Ведьмы из Эсткарпа - Нортон Андрэ. Страница 14

— Чтобы уследить за ними, не надо людей. Есть одна штука. Надо побыстрее показать ее Магнису. — Они побежали, на углах коридоров Корис чиркал о камни кончиком меча.

На столе стояли тазы разных размеров и форм. В основном медные. И шары, которые Корис тщательно раскладывал по одному в таз, тоже были из металла. Шар, положенный в таз над проходом, своими колебаниями выдаст любые попытки взломать дверь далеко внизу.

Итак, подземелья они теперь кое-как защитили. Оставался воздух… Но только ли знакомство с авиацией заставило Саймона до боли в шее задирать голову, вслушиваться и вглядываться в охвативший башни гавани мрак? Ведь цивилизация, в защите и нападении полагавшаяся на примитивные самострелы, мечи, щиты и кольчуги, какими бы тонкостями психики она ни владела, не может и породить воздушной атаки.

Благодаря тазам Кориса о начале приступа они были предупреждены заранее, пусть лишь на несколько мгновений. Но тревога была поднята одновременно во всех пяти точках, где стояли шары. Помещения внизу за несколько часов лихорадочного труда были набиты до отказа всем, что только могло гореть и нашлось на складах. Овечья шерсть, коровьи шкуры, обильно политые маслом и корабельной смолой, повсеместно перемежались с тканями, мешками с зерном и семенами, ручейки масла и спирта сливались на полу.

Когда звякнули тазы, на баррикады забросили факелы, а потом закрыли внутренние двери, отрезав бушующий огонь в нижних коридорах.

— Пусть они теперь только ткнутся сюда своими холодными мерзкими рылами, — громко провозгласил Магнис Осберик, брякнув боевым топором об стол в главном зале. И впервые с тех пор, как туман повис над цитаделью, выражение озабоченности исчезло с его лица. Мореход не может любить туман, а тем более порожденный бесовской силой. Теперь он вновь мог действовать — сила и энергия вернулись к нему.

— А-а-а-а-а! — По говору в зале мечом полоснул этот вопль. Не в телесной муке вырвался он, только предельный ужас мог вырвать его из горла воина.

Магнис набычился, словно собираясь встретить врага лбом; Корис с мечом наготове пригнулся к земле, словно телом гнома черпал из нее силу, остальные в палате на мгновение застыли.

Быть может, лишь потому, что он все время ожидал этого, Саймон первым понял, откуда крик, и ринулся к лестнице, через три этажа выходившей на крышу.

Он не добежал туда. Вопли, крики и лязг мечей наверху были достаточным предупреждением. Замедлив шаг, Саймон приготовил свой самострел. Осторожность спасла его, на полпути ко второму этажу его едва не сбило с ног тело сулкара, катившееся вниз по лестнице. Из рваной раны на горле еще била кровь, забрызгивая стены и лестницу. В диком смятении Саймон глянул вверх. Там, на следующем этаже, спиной к стене двое гвардейцев и трое корабельщиков еще сдерживали врагов, нападавших с той же бездумной жестокостью и устремленностью, что и их собратья на дороге. Саймон выстрелил раз, другой. Но волна клювастых шлемов катилась сверху… Он понял, что враги действительно явились по воздуху и верхние этажи башни теперь были за ними.

Размышлять о том, как они туда попали, было некогда, хватало того, что они сумели прорваться. Пали еще двое корабельщиков и гвардеец. Мертвые или раненые… свои или чужие… — клювастые шлемы никого не разбирали. Тела убитых падали, но остановить натиск не удавалось. Схватка спускалась все ниже.

Саймон ринулся на первую площадку, пинком растворив обе двери, выходившие на нее. Сулкары предпочитали прочную мебель, но кое-что полегче можно было сдвинуть. Он и не ожидал от себя такой силы, с какой теперь двигал тяжелую мебель, баррикадируя дверь. Клювастая голова просунулась между ножками тяжелого кресла, которым он думал завершить свое сооружение, и острие меча блеснуло перед его лицом. Саймон обрушил на этот шлем кресло. На щеке его свежей кровью засочился порез, но атакующий свалился с баррикады.

— Сул! Сул!

Саймона отодвинуло в сторону, перед ним на мгновение мелькнуло лицо Магниса, почти такое же медное, как и топорщившиеся на нем усы. Купец рубил и крушил первую волну врагов, что прорвались к барьеру и начали перебираться через него.

