Турпоездка «All Inclusive» - Языков Олег Викторович. Страница 64
– Может быть… может быть… Я подумаю.
Вот так-то! Игги поднялся на крыло! Я остался один. И выпороть мне его не дадут – как же, ведь это славный рыцарь ля Кот, получивший свой шлем и замок прямо из рук короля. Не говоря уже о золотых шпорах. Вторых, кстати, в королевстве. Тьфу!
Один. Хотя почему один? А все эти неслухи-послухи, обступившие нас с королем? Это вроде бы моя епархия?
– Рус! А ну-ка, построй воинов.
Рус оглушительно свистнул. Его свист поддержал Бес. Что это? Команды, что ли, у них такие? Интересно.
Со всего поля битвы к нам побежали фигуры в двухцветных плащах. Началась бестолковая толкучка. Наконец все успокоилось, и перед нами вырос кривоватый строй. Да, а строевая подготовка у них хромает. Ну ничего! Зато как они знатно развернулись в атаку и ударили! Это поважнее строевой будет.
– Воины храма! Я ничем не могу наградить вас, мои воины… Запомните – отныне и навек – лучшей наградой паладину храма Адриана будет честно выполненное дело! Все равно какое. Хоть ратное, с мечом в руке, хоть мирное – с сохой, хоть какое. Хоть сопли детишкам вытирайте!
В строю раздались смешки. Я помолчал и продолжил:
– Вы знаете, воины, на моей далекой-далекой родине однажды, очень давно, четыре года шла страшная, кровавая война. Так вот, на этой войне героям вручали ордена. Ордена – это такие нагрудные знаки доблести. Из драгоценных металлов, золота, платины, чего-то еще… И вдобавок за эти ордена сначала платили и деньги. Ну, золото платили, чтобы вам было понятнее. Потом деньги платить перестали. Потом, через десяток-другой лет, ветераны стали стесняться носить свои ордена. Было сказано, что это не современно. Мол, настали новые, свободные времена, и ваши железки никого не интересуют… В конце концов у героев отняли все – и деньги, и ордена, и спокойную, достойную старость. Одного, как ни старались, отнять не смогли – у них осталось чувство гордости, чувство победителей, совершивших главный подвиг в своей жизни. Они, не щадя себя, потеряв тысячи и сотни тысяч друзей на поле боя, защитили и отстояли свою родину. Не думая о том, как их внуки оценят их победу. В долларах или в евро? А может быть, в дойчмарках? Не берите в голову – все это название золотых монет. Так вот, запомните, на всю жизнь запомните, и тут нет ничего смешного: лучшая награда – это чувство честно исполненного долга перед своей страной и своим народом.
Я покосился на короля, но его упоминать не стал. Он умный, он поймет.
– Волею и именем Адриана! Я, Тур, возвожу вас… сколько в строю людей? – обернувшись, спросил я Руса.
– В живых осталось двести одиннадцать человек. В строю – сто шестьдесят семь. Остальные ранены…
– Я возвожу триста послушников, вышедших на это поле для битвы со злом, в паладины храма! Всех – и живых, и мертвых… И еще…
Я сжал перстень. Адриан, сможешь? И тут же получил ответ: «Попробую успеть, но тебе надо будет прибыть за ними в храм Торна». Прибуду, куда я денусь!
– Каждый из вас, и живой, и мертвый, получит отличительный знак – серебряные крылья Тура. Вечером и получите. Живые – на грудь, мертвые – в гроб. Или лучше – передадите крылья родным и близким. На память. Это лично от меня. Больше у меня ничего нет. Все. Свободны. Разойдись…
Разойтись мы не успели. Раздался стук копыт, и к нашей группе на взмыленной лошади подскочил маршал Лоден в сопровождении четырех кавалеристов.
– Ваше величество! Ваше величество! – он запыхался и никак не мог начать доклад.
– Успокойтесь, маршал, прошу вас… – король насторожился, – что произошло?
– Фу-ух, извините, ваше величество… мне нужен барон ля Реган. С поля боя ускользнула группа заговорщиков… человек семьдесят-восемьдесят. Мы не смогли ее догнать – они постоянно оставляют небольшие заслоны, и нам приходится на них тратить время… Судя по всему, там кто-то из главарей. Скорее, барон, нужно перебросить им наперерез сотню гвардии…
Король взглянул на Дубеля, а потом на меня. Кажется, он что-то задумал. Но я не дал ему времени принять решение.
