Мент, меч и муж - Малахова Валерия. Страница 35

Перебранки с купцом несколько развеивали тоску путешествия. Но они случались на стоянках, а в остальное время и начальник каравана был страшно занят. Он болтался на некрупной, но явно выносливой кобылке между повозками, покрикивал на отстающих, щупал груз – не выпадет ли? – шпынял работников и между делом накладывал штрафы на нерадивых увальней, «камни им в печенку»! Понятия не имею, почему упомянутые камни должны были оказаться именно в печени, но сам Кушан туда уже явно своим подчиненным попал. А заодно проел им плешь, нагадил в душу и проскипидарил мозги.

– Ну не гад разве? – жаловался вполголоса молодой возница собрату, пучеглазому дядьке с обвисшими усами. – Семнадцать медяков из жалованья вычел! Эдак я ему к ярмарке должен окажусь!

– Оно так… – кивал сочувственно пучеглазый.

– Да к лохматым побирунам мне сдалась такая работа! Удеру, как есть удеру, пускай сам с лошадьми управляется, скребницу ему в рот!

– Оно так…

Я на первом же привале попыталась выяснить у Роннена, с чего вдруг изо всех профессий мне досталась волшебная. До сих пор склонности к магии у меня не обнаружилось, и вряд ли следовало в ближайшем будущем ожидать, что лейтенант милиции Яна Герасимова начнет колдовать налево и направо. Или следовало? Лорд Крим усмехнулся:

– Ты действительно не магичка, Иана. Но этот жирный торгаш боится волшебников. Не волнуйся, я дам тебе несколько артефактов и научу ими пользоваться. А там поглядим.

В результате мне в руки попала парочка сереньких шариков из материала, похожего на резину. В случае опасности следовало запустить артефактом в сторону противника и зажмуриться. Местный аналог световой гранаты, похоже. Неплохо для сельской местности. Главное – чтобы у второй стороны не оказалось чего-нибудь покруче.

Особенных проблем еще дней десять не предвиделось: Роннен считал Ковяжский тракт достаточно безопасным. В Румарийских горах – «Румарийских кротовьих норах», как любил издеваться Хамек, – по слухам, пошаливали разбойники, но, во-первых, мы должны были пройти не по самим горам, а по некоему Волчьему отрогу, а во-вторых, крупные шайки год назад разгромил тамошний мирньерд, а с остатками вполне можно справиться. «Да, у нас небольшой отряд, – говорил лорд Крим, – но мы спаяны дисциплиной, сработались и вполне сумеем…» Дальше следовали красочные описания того, что именно небольшой спаянный отряд сумеет сделать с рискнувшим напасть отребьем. Образы великолепные, жаль, не вполне цензурные.

К сожалению, о безопасности тракта знал и Кушан Маловячий. И хотя он не рисковал путешествовать совсем без охраны, но несколько раз вслух сожалел о душевной доброте горячо любимого дядюшки, набравшего «безмозглых вояк» в три раза больше необходимого. Если увижу работодателя – обязательно сообщу о привычке племянника обсуждать решения босса. Просто так сообщу, из вредности.

Питалась охрана из собственного котла, к общему костру нас не пускали. Отряд не жаловался: Джуран вообще признался как-то, что побрезговал бы жрать из «этой немытой посудины». В самом деле, огромный общий котел мыли только изнутри. Дескать, равномерно распределенная копоть способствует лучшему нагреву. Хамек ржал и спрашивал, чего ж тогда людей зимой сажей не обмазывают. Тепло будет – словно в печке! Уж не знаю, насколько мысли купцов соответствовали реальности, но пачкала закопченная зараза все, к чему прикасалась.

– Штатские люди амуницию не чистят, – втолковывал Крюйлен племяннику, – а люди военные должны, значь, содержать в порядке и чистоте оружье, значь, и амуницию свою. А порядок такой: ежли не оружье – значь, амуниция.

– У штатских нету порядка? – спрашивал паренек восторженно, и его огромные уши, казалось, вздувались, будто два паруса.

– Нету. Совсем, значь, темные. Как посудина ихняя…

Естественно, подобные разговоры сильно способствовали нахождению взаимопонимания между торговцами и охраной.

А где-то через семь дней после начала пути случилась первая кража.

