Экзамен на зрелость - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 61

Он бы не уступил и Молдавию, но настроение тамошней знати по большому счету не оставили ему выбора. Большинство бояр устраивали взаимоотношения с османской империей, так что, Петру пришлось бы приводить эти территории к покорности.

Правда кровь молдавским боярам, Петр попортил. Около двухсот тысяч человек пожелали переселиться в Россию, польстившись на посулы Петра. Впрочем, они были вовсе не пустыми. Семьи пожелавшие переселиться, сразу получали на руки по десять рублей. Достигнув места определенного им на жительство, они должны были получить дополнительную ссуду в виде инвентаря и скотины. В Запорожье, как и на Дону хватало пустующих земель, готовых лечь под крестьянский плуг.

Передавать хотя бы пядь из завоеваний в Закавказье, Петр отказался наотрез. Он не собирался даже обсуждать эту тему. Молдавия вот то единственное, что он готов вернуть Порте, для заключения мира. Если султан считает что этого мало, что же, Россия готова продолжить войну и уже а следующий год захватить Стамбул.

Причем для этого русским не потребуется идти через Валахию и Болгарию. Русский флот вполне способен обеспечить крупномасштабную десантную операцию. После чего, русские ракеты сожгут город и русские оседлают Босфор. И уж Царьград-то, Петр уже нипочем не отдаст. Костьми ляжет, но не выпустит его из своих рук.

Не стоит забывать и об Австрии, с завистью наблюдающей за успехами России. Еще немного и Туркам придется биться уже с двумя противниками. И эта опасность была вполне реальна.

Впрочем, куда опаснее для турок оказалась русские армия и флот. Османам нечего было противопоставить новой тактике и новому вооружению русских. Словом, турки оказались вынужденными согласиться на условия Петра.

Причем подписать им пришлось не только мирный договор, но и торговый. У Турок все еще оставались налаженные связи с ногаями, черкесами и адыгами. А вот пути следования к ним теперь контролировали русские. России же нужен был выход в Средиземное море.

Словом, точки соприкосновения нашлись без особого труда. Куда сложнее оказалось самим туркам идти на подобные уступки. Но тут уж ничего не поделаешь. На этот раз русские оказались туркам не по зубам. Впрочем, турецкие паши были более чем уверены в том, что этот орешек не разгрызть ни одной армии, и с ними трудно было в этом спорить.

На ночевку встали уже в Новгороде. И не в каком-то постоялом дворе, а в доме губернатора. Подобные ночевки во время путешествия были редкостью, так как Петр делал упор не на удобство отдыха, а на скорость передвижения.

Эх, остаться бы хотя бы на пару деньков. Признаться длительное путешествие его изрядно утомило. Ладно бы можно было работать, так ведь раскачивающийся возок для этого не больно-то подходит. Если бы верхом получилось бы быстрее, то Петр предпочел бы такое путешествие. Но признаться, разница между верховым и возком, запряженным тройкой лошадей, невелика. А раз так, то и затеваться не стоит, разве только чтобы размяться.

— Петр Алексеевич, куда едем завтра? — Когда с ужином было покончено, поинтересовался Туманов.

С заместителем Ушакова за время военного похода, Петр успел сойтись довольно близко. Умен, решителен, обладает уравновешенным характером, способен к быстрой оценке и обстановки и людей, и многое другое.

Петр уж не раз благодарил Господа, за то что в тот вечер его рука оказалась не достаточно точна. Будь иначе и Петр отрезал бы себе правую руку. А в том, что Туманов будет его правой рукой, у императора сомнений не было. С каждым днем Иван нарабатывал все больший опыт в тайных делах Канцелярии.

Но главное даже не это. Самое важное это то, что князь будет до конца верен Петру при любом развитии событий. Он просто обречен на это, так как по сути они с императором теперь были одной семьей. А семья это неодолимая сила. Разумеется, если она семья.

— А ты чего это интересуешься, Иван? — Удивился вопросу Туманова Петр.

— Так ведь Новгород, или на Санкт-Петербург или на Псков. Анну-то, от греха подальше, в моем имении укрыли.

— Знаю. Ничего не поделаешь, ждала столько времени, обождет еще малость. У меня в столице слишком много дел. Война закончилась к нашему удовольствию. Пора заняться иными делами. Так что, держим путь в Санкт-Петербург.

