Пятый постулат - Орлова Анна. Страница 88

«Сукин сын, — подумал Весьямиэль, хотя по отношению к псоглавцу это вряд ли можно было считать оскорблением. — И что это означает? Хм… пожалуй, своего рода испытание: сумею ли я узнать властелина. Ну что ж! Если ему угодны такие игры, я с удовольствием поучаствую в них».

Он вгляделся в четверку, представшую перед ним. Первый — мрачный гигант в дорогой кольчуге, при оружии, в длинном, видно, парадном плаще: взгляд суровый, лицо умное, обезображенное следом сильного ожога, в темных волосах и аккуратно подстриженной бороде мелькает седина. Вторая — высокая белокурая женщина в темно-синем платье, переливающемся серебром при малейшем ее движении. Очень красивая, хотя уже не юная, с властным, надменным лицом и холодным, мудрым, насквозь видящим взглядом опытной и старой придворной интриганки (не стоит, не стоит обманываться ее внешностью!). Третий — сухопарый старик в багряной мантии с золотой оторочкой. Изборожденное морщинами лицо, ухоженная белоснежная борода, в глазах светится ум, вся фигура выражает величие — этот больше всех походил на властелина, тем более в нем чувствовалась магия. Так Весьямиэль думал до тех пор, пока не взглянул на четвертого.

Это оказался молодой — или же молодо выглядящий — человек, одетый совсем просто, вряд ли богаче Весьямиэля в его повседневном камзоле, круглолицый, с вихрастой русой головой. Он сидел на подоконнике, разглядывая вошедших с веселым любопытством. По сравнению с троими прочими он выглядел совершенно несолидно, сущим мальчишкой.

Приняв решение, Весьямиэль сделал шаг вперед и склонился в изысканном придворном поклоне перед одним из четверки.

— Имею ли я честь лицезреть властелина мира? — спросил он, выпрямляясь и встречаясь взглядом с тем, кого выбрал.

— Вы совершенно правы. — Молодой человек спрыгнул с подоконника, широко улыбнулся, взглянул на Весьямиэля, чуть склонив голову набок. — Я в вас не ошибся, это отрадно.

Повелительный жест, и остальные трое, коротко поклонившись, покинули зал. Шаррикан остался. Судя по тому, как подергивался его нос, можно было сделать предположение, что псоглавец давится от смеха.

— Прошу извинить за этот розыгрыш, — сказал властелин, — но так уж повелось. Если человек не способен распознать, кто есть кто, вряд ли он может претендовать на место при дворе.

— И многие… распознают? — поинтересовался Весьямиэль.

— Увы, нет, — усмехнулся тот. — Но и им находится дело. Впрочем, мы отвлеклись. Пойдемте-ка, здесь слишком неуютно, чтобы разговаривать приватно. Тут только на послов во время аудиенций страх нагонять.

Властелин быстрым шагом направился к трону, дотронулся до подлокотника, и изрядная часть стены бесшумно повернулась, открывая проход. Молодой человек сделал приглашающий жест, и оставалось только следовать за ним. Шаррикан шел следом, но его присутствие Весьямиэля не смущало: ясное дело, никто не оставит властелина наедине с неизвестными пришлецами, пусть даже они безоружны!

Глава 31

Властелин

Проход вел в соседнее помещение, небольшое, просто обставленное — низкий столик, несколько кресел, шкаф, забитый книгами. Тут же обнаружился камин, сейчас не топленный по причине жары. В окно, распахнутое настежь, врывался теплый ветерок, трепал легкие занавеси, доносились крики ласточек…

— Устраивайтесь, — пригласил властелин. На родине Весьямиэля дозволение сидеть в присутствии венценосной особы считалось великой честью и даровалось далеко не каждому, однако этот человек явно придерживался иных принципов. — Да садитесь вы, в сиденьях нет отравленных игл или чего там вы опасаетесь. Шаррикан, друг мой, гавкни, будь любезен, пусть принесут чего-нибудь, а то я снова позабыл колокольчик!

Псоглавец развернулся к двери (Весьямиэль только сейчас заметил, что у него имеется хвост, пушистый и ухоженный, и сдержал ухмылку) и действительно басовито что-то пролаял. Ему звонко гавкнули в ответ, и через пару минут симпатичная псоглавица, кудрявая, рыжая, почти как Маша, внесла поднос, ловко расставила на столе бокалы, разлила что-то золотисто-зеленое, пенящееся, пахнущее свежо и приятно, и удалилась. Весьямиэль проводил ее заинтересованным взглядом. Маша возмущенно заерзала в кресле.

