Дамы с заначкой - Чацкая Ангелина. Страница 38

Горел, горел и погас! И надо же, именно сейчас, когда я сидела под ним, как под путеводным маяком, одна-одинешенька! Меня охватила паника.

Я вскочила и стала судорожно соображать, в каком направлении двинулся Сергей, и смогу ли я его догнать. Это было большой глупостью остаться тут одной! Я ринулась по тропинке влево, где расстояние между могилами было вполне приличное. Сделав несколько шагов, я почувствовала, как что-то держит меня за ногу. Открыла рот, но крика не было, он застрял где-то в горле… Вот так люди получают разрыв сердца… Ну уж нет!

Что это там? Я выдернула ногу из кроссовки, которая, оказывается, застряла под торчавшим из земли корнем дуба-исполина. Громко выдохнув, я извлекла ее из ловушки и, зашнуровав, осторожно пошла дальше, передвигаясь почти на ощупь. Стало еще темнее, луну затянули тучи, и сквозь них она выглядела так, словно растворилась в молоке. Фу, мистика какая-то… Сначала фонарь перегорел, потом упало напряжение в лунной сети… Хорошо в такой обстановке только совам, летучим мышам и кротам. Нет, кротам, пожалуй, здесь не очень комфортно Я старалась не смотреть на могилы, тем более что все равно не смогла бы прочесть надписи и рассмотреть фотографии. По внешним очертаниям памятников я догадывалась, что в этом уголке кладбища находятся довольно старые захоронения Моих друзей не было слышно и, тем более, видно. Громко позвать их я почему-то не решалась. Впереди, в нескольких шагах от меня, от высокого памятника отделилась тень Не раздумывая ни секунды, я запрыгнула на ближайший холмик, чтобы спрятаться за его крестом. В глаза бросилась надпись: «Ты уже дома, а мы пока в гостях». У меня мороз пробежал по коже. Некоторые такое напишут! Тот, кого уже нет, эту эпитафию все равно не прочтет, а вот проходящим мимо еще живым людям от таких слов станет не по себе. Сглотнув, я собралась с духом, и выглянула. Тень направлялась ко мне…

— Ляля, — зашептала тень, и на меня повеяло могильным холодом, — это я, Сергей. Ты чего тут делаешь, мы тебя где оставили?

— Мне стало страшно, и я пошла тебя искать, — пропищала я в ответ. , — Пойдем, ребята ждут. Мы нашли это место.

Клава сидела на каком-то пне, а Жека ходил вокруг могилы, которая была указана в письме.

Луч его фонарика методично исследовал старое надгробие. Серый гранит от сырости приобрел болотный оттенок Надпись была различима с трудом «Петръ Тихоновичъ Игонинъ. 1871 — 1920».

— Недолго пришлось искать, — сказал Сергей.

— А вот они, березки, — Клава обиженно ткнула пальцем в ствол одной из них.

Процедура извлечения сокровищ была продумана заранее, поэтому сама работа заняла не так много времени. Нам с Клавой практически ничего не пришлось делать, только иногда светить туда, куда нам говорили. Как только тяжелое надгробие было сдвинуто с места, мы обнаружили зияющую под мим пустоту.

— Тут явно что-то было, — заметил Жека.

— А теперь этого нет, — констатировала очевидное Клава.

Мы сидели на поваленном дереве и молчали.

Разочарование и досада, охватившие всех нас, были буквально написаны на лицах!

— Вот черт! — нарушил молчание Серега. — Кто-то нас опередил!

— Подобное разочарование постигло и Кису Воробьянинова, когда он узнал, что государство успело прикарманить его наследство, — сказала я. — Это классическая ситуация.

— И что же, государство уже и в могилы лазит? — спросила Клава. — Я не согласна, это кто-то из родственников Пронюхал.

— Ну, этого мы никогда не узнаем, дедулька похоронен на заре советской власти, а мы уже и закат ее пережили. Обрадовались, думали, лежат сокровища — нас дожидаются!

— Да, — вздохнул Жека. — Надо памятник поправить, не хватало еще, чтобы нас приняли за кладбищенских грабителей.

— А мы кто?

— Мы — неудачливые кладоискатели, — авторитетно заявила Клавдия.

Сергей вдруг насторожился:

— Тише! Кто-то идет!

— Где? — мы невольно перешли на шепот. — Вон там, слева. Тихо, не толкайтесь. Прячемся за тем надгробием.

— А я — за дубом…Жека, сойди с моей руки!

