Вампирвилль - Шрайбер Эллен. Страница 27

— Убери руки! — сказала я Джаггеру. — Ты делаешь мне больно.

Глаза Александра засветились красным огнем.

— Джаггер, у тебя одна секунда на то, чтобы освободить девушку. Иначе будет худо!

Джаггер держал меня за талию так крепко, что я не могла пошевелиться.

— Это не больно, просто булавочный укол, — промолвил он завораживающим, баюкающим голосом, нежно убирая мои волосы с плеч, и наклонился ко мне.

Сверкнули клыки.

— Нет! — воскликнула я.

И мир провалился во тьму.

18

Я пришла в себя и увидела, что лежу на траве. Высоко в небе мерцали звезды.

— Рэйвен, ты в порядке? — Беки протянула мне руку.

Мир вокруг меня кружился.

— Где… что со мной? — спросила я, непроизвольно трогая шею.

Беки помогла мне подняться на ноги.

— Я-то думала, ты дурачилась, когда заявила, что они вампиры, но этот Джаггер, похоже, и вправду вообразил себя упырем. Он пытался тебя укусить.

Я ощупала шею в поисках ранки.

Память начала возвращаться. Вот уж не думала, что такое когда-либо может случиться. Мой заклятый враг и мой возлюбленный смотрели прямо на меня. Последние несколько дней я только и делала, что пыталась спасти Тревора от вампиров, а вышло так, что он, сам того не ведая, спас меня. Когда они налетели на Джаггера, я от толчка свалилась на землю.

Я поднялась, и мы с Беки живо преодолели несколько ярдов до могил, где собралась изрядная толпа. Александр стоял над корчившимся и кашлявшим Джаггером. Луна припала к гробу. Тревор понятия не имел о том, что уязвимыми вампиров сделали чесночные гранулы. Он приписывал успех своей браваде.

Пижоны- футболисты окружили Джаггера и Луну. Мэтт с Беки стояли рядом со мной.

— У Александра смертельная аллергия на чеснок, — предупредила я.

— Похоже, у Джаггера с Луной тоже, — заметила Беки. — На чеснок и на колотушки от Александра и Тревора.

— Я сказала Тревору, что чеснок служит афродизиаком, — шепнула я любимому, когда добралась до него.

— Ага, а он, видимо, сообщил об этом своим друзьям, — улыбнулся он. — Похоже, им запаслась вся футбольная команда.

Александр повернулся к Джаггеру и Луне.

— Вам пора вернуться в Румынию. Навсегда.

— Да, уматывайте в свою Румынию, придурки! — подхватил Тревор, потрясая кулаками.

Я обхватила Александра за талию, прижалась к нему, а потом повернулась к Тревору и похвалила его:

— Похоже, ты снова стал школьным хулиганом.

Тут наше внимание отвлекла залаявшая собака. Мы развернулись.

— Что тут происходит? — спросил старый Джим, направив на нас луч фонаря.

Призраки и гоблины попрыгали за ограду, ведьмы и оборотни попрятались за надгробиями. Пижон-футболист тоже нырнул за какое-то укрытие. Беки с Мэттом припустили бегом по кладбищенской дорожке.

— Что тут за безобразие? — ругался старый Джим. — Я сейчас полицию вызову!

Александр, Тревор и я снова обернулись к гробу. Там остался лишь мерцающий подсвечник. Джаггер и Луна исчезли.

19

Мы с Александром снова находились у него в мансарде. После нескольких недель приключений, связанных с вампирами-двойняшками, мы получили возможность остаться наедине и расслабиться.

Уж тут- то мы своего не упустили, целовались и обнимались в его уютном кресле, пока я не почувствовала, что у меня сейчас сердце выскочит из груди. Александр игриво покусывал мою шею, и я гадала, трудно ли это — воспротивиться своей смертной сути.

— В любое время, когда будешь готов, — предложила я. — До кладбища всего несколько миль.

— Ты нравишься мне такой, какая есть, — сказал он, убирая прядки волос с моего лица. — Тебе это известно.

— Но я могла бы понравиться тебе еще больше, — поддразнила я.

Он принялся меня щекотать, а я повизгивала, смеялась, увертывалась, подалась назад, к стене, случайно наткнулась на что-то твердое и увидела, что это была ручка двери, ведущей в его тайную чердачную комнату.

