Записки Юлия Цезаря и его продолжателей - Цезарь Гай Юлий. Страница 40

33. Овладев Египтом и Александрией, Цезарь возвел на царский престол тех, кого назначил в своем завещании Птолемей, заклинавший римский народ не изменять его воли. Так как старший из обоих мальчиков погиб, то Цезарь передал царскую власть младшему и старшей из двух дочерей, Клеопатре, которая сохранила верность ему и всегда оставалась в его ставке, а младшую — Арсиною, от имени которой, как мы указали, долго и с необузданностью деспота управлял царством Ганимед, он решил низложить, чтобы мятежные люди не возбудили снова распрей и раздоров, прежде чем успеет укрепиться власть новых царей. Взяв с собой 6-й легион, состоявший из ветеранов, он оставил в Александрии все прочие, чтобы новые цари укрепили этим свою власть, ибо они не могли обладать ни любовью своих подданных, как верные приверженцы Цезаря, ни упрочившимся авторитетом, как возведенные на трон несколько дней тому назад. Вместе с тем он считал вполне согласным с достоинством римской власти и с государственной пользой — защищать нашей военной силой царей, сохраняющих верность нам, а в случае их неблагодарности той же военной силой карать их. Покончив со всеми делами и устроив их указанным образом, он отправился сам сухим путем в Сирию.

34. Таковы были события, происшедшие в Египте. Тем временем к Домицию Кальвину, которому Цезарь поручил управление Азией и соседними провинциями (16), прибыл царь Дейотар (17) с просьбой не давать Фарнаку (18) занимать и опустошать его царство. Малую Армению (19), и царство Ариобарзана (20), Каппадокию: если они не будут избавлены от этого бедствия, они не в состоянии будут исполнить предъявленные к ним требования и уплатить обещанные Цезарю деньги. Домиций не только находил, что эти деньги необходимы для покрытия военных расходов, но и считал позором для римского народа, для победителя Г. Цезаря и для себя, чтобы царство союзников и друзей его захватывал чужой царь. Поэтому он немедленно послал гонцов к Фарнаку с требованием очистить Армению и Каппадокию и не пользоваться гражданской войной для посягательства на права и величество римского народа. Полагая, что это заявление будет иметь большую силу, если он лично подойдет с войском к этим областям, он отправился к легионам и один из них, 36-й, взял с собой, а два других послал в Египет к Цезарю по его письменному требованию; из последних один не успел вовремя прийти для участия в Александрийской войне, так как был послан сухим путем через Сирию. К 36-му легиону Гн. Домиций присоединил два легиона от Дейотара, который уже за несколько лет до этого образовал их, вооружив и обучив их по римскому образцу. У него же он взял сто всадников (21) и столько же у Ариобарзана. Затем он послал П. Сестия к квестору Г. Плеторию — привести легион, составленный из спешно набранных в Понте солдат, а Кв. Патисия — в Киликию за вспомогательными войсками. Все эти боевые силы скоро собрались по приказу Домиция в Команах (22).

35. Тем временем послы принесли от Фарнака следующий ответ: Каппадокию он очистил, но Армению, на которую он по отцу должен иметь право, занял; однако дело об этом царстве в конце концов следует целиком передать на усмотрение Цезаря, и его решению он готов подчиниться. Но Домиций видел, что Фарнак очистил Каппадокию не по доброй воле, а по принуждению: ему легче было защищать близкую к своему царству Армению, чем отдаленную Каппадокию, и, кроме того, он думал, что Домиций придет со всеми тремя легионами; но стоило ему услыхать, что два из них посланы к Цезарю, как он осмелел и утвердился в Армении. Ввиду этого Домиций стал настаивать, на очищении Армении: в правовом положении Армении и Каппадокии нет разницы; требование Фарнака, чтобы дело это во всей неприкосновенности отложено было до прихода Цезаря, незаконно: неприкосновенным надо считать то, что остается в том же положении, в каком оно было раньше. Дав этот ответ, Домиций двинулся с вышеуказанными войсками в Армению и пошел по горам, ибо от Понта у Коман идет вплоть до Малой Армении высокий лесистый хребет, отделяющий Каппадокию от Армении (23). Этот маршрут представлял известные выгоды, так как в местах возвышенных не могло быть никакой внезапной неприятельской атаки и, кроме того, лежащая у подножия хребта Каппадокия могла в изобилии поставлять провиант.