Вот черт! Тихо!!!

Все замолчали. Чьи-то шаги приближались к аллее, где находился склеп, за которым мы спрятались. Луна прогнала облака, и в ее неярком голубоватом свете я увидела высокую черную мужскую фигуру. Мне стало жутко. Мужчина тащил что-то, похожее на большой мешок.

— Бутылки собирает? — пискнула Клава. Ей никто не ответил.

Мужчина прошел так, близко ост дерева, за которым, не дыша, стояла я, что слышен был запах сигареты и лосьона после бритья. «Уже хорошо. Бреется, значит — не призрак и не бомж», — подумала я. А что он тогда делает здесь в такое время? То же, что и мы? Мужчина протащил свой мешок до угла и сбросил его куда-то вниз. Раздался глухой звук, от которого у меня заныло сердце. Из-за скамейки у могилы он достал что-то, похожее на плату. Зачем ему лопата? Лопата нужна, чтобы что-то закопать или кого-то? Мои волосы встали на макушке дыбом. Я боялась даже дышать. Скоро, наверное, наступит кислородное голодание, и я потеряю сознание. Скорее бы…

Мужчина бросил несколько лопат земли в темноту и спрятал свое орудие на место. Потом вытер руки платком, сунул его в карман и достал сигареты. Прикуривая, он поднес спичку так близко к лицу, что я увидела его совершенно отчетливо. На меня смотрел брюнет, которого я несколько дней назад видела в ресторане «Дубрава» в обществе шикарной блондинки…

Боясь издать какой-то звук, я зажала рот руками и присела, съежившись. Что же происходит? Откуда он здесь взялся и что делал?

Брюнет прошел во тропинке мимо меня, затягиваясь на ходу, бросил окурок тлеть у ограды и скрылся во мгле…

Я сидела, не в силах выпрямить затекшие ноги. Где же остальные?

— Ляля! — услышала я Клавкин голос, доносившийся откуда-то снизу, в нем слышались нотки отчаяния.

Клава в беде! Эта мысль подбросила меня, как катапульта, я вылетела из-под дуба и натолкнулась на Жеку.

— Где Клава?! — спросили мы одновременно.

— Я здесь, в ямке, — простонала она, — вытащите меня…

Подоспевший Серега сориентировался быстрее всех. Он решительно направился в сторону, откуда только что ушел мужчина, Мы с Жекой пустились за ним. Жека светил под ноги фонариком, но я то и дело спотыкалась и хваталась за его руку.

Нашему взору предстало перепачканное грязью лицо Клавы со светлыми разводами на щеках, следами слез. Она сидела на дне провалившейся могилы и жалобно подвывала. Сергей с Жекой вытащили Клаву из «ямки». Жека достал из кармана джинсовой куртки носовой платок и стер грязь с ее лица.

— Бедняжка! — сказал Сергей. — Как тебя угораздило упасть в могилу?

— Не знаю. Когда этот тип ушел, я решила выбраться из своего укрытия и не заметила в темноте, что впереди яма.

— Слава богу, что ничего не сломала, — сказала я.

— А что он закопал? Он ведь закопал тот мешок? — полюбопытствовала Клава.

Ребята переглянулись.

— Надо посмотреть, — решил Жека.

Он спрыгнул в могилу и стал рыть землю маленькой лопатой, которую мы, по примеру таинственного брюнета, взяли под скамейкой.

— Что-то есть! — негромко воскликнул Жека. Серега пыхтя вытащил мешок на дорожку, следом вылез Жека. Никто не решался заглянуть внутрь.

— Мне жутко, — прошептала Клава.

Я подошла к мешку и с бешено колотящимся сердцем стала развязывать капроновый шнур, стягивавший его. Шнур не поддавался.

— Ляля, дай я! — Серега вышел из оцепенаиия. Он вытащил перочинный нож и разрезал шнур…

Роскошная блондинка, кокетливо улыбавшаяся в ресторане «Дубрава», лежала на тропинке бледная и недвижимая. Клава залилась слезами, Серега подошел и обнял ее за плечи. Потрясенный Евгений сел на скамейку рядом с могилой и дрожащими руками пытался достать сигарету из пачки.

— Что же это? Что же это такое? — машинально повторяла я, оглушенная увиденным.

— Это — убийство. И мы видели, как убийца прятал труп. Кладбище старое, здесь никого не хоронят. Если бы не мы, никто никогда не нашел бы ее, — Сергей кивнул в сторону тела.