Меня разбудил крик Кушана. Начальник каравана вопил настолько часто, что первым побуждением было перевернуться на другой бок и продолжить дрыхнуть. Но когда купцу начал отвечать Роннен, я прислушалась.

– …внешняя охрана. Вы сами запретили нам подходить к повозкам, господин Маловячий…

– А делать что, ась? Ты охраняешь, с тебя и ответ!

– Покажите разбойников, и я вас от них… сберегу. Отношения внутри каравана – ваша проблема.

– Уволю, тогда как запоешь, ась?

– Увольняйте. Задаток мы уже отработали, а купцы здесь ходят часто. Не пропадем.

Кушан понял, что Роннен не шутит, и немного сбавил тон.

– Слышь, но делать чего-сь надо. Давай я твоих людей к повозкам пущу, крадут же, камни им в печенку!

– Пустите, а потом обвините в отсутствии половины товаров? Спасибо, мы прекрасно посидим в стороне от ваших повозок.

В этот момент Маловячий вспомнил обо мне.

– А магичка твоя, ась? Она ж по кражам, ты говорил… Пущай походит, вынюхает, кто такой борзый, камни ему в печенку! Ась?

Я тяжко вздохнула и потянулась за курткой. Лорд Крим, конечно, терпеть пузанчика не может, но Кушан прав. Если уж в караване завелся вор, его надо выловить. И побыстрее. До первого на нашем пути более-менее пристойного города оставался дневной переход. А там ищи-свищи товар.

Кражу совершили из крытой повозки. Толстые гнутые прутья перекрещивались сверху, на них подрагивал уже порядком истрепанный войлок. В одном месте ткань была аккуратно взрезана. Скорее всего, вор проник в повозку именно здесь. Я осмотрела края – не пыльные, не истертые. Можно предположить, что разрез свежий.

Опять жутко хотелось курить. Даже не сфотографируешь этот дурацкий войлок, даже в лупу его не рассмотришь в связи с отсутствием таковой! Про экспертное заключение вообще молчу… Дома содрала бы с повозки вещдок – и сдала бы всезнайке-Мигулеву, нашему криминалисту, а там пускай уже сам разбирается.

Ладно, отставить сожаления, поехали дальше. Повозка, она же кибитка, принадлежит лично Кушану, посему в ней хранились деньги, драгоценности и самый ценный товар – какие-то магические прибамбасы. Злоумышленник покусился только на деньги, причем выбрал золото и серебро. Медяки тускло блестели на дне взломанного ящика.

– И сколько взяли? – поинтересовалась я у маячившего за спиной господина Маловячего.

– Семь золотников и ажно двенадцать серебрух, – мрачно ответил он. – А ты ж волшебница, почему сама не видишь, ась?

– Если вам не нравится моя работа, могу прекратить, – холодный тон малость отрезвил купца. Неразборчивое бормотание я предпочла проигнорировать.

Неплохая добыча у вора. За такие деньги здесь можно обзавестись очень справным хозяйством и больше никогда не гнуть спину на чужого дядю. Понятное дело, человек не вынес искушения, тем более что Кушана работники не любили.

Итак, ящик. Ну вот как раскрывать дело, если даже отпечатки пальцев не снимешь? Как-нибудь, каком кверху… Дерево мягкое, поэтому взломщик просто просунул в щель нож и, действуя на рукоять, как на рычаг, вытащил язык замка из углубления в крышке. Именно нож – от долота или стамески остались бы другие следы. А тут у нас что? Царапины…

Дерево, конечно, мягкое, но и сталь не золингеновская, ежели вообще сталь: у многих здесь оружие из таких интересных сплавов… Похоже, лезвие погнулось.

Я оглянулась. Помимо Маловячего у входа в кибитку торчал Илько, Крюйленов племянничек.

– Сходи, нашим передай, пускай ищут согнутый нож. Или того, кто лезвие сегодня с утра правил. Когда найдут – доставьте ко мне, поговорим.

– Так любой могеть… – буркнул Кушан. – Разве ж это магия, ась?

– Магию на серьезные дела тратят, уважаемый, – очень строго заявила я, – а всяким мелким воришкам громы с молниями не положены.

– Дык не мелким же ж! Семь золотников, двенадцать серебрух!

– Вот когда у вас караван уведут, тогда и обращайтесь. Возможно, это будет сочтено достаточно серьезным расследованием.