Карл XII. Последний викинг. 1682-1718 - Цветков Сергей Эдуардович. Страница 21

Составились враждующие конфедерации. Дело должна была решить сила. Тут-то и обнаружилось превосходство саксонского курфюрста. Франция была далеко, а саксонские войска – рядом; к тому же Петр I держал наготове у польских границ многочисленную армию (Конти был нежелателен для России, так как Франция поддерживала турок, с которыми воевал тогда русский царь). Август смело двинул армию на Варшаву. На границе его встретила лояльная депутация от республики, и Август без колебаний направился в древнюю столицу Польши Краков, где происходили коронации. 12 сентября новый, еще далеко не всеми признанный король торжественно вступил в город.

Во главе процессии ехали верхом краковские купцы и горожане; за ними двигались: польская гвардия, два драгунских полка, 24 пажа, 24 королевских коня в красных бархатных, вышитых серебром попонах, 22 королевские кареты, 40 мулов в желтых попонах саксонского курфюрста, 8 любимых лошадей короля, со сбруей и седлами, украшенными драгоценными камнями, 21 барабанщик и 2 литаврщика. Затем следовали саксонские министры и кавалерия – кирасирский полк и гусары, – польское дворянство, сенаторы, вице-примас, коронный маршал князь Любомирский и, наконец, сам Август на сером коне, седло и сбруя которого были украшены бриллиантами и рубинами. Король был облачен в польское одеяние из золотой парчи, обшитое горностаем, и голубой жилет с перевязью; шесть представителей городского магистрата несли над ним балдахин из красного бархата. Короля окружали 50 пеших телохранителей в желтых швейцарских кафтанах. За Августом шествовали имперский посол и остальные сановники. Замыкали процессию две роты конной лейб-гвардии и полк лейб-кирасир. В шествии участвовали также 40 верблюдов, нагруженных золотом и серебром.

Польский король Август II.

Краковцы решили, что с таким королем можно жить. Три дня спустя Август короновался древней короной Ягеллонов. Коронация была обставлена с не меньшей пышностью. Август явился в собор в наряде собственного изобретения, очень напоминавшем маскарадный костюм и представлявшем смесь германско-рыцарского, древнеримского и польского одеяний. На нем была кираса, под ней – римская туника, поножи, с плеч свисала голубая бархатная, затканная золотыми цветами мантия, подбитая горностаем. Король быт обут в сандалии, с которыми несколько комично сочеталась большая шляпа с султаном из белых перьев. Бриллианты на королевском костюме оценивались более чем в миллион талеров. Во время литургии произошла смутившая всех неприятность. Часа через три после начала торжества Августу стало так жарко в его наряде, что он лишился чувств, – по странному стечению обстоятельств именно в тот момент, когда епископ начал читать символ веры. Не вспомнить о недавнем протестантском прошлом короля было невозможно. С Августа сняли кирасу, привели его в себя, дочитали символ веры, три раза прокричали «Vivat rex!» – «Да здравствует король!», пропели молебен и наконец вручили ему державу и скипетр под ружейную и пушечную пальбу в городе.

Между тем принц Конти высадился в Данциге, чтобы изгнать Августа. Эта экспедиция не имела успеха. При Оливе принца чуть не захватили в плен саксонские солдаты, и через несколько недель после высадки в Данциге те же горожане проводили незадачливого претендента восвояси.

Но и Августу его новое королевство доставляло мало радости. Он лишился всякой поддержки почти сразу после коронации, благодаря именно тем мерам, которые принял, чтобы всех собрать под свои знамена. Привыкнув в Саксонии к абсолютной власти над дисциплинированными немцами, он прилагал все усилия, чтобы превратить свою власть в Польше в наследственную. Этим он восстановил против себя даже тех магнатов, которые ранее поддерживали его. В 1699 году короля вынудили вывести из Польши саксонские войска, оставив с ним только 1200 гвардейцев.