— У вас в горле не пересохло? — поинтересовался властелин и протянул один бокал Шаррикану. Несмотря на собачью пасть, тот управился с напитком в два глотка, кивнул в знак благодарности. — Жара такая… Не отравлено, правда.

Что напиток не отравлен, Весьямиэль и сам видел, привык проверять после Эйлисы да Оливьели… Но как странно ведет себя этот человек!

— Итак, — поняв, что гости так и будут молчать, властелин сам перешел к делу, — вы, значит, и есть граф Весьямиэль зи-Нас’Туэрже? Вы позволите называть вас так коротко?

— Пожалуй, — в тон ему ответил Весьямиэль. — Не то беседа наша, боюсь, затянется!

Властелин хмыкнул и весело взглянул на гостей. Глаза у него были зеленовато-серые, с темным ободком по краю радужки, а на носу красовались веснушки.

— Я думаю, вы уже знаете, почему оказались здесь, — сказал он.

Весьямиэль кивнул.

— Если вы позволите мне объясниться, я смогу доказать, что обвинение в злоумышлении против вашей персоны… — начал он, но властелин замахал на него руками.

— Да знаю я, знаю, — сказал он, посерьезнев. — Информаторы у меня превосходные, можете не сомневаться. И в том, что вы, господин зи-Нас’Туэрже, никакого отношения к революционным бредням не имеете, я тоже прекрасно осведомлен. Вы меня заинтересовали совсем другим…

— Чем же? — Этот человек Весьямиэля нервировал. Доводилось ему встречать облеченных властью весельчаков и балагуров, и они всякий раз оказывались куда опаснее внешне суровых и безжалостных людей. Интересно, этот из таких же?

— Ну, как сказать… — Властелин неопределенно улыбнулся. — Если бы вы остались дожидаться моих посланников в Перепутинске, сидя под домашним арестом, мы бы с вами вот так не беседовали.

Маша сдавленно ахнула.

— Ну что вы перепугались? — огорчился властелин. — Я имею в виду, я поговорил бы с господином зи-Нас’Туэрже как полагается, вероятно, нашел бы для него дело… — он усмехнулся, — и все.

— А наш побег, выходит, вас заинтересовал, — констатировал Весьямиэль.

— Еще как! — ответил тот. — Вы ловко обвели вокруг пальца Реталя… хотя на это как раз много ума не надо, этот олух ощипанный давно напрашивался…

— С ним все в порядке? — пискнула Маша.

— Перелиняет, встанет на крыло, — отмахнулся властелин. — Так о чем я? Ах да… Вы, господин зи-Нас’Туэрже, оказались человеком деятельным и не пожелали отправляться в столицу под стражей. Прекрасно вас понимаю! Однако вы и не попытались сбежать, а двинулись опять же в столицу… О чем это говорило? Я сделал вывод, что вы намерены добраться до меня и избавиться от обвинений. Хороший ход! И скрываться вам удавалось довольно долго, что тоже меня удивило, — вы, простите, не похожи на человека, способного долго обходиться без стаи слуг!

— Не похож, верно, — улыбнулся тот в ответ. — Моя внешность многих вводит в заблуждение. И многие жестоко поплатились за это. Прошу простить, но вы знали, что я в столице?

— Мог говорить об этом с большой вероятностью, — кивнул властелин. — Догадываетесь, где впервые серьезно выдали себя?

— В том гнилом городишке, где у меня… сорвалось выступление, — мгновенно ответил Весьямиэль и скривился. — Там был ваш человек, как я впоследствии узнал. Очевидно, мое описание уже было разослано, и он доложил наверх.

— Абсолютно верно. Вы выбрали не самый безопасный способ маскировки, но он себя оправдал. Если бы не случайность, вы смогли бы добраться до столицы вовсе не замеченными. Правда, тут вам сложнее было бы скрываться, — сказал молодой человек. — Мне, если честно, было смертельно интересно, как же вы все-таки со мной встретитесь. Я не сомневался, что вы сумеете это провернуть. Что там было у вас в планах? Подкуп стражи, штурм дворцовых стен?

— Менее тривиальные и более изящные ходы, — внес коррективы Весьямиэль.