Первый фронт - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 14

— Сделаем, — веско ответил боец. В каком он был звании, я не видел, петлиц на вороте не было.

Оставив охрану чесать затылки и трогать места разреза, мы направились к домику.

— Ну угощайтесь, чем, как говорится, бог послал, — предложил Павел Анатольевич, широким жестом показывая на стол. И чего только там не было!.. Да ничего там не было. Тарелки со щами и пюре с котлетой на второе. И все.

— А компот? — вспомнив старый советский фильм, спросил я с возмущением.

Оба командира кино про Шурика смотрели, так что шутку оценили. Судоплатов вообще не отходил от ноута за последние дни, изучал мой мир по фильмам.

— Компота нет, но есть чай.

— И тут обделили, — вздохнул я, усаживаясь за стол.

Когда мы пообедали и пили чай из железных кружек, Судоплатов спросил у меня:

— Список у вас?

— Нет, у Михаил Алексеевича, — кивнул я на Гоголева и принялся с интересом наблюдать за тем, как командиры обсуждают, чего в нем еще не хватает.

«Вот не понимаю, все уже сто раз проверили, чего нам остро необходимо, так нет — еще что-то внести хотят!» — думал я, поглядывая на них поверх кружки.

В это время в дверь без стука вошел тот боец из склада, Синцов.

— Товарищ полковник, все готово.

— Хорошо, майор, группе готовность номер один.

— Понял, готовность номер один. — Козырнув, майор Синцов вышел.

Проводив его взглядом, я поставил пустую кружку на стол и, откинувшись на спинку казенного стула, спросил:

— Когда выход?

— Через четырнадцать минут, — ответил полковник, мельком глянув на наручные часы.

— Понятно.

Оглянувшись, я посмотрел на ученых, стоявших за моей спиной. Понятное дело, пока не исследуют все возможности Аномалии, никто нас на тут сторону не отпустит. Вот и пришлось открывать переход под внимательными взглядами не только бойцов охраны, но и шести типов с умными физиономиями.

За три часа исследований удалось выяснить, что если я встану в проход и буду держать его, то другие люди смогут спокойно как перейти на другую сторону Аномалии, так и вернуться обратно. Но существовала небольшая проблема: поскольку овал портала был не очень велик, требовалось соблюдать особую осторожность. Срезанные палки до сих пор стояли у меня перед глазами, да и местные ученые это тоже проверили и то и дело поглядывали на две короткие железные трубы, поблескивающие в стороне ровными срезами.

Однако и здесь я сумел найти выход. Погоняв по овалу разбегавшиеся от моего прикосновения в разные стороны волны, смог раздвинуть края. По замерам ученых, овал увеличился на двадцать сантиметров в каждую сторону. Дальше последовал уже целенаправленный эксперимент, и я еще час размахивал руками, гоняя по овалу волны, пока старший из ученых с холодным взглядом профессионального чекиста не остановил меня, сказав, что хватит.

И действительно, окно перехода стало не просто большим, оно достигло крыши немаленького склада, имевшего высоту пять метров.

— Тут и танк пройдет, — удовлетворительно хмыкнул Судоплатов, глядя на колышущееся пятно, из которого я пока не вышел.

После всех экспериментов ученые пошли писать докладные записки и составлять свое мнение, а мы готовились к выходу. Вместе со мной шли трое сотрудников нового отдела, одетых в гражданскую одежду, специально подобранную для того, чтобы она не привлекала внимания в будущем, и шестерка бойцов осназа с полной выкладкой.

Переходить на ту сторону мы решили вечером, самое то для разведки, тем более охранявшие с той стороны бойцы ничего не видели, хотя и слышали работающую вдалеке технику.

— Давай, не подведи нас, — хлопнул меня по плечу Гоголев.

— Сделаю все, что смогу, товарищ комиссар государственной безопасности.

— Группе готовность! — послышалось справа.

— Пора! — сказал Гоголев, оглянувшись.

— Да, пора, — согласился я, зябко поводя плечами: мне было как-то неспокойно.

