Вампирвилль - Шрайбер Эллен. Страница 28

Если бы он появился на несколько минут позже, то я узнала бы, каково это.

Этой ночью я лежала в собственной постели, на широкой двуспальной кровати без всяких там стенок и крышки, и гадала, как чувствовала бы себя в закрытом гробу Александра, в полном мраке, без тончайшего лучика наружного света.

Я представляла себе, как это, наверное, трудно для Александра, допустить кого-то, даже меня, в его затемненный мир за тайной чердачной дверью, и улыбнулась, понимая, что должна значить для него, если он решился разделить со мной такую тайну.

Я закрыла глаза и представила себе своего возлюбленного, проводящего дневные часы в гробу, в уединении своего убежища, огражденного от всех признаков жизни — птичьего пения, дождей или надоедливых людей. Мир, который Александр считал холодным, темным и одиноким, как раз таким и являлся.

Сердце мое разбилось, рассыпавшись на миллионы осколков. По моим щекам заструились слезы при мысли о том, что, пока я нахожусь в школе, среди учителей и учеников, мой любимый заключен во тьме, в полном одиночестве, лишенный возможности услышать доброе слово, ощутить ласковое прикосновение или поцелуй. Мне начинало казаться, что этот мир, романтизированный мною, на самом деле не так уж романтичен. Александр много раз говорил мне об этом.

Город Занудвилль вернулся к нормальной жизни. Конечно, некоторое время ученики городской средней школы судачили о кладбищенском празднике и странных близнецах из Румынии. Мои одноклассники так и не поняли, кем же на самом деле были Джаггер и Луна — призраками, вампирами или просто готами вроде меня. Но чудных двойняшек в Занудвилле больше не замечали ни на футбольных матчах, ни в заведении у Хэтси, ни на кладбище. Очень скоро в разговорах школьников эту тему вытеснили предстоящие экзамены и вечер в честь окончания учебного года.

Тревор восстановил свою популярность как на футбольном поле, так и вне его. Меня прямо с души воротило при мысли о том, что этот хлыщ стал теперь, пожалуй, еще популярнее, чем раньше.

Однако от меня не укрылось, что в поведении моего заклятого врага по отношению ко мне произошла некая перемена. Нет, он не приглашал меня на вечеринки, не подвозил в школу и не таскал мои учебники, но я стала время от времени ловить на себе его взгляды.

Однажды, когда мы стояли в кафетерии в очереди за ланчем, он поманил нас с Беки и предложил встать перед ним, а в другой раз, уронив случайно на перемене тетрадку по английскому, я с удивлением услышала его оклик:

— Рэйвен, ты тетрадь уронила.

Прикиньте, не чудовище, не готическая цыпочка — Рэйвен! Но и при этом я сильно удивилась, когда в один прекрасный день он остановил меня у фонтанчика с питьевой водой и сказал:

— Интересно, что было бы, если бы вместо Стерлингов в особняк въехала бы моя семья?

— Тогда сейчас вместо тебя со мной бы разговаривал Александр, — отрезала я и удалилась.

Я не могла удержаться от того, чтобы лишний раз не уесть закадычного врага. Пижону-футболисту вовсе не повредит как следует прочувствовать горечь собственного лекарства, пусть знает, каково это — быть отверженным. Хороший урок пойдет ему только на пользу.

Мы с Беки теперь устраивали еженедельные девичьи посиделки с закусками у Хэтси, а все остальное время она крутила с Мэттом.

Весеннее солнце опаляло мою бледную кожу. Я чувствовала лишь облегчение, когда оно наконец заходило и у меня снова появлялась возможность видеться с Александром. По вечерам мы с ним прокрадывались на кладбище, где собирали в мусорные мешки бутылки и консервные банки, пока с ног не начинали валиться. Попутно выяснилось, что гробы, гвозди и прочие готические реликвии таинственно исчезли из древесного домика Генри, скорее всего, вместе с Джаггером и Луной, покинувшими Занудвилль.

На следующие выходные родители Генри выказали признательность за проявленную о нем заботу. Они устроили у себя на участке барбекю для семьи Мэдисон и предложили нам пригласить нескольких друзей.