Единственное свое спасение Август видел в войне.

Август пострадал в Северной войне больше всех, хотя приходился родственником Карлу XII – они были двоюродными братьями (их матери, обе – датские принцессы, были сестрами). Именно ввиду родства Карл и не мог простить Августу покушения на Лифляндию, решив вести войну до тех пор, пока не свергнет вероломного родственника с польского престола.

Надолго позабыв после нарвской победы о русских, Карл сосредоточил все усилия на изгнании саксонцев из Курляндии. Шведский король располагал в Лифляндии 44000 человек (16000 кавалеристов и 28000 пехотинцев); в Швеции осталось 20000 солдат, в Померании, Бремене, Вердене находилось столько же – всего более 90000 человек. С такой армией чувствовать себя всемогущим мог и человек, менее Карла уверенный в своей непобедимости.

Перезимовав под Нарвой, шведский король направился под Ригу. Саксонская армия преградила ему путь, заняв позицию вдоль Двины, которая в этом месте весьма широка. Поскольку Август уехал из армии, командование саксонцами принял на себя маршал Стенау; с ним были герцог Курляндский и Паткуль. В распоряжении Стенау находилось 12000 человек и одна пушка без лафета.

Карл привел к Двине 15000 шведов. При таком соотношении сил переправа представлялась делом весьма трудным. Карл приказал построить транспорты с более высокими, чем обычно, бортами, которые могли опускаться, как подъемные мосты, – по ним шведы должны были сойти на берег. Другая хитрость заключалась в том, что король, учтя направление ветра, – с севера, откуда подходили шведы, на юг, где располагались саксонцы, – приказал зажечь огромные вороха сырой соломы. Ветер понес густые клубы едкого дыма на саксонцев, и Карл начал переправу.

Как обычно, король находился вместе со всеми. На середине реки он ободряюще крикнул Рёншельду:

– Ну что! Двина не будет злее копенгагенского моря! Поверьте мне, генерал, мы их разобьем.

Через четверть часа барки подошли к другому берегу; короля едва уговорили не высаживаться с первым отрядом. Шведы сразу выгрузили пушки и открыли огонь по неприятелю. Ветер вскоре рассеял дым, и саксонцы увидели идущие на них синие шеренги.

Стенау повел на них отборную кавалерию. Шведская пехота была смята и преследуема до реки. Но Карл вновь собрал ее там так же легко, как на параде. Стенау был отброшен, и шведы вышли на равнину.

Теперь в смятении пребывали саксонцы. Видя это, Стенау отвел их к месту, окруженному лесом и болотом, где находилась его единственная пушка. Здесь саксонцы воспряли духом и мужественно встретили атаку шведов. Герцог Курляндский ободрял их, показывая чудеса храбрости: он трижды врывался в середину шведской гвардии; под ним пали две лошади. Наконец его сбросили с коня ударом мушкета, и саксонские кирасиры вытащили его, полумертвого, из-под копыт. Саксонцы на этом участке пришли в беспорядок, за ними смешались и прочие.

Узнав о поражении своих войск в Курляндии, Август пришел в бешенство. Передают, что он получил эту весть, когда сидел в седле. Король пришпорил коня и мчался до тех пор, пока не загнал бедное животное. Тогда он соскочил на землю и саблей отрубил коню голову.

Все города Курляндии сдались шведам без боя. Летом 1701 года Карл въехал в Митаву, столицу герцогства. Не останавливаясь здесь, он проследовал дальше в Литву. Шведский король признался, что почувствовал удовлетворение, войдя в местечко Бирзен, где недавно встречались Август и Петр. Здесь он задумал лишить Августа трона.

За одним из королевских обедов некий немецкий полковник громко заметил, что стол шведского короля сильно отличается от пиров Августа и Петра, и не в лучшую сторону.

– Да, – сказал Карл, вставая, – тем легче я расстрою их пищеварение.

ПОЛЬСКАЯ ОХОТА