Это мигом вернуло меня к действительности.

— На минуточку! — взмолилась я.

Александр колебался.

— В конце концов, я должна пройти это. Мы должны. Для меня это станет целым миром.

Александр помедлил. Его полуночные глаза не могли скрыть той борьбы, которая происходила в его сумрачной душе. Через миг он поднялся с кресла и предложил мне руку. Меня переполнило возбуждение, словно Веруку Солт на пороге шоколадной фабрики Уилли Вонка. [21]

Александр достал из кармана ключ, отодвинул удобное кресло, отпер, а потом медленно открыл дверь в свой тайный мир.

Там, как я уже видела это несколько дней назад, находился простой черный открытый гроб, вокруг которого были разбросаны комья кладбищенской земли. Рядом стоял деревянный столик, на нем — незажженная, наполовину оплывшая свеча и мой портрет, выполненный нежными мазками. Я вошла внутрь. Александр проследовал за мной и зажег свечу. В каморке, на удивление, не было подростковых прибамбасов, футбольной атрибутики, как у Тревора, или спортивных афиш, как у моего брата Билли.

Зато в гробу, на который я уставилась, поверх черной подушки и простыней валялось скомканное одеяло.

— Это мне нравится. Вижу, ты свой гроб не застилаешь, совсем как любой нормальный тинейджер.

Я взглянула в его сверкавшие, но такие одинокие глаза, а потом заметила, как свет свечей отразился от чего-то блестящего, лежавшего на подушке. Я наклонилась и подняла свои ониксовые бусы, те самые, который Александр снял с моей шеи, когда одарил меня вампирским поцелуем. Мое сердце таяло, словно я держала его в ладони.

— Мне лучше спится, когда я чувствую рядом с собой частичку тебя.

Никто и никогда не значил для меня так много, как Александр. Всю жизнь я ощущала себя аутсайдером, понимала, что он чувствует себя в своем мире таким же одиноким, как я в своем. Это вызывало у мечтательной девушки-гота такие сильные чувства, что впору было усомниться, под силу ли мне все это вынести.

В моих глазах стояли слезы.

— Можно мне? — спросила я, не отрывая взгляда от гроба.

Александр наморщил лоб, но потом на его лице появилась улыбка. Он словно испытал облегчение, решившись разделить со мной то, что должен был хранить в тайне от мира.

Я расшнуровала высокие ботинки и держалась за чердачную дверь, когда Александр помог мне стянуть их. Потом он поддержал меня под руку, я ступила в гроб, почувствовав под носками мягкий матрас, легла на спину и накрылась черным стеганым одеялом.

Пламя свечи наполняло комнату мягким светом, рассыпая вокруг тени, танцующие, как маленькие летучие мыши. От подушки исходил пленительный запах мужского одеколона. Теснота гроба порождала волнующую клаустрофобию, его стенки охватили меня со всех сторон, заставляя почувствовать себя восставшей из мертвых.

— Круто! — восторженно взвизгнула я и улыбнулась своему парню, с гордостью взиравшему на меня сверху вниз. — Я готова.

— Не думаю.

— Но я должна… Мне нужно узнать, каково это.

Изнутри к крышке гроба была прибита маленькая ручка, с которой свисала цепь. Я вытянула руку, взялась за цепь, глубоко вздохнула и мягко потянула цепь на себя. Тяжелая крышка стала медленно опускаться. Сначала из виду пропало улыбающееся лицо Александра, потом его плечи. Последним, что я увидела, была пряжка ремня. Свет в гробу постепенно сменялся сгущавшейся тьмой.

Я уже не видела цепь, за которую тянула, потом не смогла разглядеть и собственную руку. Чувство было такое, будто меня погребают заживо. Крышка гроба откинулась, и меня чуть не ослепил свет.

— Александр! — услышала я слабый голос, зовущий из соседнего помещения.

Я присела, щурясь и стараясь приспособиться к свету свечей. Он протянул руку и вытащил меня наружу.

— Но я еще не… — заканючила я голосом капризного дитяти.

— Нам надо идти.

— Александр! — крикнул Джеймсон и тихонько постучал в дверь спальни. — Я собираюсь отлучиться на вечер и хотел бы пожелать мисс Рэйвен доброй ночи.