На заднем дворе пахло жаренными на гриле сосисками и гамбургерами, свежеиспеченными булочками и всеми мыслимыми приправами. На ясном небе мерцала россыпь бесчисленных звезд.

Генри с братцем Билли ныряли в бассейн с подогревом. Матушка Генри устроила для моей мамы экскурсию по их скромному домику на пять спален, а их мужья увлеченно отрабатывали удары клюшками для гольфа. Нина, домашняя работница, накрывала столик для пикника с закусками и напитками, на который уже поглядывали Руби и Джеймсон. Дворецкий выглядел донельзя довольным тем, что в кои-то веки обслуживает не он, а его. Мэтт с Беки отирались возле цветника. Мы с Александром сидели на качелях, стоявших на заднем дворе.

— Сон становится явью, — сказал он, легонько раскачиваясь взад и вперед. — Мы можем наконец сосредоточиться на себе. Продолжить традиционное: «Вот встретил парень девушку, понравился которой. Такая вот обычная вампирская история».

Я рассмеялась, и Александр сжал мою руку. Мне казалось, что он испытывал такое же облегчение, как и я. Наконец-то Джаггер и Луна убрались из Занудвилля.

— Я собираюсь расстаться со своей вампирской жизнью, — тихо призналась я. — Это ведь действительно стало моей привычкой. Я пряталась от дневного света и искала приключений в ночи, отиралась в компании вампирши. По правде говоря, в каком-то смысле я отчасти воспринимала уход Луны как утрату, может быть, потому, что она вела ту самую жизнь, о которой я всегда мечтала, возможно, потому, что она принимала меня. Более того, где-то в глубине души я с пониманием относилась и к Джаггеру. Не в плане его мстительности, конечно, а имея в виду его категорическую приверженность собственной вампирской сути.

— Это нормально, что у тебя к ним смешанные чувства, — заверил меня Александр. — Они ведь не похожи ни на кого, с кем ты имела дело прежде. Это напоминает то, что возникло у меня к тебе.

— Я почувствовала, что нашла себе наконец подходящую компанию, а уж среди смертных или нет, это дело десятое.

— То же самое почувствовал и я по отношению к тебе. Мы с тобой созданы друг для друга, — промолвил Александр, и в его грустных глазах поубавилось печали. — А уж где нам быть вместе, это без разницы.

Мне вспомнилось, как одиноко мне было, когда мы разлучались. Пусть даже его темный мир вовсе не такой романтичный, каким я его себе воображала, но как может он быть плохим, если мы будем в нем вместе?

— Может быть, когда-нибудь, желательно поскорее, мы сможем осуществить мою мечту? — предположила я.

Забавно, что находились вампиры, принимавшие меня за одну из них. Их было два, сейчас мне нужно было только убедить кое в чем третьего. Впрочем, может быть, прав был Джаггер, утверждавший, что я больше похожа на настоящего вампира, чем Александр? Если я превращусь в вампира, то в какого именно? Такого, как Александр, или вроде Джаггера с Луной?

Я смотрела на любимого, ожидая его ответа. Между тем Билли выбрался из воды, подбежал ко мне и затряс мокрыми волосами, словно промокший щенок.

— Совсем спятил, придурок? — закричала я, прикрываясь от брызг руками.

Чертов братец заржал. Я приметила, что и Александр тихонько рассмеялся, стряхивая воду с бледной руки. Билли между тем помчался к шезлонгу, где и развалился, прежде чем я успела свернуть ему шею.

— Может быть, мы могли бы ночевать в твоем древесном домике, раз уж твои предки вернулись? — спросил братец у Генри, ухватив свое полотенце.

— Да, — сказал тот, выбираясь из воды. — Но мне надо будет навести там порядок до того, как тот тип придет на смотрины.

— А что, кто-нибудь планирует купить твой домик? — подколола я.

— Пока идут только разговоры.

— Мы с Генри подслушали, как в библиотеке какой-то чувак расспрашивал библиотекаршу про здешние древесные домики, — горделиво добавил Билли. — Круче, чем у Генри, в округе нет ни у кого. Так я этому малому и сказал.

— С незнакомцами нужно быть поосторожнее, — предостерегла я его назидательным тоном, подражая маме.