Вид из окна отрывался замечательный. Нет, ничего особенно примечательного на улице не наблюдалось. Обычный двор, обычного с виду особняка. Разве только у ворот кованной ограды, имеется полосатая сторожевая будка, да стоит часовой. Так что, все вполне обыденно. А вот позиция для стрелка, решившего сразить входящего в здание КГБ, очень даже удобная. Парадный вход как на ладони и расстояние не больше полутораста шагов.

Этот дом напротив, принадлежал Канцелярии. Вернее в нем и в близлежащих, квартировали офицеры Особого батальона. Городок самого батальона, располагался за зданием Канцелярии. Там раньше был заболоченный пустырь. Мочак осушили, а на его месте построили здания городка.

Удобно получилось, и места в достатке и особо глаза не мозолят, а главное реальная сила всегда под рукой. Опять же, расквартированные в ближних домах офицеры с семьями, являли собой дополнительный охранный рубеж. Разве только комаров здесь было изобилие. Ну да, тут уж ничего не поделаешь, нельзя получить все и сразу. Тем более, сейчас, в феврале об этом вспоминать не приходилось.

Однако, был в этой системе безопасности значительный изъян. Стоило только появиться злоумышленнику в среде офицеров КГБ, как проникнуть на вот такую удобную позицию уже не составляло никакого труда. Вот как ему, разглядывающему сейчас улицу и почитаемого многими за своего.

В пейзаже за окном, что-то изменилось. Вот две женщины, шедшие посреди улицы, подались в сторону, явно уступая место каким-то саням. Нынче в России, кареты не в ходу, больно много снега, для колесного транспорта.

Савин скосил взгляд. Ага. В поле его зрения появились первые всадники, за ними возок, и опять всадники. Государев поезд, не иначе. Куций какой-то. Впрочем, чего с собой тащить все повозки с припасами и сопровождающими. К Ушакову Петр предпочитал ездить один и беседовать с ним старался без посторонних лиц.

Вот эскорт и возок въехали во двор. Открывается дверца, сначала появляется дюжий гвардеец. Господи, неужели кто-то еще думает, что вот так можно сохранить чью-то жизнь? Хм. А вот не надо так насмехаться. Между прочим как раз этот гвардеец, уже дважды спасал. Да и сам тоже как-то сподобился, хотя и не прикрывал Петра Алексеевича грудью.

Впрочем, это от него подобные меры недостаточны и слабы. Но таких стрелков как он мало. А уж об оружии, которое изготавливают по специальному заказу и говорить не приходится. Насколько знал Савин, нигде не уделяли столько внимания различным тайным операциям, как в России.

Петр довольно стремительно выскочил на улицу и быстро прошел в парадную. Для уверенного выстрела данная ситуация не подходит. Хуже нет, когда цель перемещается слишком быстро, или возбуждена. В последнем случае, движения всегда непредсказуемые, а потому и вероятность промаха высока. А вот шанса на второй выстрел может и не быть.

Поэтому лучше дождаться, когда объект выйдет из здания. Конечно и тогда он может представлять собой трудную мишень. Но лучше уж отложить этот выстрел и подождать более удобного момента, чем насторожить и саму жертву и его окружение промахом.

Проводив взглядом Петра и поняв, что стоять у окна ему нечего. Да и надоело уже. Савин подошел к столу, на котором помимо фотогенной лампы, лежал скрипичный футляр. Щелкнули замки, и крышка поднялась вверх, представляя взору скрипку работы мастера средней руки, покоящуюся на красном сукне.

Вот же затейники. Уже в который раз, он вскрывает это футляр, но все не перестает удивляться изобретательности работников мастерской Канцелярии. Это, все Ушаков. К чему казнить человека, коли у него золотые руки, а среди провинившихся всякого люда хватает.

Саглино это конечно же хорошо, но не все же можно доверить тамошним мастерам. Ну ни к чему им знать о всей подноготной Канцелярии. Вот и организовал Андрей Иванович тайную мастерскую. Кстати, все ее за особую тюрьму почитают, да разные небылицы про то мрачное место рассказывают. Впрочем, сам Ушаков и старается по этому поводу. Зато о том, что именно выходит из их рук, никто и слыхом не слыхивал.