– В этом нет необходимости, Дорн. Я сам займусь беглецами. Погибли мои паладины, и это мое дело…
Король молча кивнул. Он принял мой тон и мое решение.
– Батарея! Ко мне! – Я оглянулся на Десницу. Батарея понесла потери. Кошак? Кот снова сунул свой шлем в руки какого-то воина и, несколько скособочившись, шел ко мне, нашаривая рогатку на боевом поясе. Улыбка сошла с его лица. Оно было… окаменевшим, оно было страшным. Да, вырос Кот, вырос. Вырос и стал воином… Рыцарем.
Рус и Бес что-то скомандовали своим послушникам и подбежали ко мне. Воины, теперь уже паладины храма, ловили коней и выводили их на свободное от тел место.
Я взглянул на Дубеля. На его губах еще таилась улыбка, а вот глаза… Глаза стали пустыми и бездонными, это глаза ангела смерти. Я поежился…
– Спокойнее, барон, спокойнее… Не забывайтесь. Рогатка с собой?
Дубель сразу же ожил и кивнул.
– Извините меня, Тур… – мягко тронул меня за руку король, – можно я с вами? Пожалуйста… Мне это нужно… необходимо…
Я молча смотрел на Дорна. Да, пожалуй, так и вправду будет лучше. Король сам должен закончить это сражение.
– Да, Дорн. Можно и нужно. Возьмите с собой десяток гвардейцев. И знаменосца с вашим стягом. Быстрее.
Король повернулся к своим воинам и начал отдавать команды.
– Рогатки у всех? – я обратился к своим батарейцам. – Дубель, возьми рогатку и шарики у Десницы. Для короля…
Дубель понятливо кивнул и исчез. Ребята, встав в круг, проверяли свое оружие. Послушники, вытянув шеи, с завистью смотрели на их приготовления.
– Рус, ты тоже… возьми с собой человек пять. Тех, кто особо себя проявил в бою… Пусть посмотрят… Свидетелями будут. Они это заслужили. Ну, готовы? Мы коней брать не будем – незачем.
Рус начал распоряжаться, а я посмотрел на группу вокруг короля. Кажется, все готово. Я вызвал карту и нашел группу беглецов. Далеко убежали! Но ничего, крылатого Тура вам не обогнать…
– Батарейцы, вперед! За вами король. Паладины, вы замыкаете строй! Пошли!
Мы перешли в точку, километра на два опережая драпающих во весь опор заговорщиков. Нужно дать королю практический урок.
– Бес! Выскочи вперед! Метрах на двухстах воткни копье. Это будет наша дистанция для стрельбы. Вон они, беглецы, видишь? Давай!
– Дорн! Подойдите ко мне! Держите. Обращаться нужно вот так…
Все-таки воин – он во всем воин. Дорн моментально освоил невиданное здесь оружие. На третий-четвертый раз его шарики упали рядом с копьем. Достаточно. Тренировки окончены. Теперь будут боевые стрельбы.
– Дорн, вы бы не хотели сказать пару слов своим… м-м, аристократам?
Дорн спешился, снял и бросил плащ на седло своего коня, подумал и снял шлем. Король вышел шагов на пять вперед. За ним стояли батарейцы, конный знаменосец со стягом, позади выстроились гвардейцы во главе с маршалом Лоденом и наши паладины. Мы ждали…
Наша маленькая группа под развевающимся королевским штандартом привлекла внимание мятежников. Угрозы для них мы не представляли. Нас было слишком мало, чтобы выдержать удар конных рыцарей, не говоря уже о том, чтобы атаковать самим. За моей спиной повисла напряженная тишина, только какая-то лошадь звенела сбруей, нервно мотая головой.
Беглецы, увидев нас, стали немного сдерживать коней и осматриваться. Что-то было не так, что-то их настораживало. На их пути к жизни и свободе стояло всего-то двадцать человек, причем часть из них была без коней, а я с Дубелем – так вообще без брони и оружия. Непонятно… А непонятное, как правило, пугает. Но что значит этот минутный страх! Впереди всех стоял он, король! Тот самый король Дорн – цель заговора! Вот он – на расстоянии удара! Возьми его! Убей!
Король поднял руку:
– Остановитесь, господа! Перед вами король! Приказываю вам сложить оружие!
В группе беглецов произошла какая-то перестановка. Вперед выдвинулись всадники в богатой броне и без рыцарских копий. Заговорщики медленно приблизились к воткнутому Дубелем копью и остановились.