Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - Чекрыгин Егор. Страница 70

Вот я и хочу предложить тебе пойти в степи и найти слабое место этого племени. Как ты нашел его у Иратуга и Виксая. Почему ты? Ты похож на них. К тому же у тебя есть дар Великого Шамана. А у меня есть то, что вы ищете!

Глава 16

…Я почему-то думал, что время у меня еще есть. В смысле, от границ Иратуга до этого озерного города мы шли больше трех недель, и я почему-то был уверен, что и до границ со степью мы будем идти не меньше. Ошибся. Дошли за неделю. И это несмотря на то, что караван, в котором мы топали, насчитывал больше сотни человек, согнувшихся под тяжелыми тюками. Царь Царей Леокай посылал караван.

Правда, в караване том больше половины состава были воинами, а количество товаров по сравнению с обычным было чисто символическим. Но совсем уж не послать ничего он не мог, торговля – дело безжалостное.

Ну и, ясное дело, помимо носильщиков, воинов и нескольких «приказчиков», с караваном шли мы. Трое.

Я был против. Даже чисто из гуманных соображений тащить с собой девчонку на подобное задание было полным бредом. О чем я и не преминул сообщить всем, желающим данное сообщение выслушать.

Лга’нхи лишь пожал плечами – если член племени желает кочевать с племенем (а наше опасное предприятие он воспринимал именно как обычное кочевье, пусть и по абсолютно новым местам), то как можно ему это запретить? Опасно? Ты какой-то странный – вся жизнь опасна. Тут Осакат тигр может съесть… Нету тигров? Но тогда еще какая-нибудь беда приключится. Лучше пусть уж под нашим присмотром будет, потому как доверять Своего человека этим горским… Да нет, нормальные, конечно, люди… и ей родня. Но ведь не степняки же! Вон в прошлый раз – кабы не мы – сгинула бы девчонка. Так что лучше пусть уж с нами кочует, чем живет в этом вот отвратительном скоплении домов и людей, где каждый день видишь одни и те же пейзажи. Неудивительно, что все они тут какие-то малость сумасшедшие.

Дедушка Леокай лишь многозначительно промолчал и сказал мне что-то утешительное. Статистик, как обычно, взял верх над добрым дедушкой. Некий арифмометр в его голове прокрутил своими колесиками и выдал результат, что, если Осакат уже третий день устраивает истерики, требуя взять ее с собой, проще уступить, чем затевать скандал. Тем более что подобных внучек у него не меньше десятка – одной больше, одной меньше. А одно только присутствие члена царского рода (и не одного рода) на переговорах с вождями прибрежных племен придаст им куда более солидный и весомый вид. Так что грех не воспользоваться такой возможностью, тем более что Мордуй и так у него на крючке, поскольку без посланных ему воинов против верблюжатников не выстоит. А даже если верблюжатники уйдут, будет по гроб жизни обязан Улоту за оказанную помощь. Опять же еда. Дело-то уже скоро к осени! А вместе с армией Леокай посылает Мордую и еду. Мордуй будет есть со стола Царя Царей Леокая. Это ж такие политические и торговые перспективы!…А?…Что?…Кто? Осакат? А, ну да. Осакат. Да пусть делает что хочет, не до нее сейчас.

Ортай? Если Царь Царей Улота доволен и даже обещает послать своих людей на помощь, то пусть делает со своей внучкой все, что угодно, – хоть в яму со змеями бросает, хоть рыбам скармливает. Его долг посла перед Мордуем и Олидикой выполнен. А Осакат? Он оставляет ее в надежных руках приемных братьев и дедушки.

Сама Осакат? Ты помнишь, как тяжело было в степи? Ты помнишь, как страшно было, когда мы дрались с верблюжатниками? А жажду? Многодневную жажду под раскаленными лучами солнца ты помнишь? Оставайся с дедушкой. Тут хорошо. Тут много еды, много воды и веселья. У тебя будут служанки, подруги и… Вот только не ныть! Не ныть, я сказал!!! Лучше уж ори, как вчера, и посудой кидайся…А вот этих слез не надо…Да и хрен с тобой – делай что хочешь!

