможность, вот и покупает лучшее.

Но больше всего Богдана удивило то, что Добролюб заплатил целых сто рублей за измерительные приборы. Слов нет, очень красивые и качественно, с отличной подгонкой изготовленные инструменты, но нешто глаз нет? Как можно такие деньжищи выбрасывать на ветер? А Виктор не мог поступить иначе. Дело в том, что измерительные приборы ему были необходимы. Ну не на глазок же все ладить, чай, не грабли выделывать собрался, тут точность понадобится, и вполне себе конкретная. Разумеется, он не рассчитывал на метрическую единицу измерения и поэтому направился сюда не столько за тем, чтобы купить инструмент, а чтобы заказать. Какая разница, знает он, какой должен быть истинный метр или не знает, главное, чтобы была десятичная система измерений, ему так привычней, вот и все. Каково же было его удивление, когда он увидел приборы именно те, которые искал, причем готовые. Это были имперские инструменты, с десятичной системой измерений, причем тут имелись и готовальня с набором чертежника, и свинцовые карандаши, и транспортиры, и линейки, и треугольники, и даже штангенциркуль, который и вовсе поверг его в ступор, потому как практически ничем не отличался от привычного. Он был несколько иной, непривычной формы, но принципы измерений те же, что известны ему. Он мог ожидать многого, но такого… Все это изготовлено качественно, из бронзы, одним словом – красота да и только.

Предпринятое путешествие показало, что здесь с токарными станками полный провал. Единственные их представители с ножным приводом предназначались для изготовления изделий из дерева. Были станки у ювелиров и часовых дел мастеров, но только на них можно обрабатывать лишь мягкие металлы. Ножного привода явно недостаточно для работы с более прочными сплавами, но то не беда, водяное колесо не вчера придумали и пользуют повсеместно, но стоит ли городить огород, если резец рукой все равно не удержать, чтобы обработать хотя бы мягкое железо, не то что сталь. Тут даже до подручников не додумались, и токарь держит резец на весу! Что уж говорить о суппорте.

Но все это не беда. Успел он и в школе помастерить, и в училище не отлынивал от учебы. Нравилось ему возиться с железками, что-нибудь путное вспомнить сможет. Понятно, до программируемого станка ему как до ишачьей пасхи, но надежный и функциональный станок на пару порядков выше существующих он сумеет сделать. Кстати, насколько он помнил из истории, на Земле примерно в этот период и появился русский изобретатель, фамилия никак не хотела всплывать в голове, который додумался до суппорта и создал станок, который вполне можно назвать первым программируемым: просто использование различных механизмов его детища позволило с легкостью копировать детали.