50 дней после моего самоубийства (СИ) - Митчелл Глория. Страница 76

Боль.

Конец.

Я не могу определиться с эмоциями. Мне даже жаль Джея. Я полностью расклеилась за эти несколько дней, а что же было с ним, там, в тюрьме? Ох, черт…

— Господи, Джей, извини, — пробормотала я, чувствуя, что к глазам подступают слёзы. — Я такая дура…

— Эй, Глория, успокойся. Ты ничего такого не сказала. Просто знай, что около тебя есть люди, которые готовы поддержать. Мы знаем Стива не хуже тебя, хотя в этом я сомневаюсь, но да, это так и есть. И нам всем очень трудно, и понимаем, что тебе тоже. Мы здесь, вместе с тобой, и всегда готовы тебя утешить, — я обняла его, он сначала замер от неожиданности, но обнял в ответ. — Сестренка… — добавил он следом, и я улыбнулась.

Это была не фальшивая улыбка, как обычно. Это было совершенно иное.

— Я люблю его, — я повторяла эту фразу вновь и вновь, повторяла, словно молитву.

Я люблю его.

Люблю его.

Его, и только его.

— Я знаю, сестренка, знаю. — сказал Джей, обняв меня покрепче. — Мы все любим его. А теперь тебе нужно идти, тебя звал Алекс, он на улице.

Я посмотрела на Стива, но переборола себя, и кивнула.

Алекс ждал меня на улице, куря. Я, не спрашивая, взяла сигарету из пачки, зажигалку, и зажгла ее.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

— Как ты? — спросил он. Этот вопрос всё повторялся и повторялся, словно это код к чему-то.

— Ужасно. — пробормотала я, и невольно вздохнула.

— Стив написал это письмо, когда мы шли к Дезмонду, — сказал он, протягивая мне бумажку. — …тебе. — добавил он следом, я взяла письмо в руки и вошла внутрь больницы, так как на улице было холодно.

Я зашла в уборную, и дрожащими руками начала читать его.

«Малышка, я знаю, что ты будешь зла из-за того, что мы пошли к Дезмонду. Не знаю, вернусь я или нет, вернемся мы в полном составе, или нет. Но я хочу сказать единственное — я люблю тебя.

Я полюбил тебя с первой секунды, с первого мгновения, с первого взгляда. Я люблю тебя разную. Я люблю тебя в постели, с бардаком на голове, без макияжа, такую настоящую и такую Мою. Я люблю тебя в элегантных платьях, я обожаю твой смех, я люблю твои волосы, я люблю тебя всю. Всю, без остатка. Ты та Глория, которой была вчера, и которой будешь завтра. Мне с тобой ничего не страшно. Совершенно ничего. Мне не надо кого-то, кроме тебя, ты – и есть я. Знай, ты первая. Ты во всем только первая.

Я не знаю, стоит ли писать это тебе, я уверен, ты это знаешь. Но ты — моя, Глория, запомни это. Я тебя отпускаю. Если я не вернусь, я буду рад, если ты найдешь человека, с которым захочешь разделить свою жизнь, свою любовь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Возможно и без меня.

P. S. Я люблю тебя».

Слёзы скатываются по щекам. Я теряю равновесие и падаю.

Солнце светит, нежит, греет…. А оно может его спасти?

***

— Он очнулся! — ору я, почувствовав, что его пальцы шевелятся на моей ладони. Уже вечер, около девяти часов, я уж никак не ожидала что он очнется, хотя весь день молила об этом. — ОН ОЧНУЛСЯ! — кричу я громче, я уверена, все услышали меня.

Я с довольной улыбкой, прикасаюсь к его лбу. Уголки его губ приподнимаются, а мое сердце падает и падает, падает и падает.

— Малышка… — хриплым голосом пробормотал он.

Слёзы хлынут из моих глаз.

— Это я, Стив. Это я. Ты со мной, — прошептала я, вновь и вновь целуя его.

В комнату вошел встревоженный доктор, и начал объяснять Стиву об операции.

— А почему мне до сих пор её не сделали?

— У вас нет того человека, который бы мог решить вместо вас, Джейк. — сказал доктор. Стив вопросительно посмотрел на меня, а я одними губами сказала: «Потом объясню».

— Тогда я согласен.

— Но вы же помните, что риск высок?

— Да, но я всё равно согласен.

Доктор кивнул. Я хотела было уже вмешаться, одна мысль о его смерти сбивает меня с колеи, но всё же промолчала. Это его решение, я не вправе решать вместо него.

— Я думаю, в десять мы сможем начать. Чем быстрее, тем лучше, — сказал врач и вышел из палаты.

Я обняла Стива, терпко и нежно, осторожно, я бы не вынесла, если бы он из-за меня испытал хоть капельку боли.

— Глория, я… — начал Стив, но я поднесла палец к его губам.

— Не надо. Просто знай, я люблю тебя. Сильнее, чем когда-либо.

— Я люблю тебя, Глория. — сказал он и поцеловал меня в губы.

Я расслабилась и спустя секунду ответила на поцелуй. Блондин начал вытирать слёзы, которые всё ещё предательски текли.

— Ты моя, — прошептал он, отрываясь от поцелуя.

— Я твоя, навсегда, и ты мой, — сказала я, опять привлекая его к себе.

Я и он – это вечность.

Я люблю его.

Я не устану повторять это.