…Увы, у девчонки оказалось слишком много родственников, которыми она крутила как хотела, а значит, и возможностей для маневра. Она могла быть племянницей Мордуя, могла – внучкой Леокая или нашей сестрой. Конечно, случись такая необходимость, все три рода сели бы на совет и за пару-тройку дней, ссылаясь на обычаи и учитывая взятые из легенд прецеденты и «количество штыков» в армиях, выяснили бы ее «гражданство». Но кто станет тратить пару-тройку дней ради Щастья взвалить на себя заботу о взбалмошной девчонке? Правильно, никто. Так что к кому прибьется, те пусть с ней и таскаются. Эти двое? Ну и ладно!

В местных условиях, с почти военной дисциплиной внутри каждого рода, когда даже «прынцессы» не вылезают с кухонь и из-за ткацких станков, а многие бабы за жизнь ничего, кроме собственной деревни, не видят, соплячка почувствовала невероятную свободу и возжелала приключений. И единственной возможностью нам от нее избавиться было выдать замуж, тем более что и возраст был подходящий. Но стоило мне об этом заикнуться, Осакат устроила такую истерику, что я позорно бежал, предпочтя смириться с ее неизбежным наличием в нашей компании.

Но Осакат не была главной проблемой насущного момента. Ею были верблюжатники и заданная Леокаем задачка. Потому почти все свое время я проводил с Вит’оки.

Забавный, надо сказать, парнишка был этот Вит’оки, которого я быстро переименовал в Витька. Сам он, по его словам, был родом из одного из прибрежных племен. Судя по роже, блондинистости и языку, прибрежные тоже были народом похожего корня, что и степняки с горцами. По крайней мере, когда я велел ему поговорить со мной «на своем», услышал вполне узнаваемую речь, хоть и загруженную кучей непонятных слов. Что и неудивительно – иной быт, иные слова. Разделившиеся по образу хозяйствования народы создают свою речь.

Когда пришли верблюжатники, прибрежным ребятам снова пришлось разделиться. На тот раз – на пугливых, но умных и смелых, но по большей части мертвых. Пугливые и умные при приближении врагов тупо сели на лодки и удрали куда подальше. Ну а смелые полезли в битву и, естественно, были биты.

Витька подвело его малолетство – он не послушался умных родителей и рванул с храбрыми дураками. Малолетство же его и спасло. Всех более-менее серьезных противников верблюжатники пустили под нож. А малолеток, вроде него, выживших, но попавших в плен, пристроили вкалывать по хозяйственной части.

Вкалывал Витек где-то около года, таская грузы, выполняя всякую грязную и непрестижную работу, в том числе и ухаживая за скотиной, например перегоняя скот (а ведь попадись он мне месяца четыре назад, когда мы порубили тех пастухов… вдруг подумалось мне…). За это время и успел малость наблатыкаться говорить по-верблюжачьи. А когда его хозяева поперлись в горы, удачно сделал от них ноги, ведомый семейными байками о какой-то бабушке, удачно сбагренной замуж куда-то в горы. Подозревать, что Витек врет про бабку, не приходилось, для местных – неважно, степняков, горцев или тех же прибрежных – родня дело святое, о таком не врут. Другое дело, что искать эту бабку (даже если предположить, что она жива) можно было всю оставшуюся жизнь. Витек, прямо скажем, не был настолько важного рода, чтобы память о данном замужестве вошла в анналы истории. Но мудрый Леокай, сразу (в отличие от многих других) оценивший ценность данного кадра, признал Витька своим и пристроил жить поближе к своему двору, или уж скорее к озеру и озерному флоту. Время от времени вызывая для частных бесед, с целью выудить побольше информации о врагах или уточнить какие-то моменты из его рассказов.

…Кстати, именно Витек на том самом пиру пытался разговорить меня, для начала (как он мне рассказал) поливая издали самыми отъявленными ругательствами, которые вызубрил, находясь в плену. А затем уж обратившись напрямую…Тест я сдал. И вспомнил про него, когда Леокай, сделав мне свое предложение, пообещал и всю возможную помощь – материальную и интеллектуальную. Я спросил про человека, говорящего на верблюжачьем, и получил Витька.

Леокая, кажется, это не очень порадовало – данный кадр был нужен ему самому. А вот сам Витек был в полном восторге, похоже, год плена так и не смог выбить из него дурь и тягу к приключениям и возможность попутешествовать со степным Вождем, завалившим самого Анаксая, его шаманом и сестрой-принцессой-красавицей. (Видел я, какие он на нее взгляды кидает. И хотя она, похоже, старше его на пару лет, сдается мне, Витек ее пожилой тетенькой отнюдь не считает. Вот мне заботы, теперь и за этими доглядывать!)