Прежде всего в очередной раз осмотрел Аномалию. За два часа, прошедшие с того времени, как я закончил увеличивать ее, она стала меньше ненамного. По крайней мере, невооруженный взгляд не фиксировал уменьшения.

— Карл Фридрихович, насколько уменьшилась Аномалия? — спросил я старшего из ученых.

— За два часа всего на два сантиметра в ширине и в высоте.

— Хорошо, что она так медленно уменьшается.

— Начинаем! — сказал Судоплатов, кивнув мне.

Я сделал несколько шагов вперед и наполовину вошел в овал, мимо меня тут же тенями проскользнули осназовцы, причем когда они ее проходили, Аномалия была не так возмущенна, а вот от меня всегда шли большие волны. Это изрядно озадачило ученых, и они до сих пор не пришли к единому мнению относительно возможностей прохода.

Дождавшись, пока овал перейдут парни из Отдела, махнул рукой, прощаясь с остающимися в прошлом, и вышел с той стороны.

— Ну здравствуй, родное время, — сказал я вслух и с улыбкой посмотрел на видневшееся через ветки деревьев серо-голубое небо.

— Ну все, нам осталось только ждать. — Судоплатов обернулся к Гоголеву, как только овал Аномалии исчез за ушедшим Гостем.

— Да, ожидание самое тяжелое в нашей работе, — ответил тот и, вздохнув, спросил: — Что ты думаешь о создавшейся политической обстановке у наших потомков?

— Ж…!

Гоголев невольно хохотнул, услышав ответ полковника. Отсмеявшись, сказал, опершись локтем об одну из полок с вещами:

— Ты еще не слышал, как товарищ Сталин выразился, когда наш Гость начал рассказ о том, что творилось в Союзе после его смерти. Александр потом весь день ходил красный как рак, особенно когда рассказал о том, как нашего Вождя ТАМ величают.

— М-да, как Гость говорит, «полный беспредел».

— Это так, вот бы нас туда, а? Эх, мы бы их… ух!

— Подождем, то ли еще будет. Ладно, сейчас машины должны подойти с антиквариатом, пойду встречать. — Судоплатов развернулся было к выходу, но услышал крик одного из бойцов охранения:

— Товарищ старшина! — Из-за секретности все бойцы вокруг склада и в окрестностях — поболее батальона — величали его старшиной. Согласно форме, в которую он был одет.

— Аномалия, она снова проявилась!

Резко обернувшись, полковник увидел колыхающийся овал, в который просунулась окровавленная рука.

— К бою, укрыться! — немедленно закричал он, уходя в сторону перекатом и одновременно выхватывая из кобуры наган. Рядом на земляной пол плюхнулся Гоголев, не боясь запачкать свою чистую форму.

Со всех сторон залязгали затворы. Неподалеку, положив ствол «Дегтярева» на одну из полок ближайшего стеллажа, стоял пулеметчик, направив дуло на Аномалию.

— Сперва нужно осмотреться, — сказал я, повернувшись к старшему группы осназа майору Синцову.

— Хорошо, идите спокойно, если что, мы рядом, — ответил он, и не успел я глазом моргнуть, как восьмерка бойцов растворилась в лесу. Покрутив головой в попытке их обнаружить, я не без восхищения сказал оставшимся со мной трем парням из Отдела:

— Однако!

— Пора идти, — напомнил старший из них, Олег.

Олег Карпов, насколько я знал, был из летчиков и, судя по ожогам на руках, то, что он горел в истребителе, воюя в Испании, было правдой. Его основная задача — все, что связано с авиацией. Те немногочисленные принесенные фильмы и мои неполные рассказы не смогли прояснить некоторые моменты. Вот поэтому и был отправлен майор Карпов.

Вторым был Юра Гоголев, младший брат генерала. Попал он не по протекции, как я думал сначала, а из-за того, что являлся действительно уникумом, причем в прямом смысле этого слова. Все, что я знал о компах, я ему выложил и научил работать на ноуте. Так, за трехчасовой урок Юрий освоил тачпад и клавиатуру лучше меня. А послушав рассказы о всемирной паутине Интернета, он просто загорелся желанием побыстрее сесть у монитора.