Прицелиться, выстрелить, прицелиться, снова отбросить в сторону пустой магазин из-под стрелок, вставить новый. Помочь истекающему кровью гвардейцу отойти назад, в относительную безопасность. И снова: Огонь! Огонь!

Каким-то образом, Саймон вновь оказался в зале. А потом горстка уцелевших, в которой он был, очутились на другой лестнице, дорогой ценой отдавая каждый пролет. Здесь вился легкий дымок… — Неужели туман уже дотянулся сюда? Нет, кислый запах полоснул по ноздрям и горлу, заставив закашляться.

Прицелиться… выстрелить… выхватить из-за пояса убитого гвардейца уже ненужные тому магазины со стрелками.

Позади слышались шаги. Хрипло кричали люди, дым сгущался. Прерывисто дыша, Саймон провел рукой по слезящимся глазам, поправил кольчужный шарф на груди.

Ничего не видя, шел он за своими товарищами, пятидюймовая дверь затворилась за ним, лязгнул засов, щелкнул замок. Первая… вторая… третья… четвертая дверь. Они ввалились в комнату, посреди нее высилась какая-то установка, она была выше стоявшего рядом гиганта. Пробившиеся сюда мореходы и гвардейцы окружили странную машину и стоявшего перед ней с потухшим взором правителя.

Магнис Осберик потерял свой шлем с головой медведя, медвежья шкура клочьями свисала с плеч. С его топора, что лежал на установке, стекала на пол красная жидкость. В лице его не было ни кровинки, оно казалось постаревшим. Он озирался дикими глазами, похоже, не замечая никого вокруг.

— Надо же, прилетели! — он взял топор и поглаживал его длинную рукоять своей мозолистой от канатов рукой. — По воздуху, словно крылатые демоны! Против демонов человек бессилен, — он усмехнулся ласково, словно женщине. — Но есть управа и на демонов. Не плодиться им в Сулкарфорте!

Его бычья голова снова качнулась, по одному он выхватывал взглядом воинов Эсткарпа.

— Вы славно бились, сыны страны ведьм. Но последнее испытание не для вас. Сейчас мы освободим энергию, что питает город и гавань, и все здесь взорвем. Выбирайтесь отсюда, быть может, вы и сумеете когда-нибудь расквитаться с летучими колдунами. Только знайте, мы уйдем не одни, заберем и их с собой! Уходите, сыны страны ведьм, а мы, сулкары, встретим свою судьбу!

Повинуясь голосу его и глазам — будто медвежьей лапой собирал он их в кучу, — оставшиеся гвардейцы собрались вместе. Там был и Корис, у ястреба на его шлеме теперь не хватало крыла, и ведьма — лицо ее оставалось ясным и невозмутимым, но было слышно, как она что-то бормочет, — еще десятка два воинов и Саймон.

Гвардейцы все как один взяли на караул, взметнув окровавленные мечи в салюте тем, кто остается.

— Неплохо, сыны страны ведьм, неплохо, — буркнул Магнис, — но сейчас не до парадов. Выметайтесь!

Они рванулись в узкую дверь, на которую он указал. Выходивший последним Корис захлопнул ее и задвинул засов. Они побежали по коридору — надо было торопиться. К счастью, под потолком еще светили шары, а под ногами был ровный пол.

Звуки прибоя становились все громче, наконец они выскочили в пещеру, где на якоре раскачивались лодки.

— Ложись. — Рука Кориса подтолкнула Саймона, и он упал вниз лицом. В лодку спрыгивали люди, не давая ему подняться. Стукнула еще одна дверь, или это над ними захлопнулся люк? Свет исчез, воздух тоже. Саймон и не пытался пошевелиться, не зная, что будет дальше.

Лодка раскачивалась, по днищу, толкая его, перекатывались тела людей. Саймон изогнутой рукой прикрыл лицо. Качка не нравилась ему — хорошим моряком он не был никогда. Стараясь подавить тошноту, он никак не ожидал этого грохота, что вдруг разорвал вокруг мир.

Они все еще раскачивались на волнах, когда, подняв голову, Саймон ощутил свежий воздух. Он извивался и отталкивался, не обращал внимания на тех, кто лежал под ним. И перед его ошеломленным взором предстал совсем не ночной туман — его не было, — а светлый день. И море, и небо, и берег позади — все было освещено ярким светом.