50 дней после моего самоубийства (СИ) - Митчелл Глория. Страница 77

Я люблю его, и всегда любила. Его.

Дорогой дневник! Стив очнулся. Я так рада. Я счастлива, по настоящему, хотя сейчас будут мои самые сложные девять часов. Мы отправили Стива на операцию. Ребята были очень рады тому, что он очнулся. Но никто не был рад этому так, как я. Я просто изнемогаю от счастья. Стив. Мой Стив.

Ночь наступает, срывая мою защиту. Я так не хочу уснуть, но ребята буквально уговаривают меня это сделать. Я нужна Стиву. А он нужен мне.

Господи, спасибо тебе! Спасибо за то, что не отобрал его у меня! У меня просто нет слов. Такое чувство, что за эти дни все мои эмоции испарились, но как только Стив очнулся – мое сердце опять заполнилось этим чувством.

Любовью…

Мы части чего-то большого. Мы вдвоем. Мы дышим вместе, дышим в унисон. И я наконец-то могу вздохнуть полной грудью. Без него я поняла то, чего не понимала долгое время. Я поняла, что он – это я, в другом обличии. Мы разные, но такие схожие. Любовь к нему помогает мне жить, а не просто выживать. Я испытала в своей жизни многое, и утрату, и ложные надежды, и приступы боли. Но всё это ничего по сравнению с любовью. И когда он знает мои чувства, я могу жить спокойно.

Никто не сможет отобрать его у меня.

Даже смерть.

— Глория.

________________________________________________________________________

                                                     Day 43

________________________________________________________________________

Меня угнетает то, что прошло уже пятнадцать часов с начала операции, а ещё нет известий от врачей.

Меня угнетает то, что я ничем не могу помочь.

Меня угнетает то, что Он может быть мертв.

Это так, будто я умираю внутри. И я знаю, что меня никто не спасет, только Он.

Я сижу уже в комнате ожидания кучу времени, но ничего так и не произошло. Не зашел врач, и не сказал, что всё в порядке. Это более чем странно и трагически. Я не хочу думать о худшем, но каждую секунду моего пребывания здесь, я словно умоляю о том, чтобы он остался жив. Остался со мной.

— Как ты? — сквозь пелену слёз, я слышу голос Алекса.

— А разве не видно? — спрашиваю я.

Я чувствую гнев.

К себе, и ко всему окружающему миру.

— Тебе нужно успокоится, — говорит Алекс, ярость растекается по моим венам.

— Как? — шепчу я, когда так хочется, как же хочется закричать! — Как мне это сделать? — слёзы, слёзы, слёзы.

— Ты должна научится сама успокаивать себя. — молвил он, чрезвычайно спокойным тоном. Ну и что же он хотел мне эти сказать?

Есть что, метод «самоуспокоения?»

— Ты сама знаешь, как.

— Ну, так скажи мне!

— Ты же всегда пишешь в своем дневнике. Разве не это всегда помогало тебе?

— Это не такой случай, когда я могу забыться благодаря записи в дневнике.

— Тогда нужно придумать ещё какой-то способ. Думай, Глория, думай.

Думай, Глория, думай.

"— Стив, ты же сам прекрасно знаешь, это не «просто телка». Эта девушка нравится тебе.

Долгое молчание.

— Может быть, но это уже не имеет ни какого значения. Она выбрала тебя. Все выбирают тебя. Ты же такой супер крутой, кроме тебя вообще никого не существует.

— …я отношусь к Глории по-другому. Когда я впервые увидел ее, мне показалось, что она такая же, как и все. Стоит в толпе, слушает нашу музыку и думает, какие же мы красавчики. Но когда я подошел к ней после выступления, я понял, что ошибался. Она совсем другая. С кучей проблем, на которые всем наплевать. Он такая же, как моя сестра. Одинокая, настроенная против всего мира. Когда я поцеловал ее, я понял это еще раз. Мне казалось, что я целую Данну… Так что если она тебе нужна — добивайся ее. Я не буду стоять у тебя на пути".

"— Как жаль, что ветчины не хватит на нас обоих.

— Ты что, издеваешься?

— А что ты хотела, малышка? Ты живешь здесь не одна, а в большой семье, как говорится, клювом не щелкают.

Чувствую, что еще одно мгновение, и я взорвусь от злости. Направляюсь к плите, хочу взять турку с кофе, но Стив отталкивает меня.

— Кофе я заваривал себе, не обессудь.

Он делает противную ухмылку и уходит к себе в комнату. Я достаю из полупустого холодильника салат в контейнере. В животе неприятно урчит, я беру вилку, пробую салат, и только потом замечаю, что салат покрыт плесенью!

— Да кстати, салат трехнедельной давности, — выглядывает Стив из-за двери, и увидев мое перекошенное от этой мерзости лицо, начинает ржать, как лошадь".

"— А что ты нашел во мне? — спрашиваю я, резко повернувшись к нему.

— Меня в тебе ничего не привлекает.

— Да ладно?! Врать ты не умеешь. Я слышала вчера ваш разговор с Алексом.

Стив делает несколько шагов ко мне.

— Ты не такая уж и красотка, фигура у тебя не фонтан и еще ты любишь сверлить мозг. Ты можешь понравиться только последнему идиоту.

Мне становится так неприятно, после услышанных слов, что я готова расплакаться здесь перед ним, как пятилетний ребенок, но я этого не делаю, лишь смотрю на него прищуренным взглядом, скрывая свою ненависть и обиду.