36. Тем временем Фарнак отправлял к Домицию одно посольство за другим с ходатайством о мире и с дарами от царя Домицию. Домиций с твердостью отвергал их и отвечал, что для него всегда будет самым священным долгом восстановление престижа римского народа и царства его союзников. После долгого и безостановочного похода он достиг Никополя (24) в Малой Армении. Этот город стоит на равнине, но с двух сторон окружен противолежащими высокими горами, довольно далеко от него отстоящими. Приблизительно в семи милях от Никополя Домиций разбил свой лагерь. Так как от лагеря шел к городу трудный и узкий перевал, то Фарнак расположил в засаде отборных пехотинцев и почти всю конницу, а также приказал пустить в это ущелье большое количество скота; здесь же должны были часто показываться поселяне и горожане. Расчет Фарнака был таков: если Домиций будет проходить через это ущелье с дружественными намерениями, тогда он никоим образом не заподозрит засады: он будет видеть на полях скот и людей, точно при приходе друзей; но если он пойдет с враждебными намерениями, точно в неприятельскую страну, тогда его солдаты рассеются на поиски добычи, и их легко будет перебить поодиночке.

37. При всем том Фарнак продолжал непрерывно отправлять послов к Домицию с предложением мира и дружбы в полной уверенности, что именно этим путем особенно легко будет обмануть его. Но как раз, наоборот, надежда на мир оказалась для Домиция основанием не покидать своего лагеря. Тогда Фарнак, потеряв на ближайшее время удобный случай, стал бояться, как бы его засада не сделалась известной, и отозвал своих людей назад в лагерь. Ввиду этого Домиций подошел на следующий день ближе к Никополю и разбил лагерь против самого города. В то время как наши занимались его укреплением, Фарнак выстроил свое войско по своей собственной системе: (25) его фронт образовал простую прямую линию, а на флангах был подкреплен тремя линиями резервов; точно так же и за центром шли простыми и прямыми рядами три резервные линии с промежутками направо и налево. Выстроив часть войска перед валом, Домиций тем временем окончил начатые лагерные укрепления.

38. В следующую ночь Фарнак перехватил курьеров с письмом Цезаря к Домицию о положении дел в Александрии. Из него он узнал, что Цезарь находится в большой опасности и требует от Домиция скорейшей присылки подкреплений, равно и того, чтобы Домиций сам лично двинулся через Сирию к Александрии. Теперь Фарнак считал победой уже самую возможность выиграть время, ввиду того что Домиций поневоле должен скоро уйти. И вот он провел от города — там, где, по его наблюдениям, для наших всего легче было подойти и дать при наиболее выгодных условиях сражение, — два прямых рва глубиной в четыре фута на совсем небольшом расстоянии друг от друга; они были доведены до того пункта, дальше которого он решил не доводить своей боевой линии. Между этими двумя рвами он всегда выстраивал свою пехоту, а всю конницу ставил на флангах вне рва: она была гораздо многочисленнее нашей и только благодаря этому могла быть полезной.

39. Домиций был более обеспокоен опасностью, грозившей Цезарю, чем своей собственной. Не рассчитывая вполне безопасно уйти в случае, если ему придется самому просить условий, им же отвергнутых, или же уходить без причины (26), он вывел из своего близкого к городу лагеря войско в полном боевом порядке, 36-й легион был у него на правом фланге, понтийский — на левом, легионы Дейотара — в центре, причем для них была оставлена только небольшая полоса по фронту с очень узкими промежутками. Остальные когорты образовали резерв. Так были построены оба войска к началу сражения.

40. По сигналу, данному обеими сторонами почти одновременно, войска сблизились, и начался ожесточенный бой, проходивший с переменным успехом. Именно 36-й легион, атаковавший стоявшую вне рва царскую конницу, повел бой так удачно, что подошел к самым городским стенам, перешел через ров и напал на врагов с тылу. Но стоявший на другом фланге понтийский легион несколько подался перед неприятелями назад и тем не менее сделал попытку обойти ров и переправиться через него, чтобы напасть на незащищенный неприятельский фланг; однако при самом переходе через ров он был осыпан неприятельскими снарядами и уничтожен. Легионы же Дейотара с трудом выдержали атаку. Таким образом, победившие войска царя обратились своим правым флангом и центром против 36-го легиона. Тем не менее он храбро выдержал атаку победителей и, хотя был окружен большими неприятельскими силами, сражался с редким присутствием духа, после чего отступил, построившись в каре, к подножию гор. Вследствие неудобства местности Фарнак не пожелал преследовать его до этого пункта. Таким образом, понтийский легион почти весь погиб, из солдат Дейотара была перебита значительная часть, и только 36-й легион отступил на высоты, потеряв не более двухсот пятидесяти человек. В этом сражении пало несколько знатных и известных римлян из числа римских всадников. Несмотря на это поражение, Домиций собрал остатки рассеянного войска и отступил безопасными путями через Каппадокию в Азию.