Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович. Страница 111

Никак нельзя сказать, что правительство попыталось отчетливо провести в жизнь формулу, выработанную государствов?дами 3-го марта и предоставлявшую ему "всю полноту власти". Очевидно, эта формула была не ясна в первые дни и самим политическим руководителям. Получилось довольно путанное положеніе, совершенно затемнявшее ясную, как будто бы, формулу. Юридическая концепція преемственности власти от старых источников мало подходила к революціонной психологіи, с которой с каждым днем приходилось все больше и больше считаться. Насл?діе от "стараго режима" отнюдь не могло придать моральной силы и авторитета новому правительству. И мы видим, как об этой преемственности вн?шне стараются забыть . Яркую иллюстрацію дает исторія текста перваго воззванія Правительства к стран?, которое в дополненіе к деклараціи, сопровождавшей созданіе власти, должно было разъяснить народу смысл происшедших исторических событій. Порученіе составить проект было дано Некрасову, который пригласил к выполненію его "государствов?дов" Набокова и Лазаревскаго. Проект был выработан при участіи еще члена Думы Добровольскаго, доложен 5 марта Правительству, встр?тил "н?которыя частныя возраженія", как потом узнал Набоков, и передан был для "перед?лки" Кокошкину. Посл?дній представил текст, "заново" перед?ланный Винавером, и в таком вид? воззваніе было санкціонировано Правительством и опубликовано 6 марта. Так как воззваніе печаталось опять в типографіи мин. пут. сообщ., то неожиданно у Ломоносова оказался и первоначальный проект, который, по его словам, был передан ему для напечатанія Некрасовым. Мы им?ем возможность таким образом сравнить два текста. Напечатанное нельзя назвать "ц?ликом написанным" Винавером — это лишь перед?лка набоковскаго текста. Воззваніе вышло компактн?е и бол?е ярким: "Совершилось великое! Могучим порывом русскаго народа низвергнут старый порядок. Родилась новая свободная Россія... Единодушный революціонный порыв народа и р?шимость Гос. Думы создали Временное Правительство, которое и считает своим священным и отв?тственным долгом осуществить чаянія народныя и вывести страну на св?тлый путь свободнаго гражданскаго устроенія... Учредительное Собрате издаст... основные законы, обезпечивающіе стран? незыблимыя основы права, равенства и свободы" и т. д. Что же было устранено? — вся историческая часть [448] и сл?довательно отпал разсказ о том, как отрекся Царь, как передал он "насл?діе" брату, и как "отказался воспріять власть" Великій Князь.

Нельзя не усмотр?ть зд?сь устраненія, сд?ланнаго сознательно в опред?ленных политических видах. Это так ясно уже из того, что тогдашній политическій вождь "цензовой общественности", в корн? изм?нившій в эмиграціи свои политическіе взгляды и в силу этого давшій в поздн?йшей своей книг? "Россія на перелом?" иную концепцію революціи, мог написать через 10 л?т, наперекор тексту, пом?щенному в "Исторіи": "Уходившая в исторію власть в лиц? отказавшагося в. кн. Мих. Ал. пробовала (?!) дать правительству санкцію преемственности, но в глазах революціи этот титул был настолько спорен и так слабо формулирован самим (?!) в. кн. Мих. Ал., что на него никогда впосл?дствіи не ссылались" [449].

Совершенно естественно, что в Петербург? скрывали о назначеніи кн. Львова указом отрекшагося Царя, которое было сд?лано по иниціатив? думских уполномоченных согласно предварительному плану. Шульгин вспоминает, что, когда он "при удобном случа? попробовал об этом напомнить на Милліонной (в?рн?е всего на вечернем зас?даніи в Таврическом дворц?), ему сказали, что надо "тщательно скрывать", чтобы не подорвать положенія премьера... Но указ был опубликован на фронт? 4-го. О нем, конечно, узнали в Петербург?, как и о назначеніи в. кн. Ник. Ник. Это вызвало волненіе, и "Изв?стія" 6 марта писали: "Указ Николая II превратил кн. Львова из министра революціи в министра, назначеннаго царем, хотя и бывшим"... и "демократія должна требовать от Врем. Правительства, чтобы оно прямо и недвусмысленно заявило, что, признает указ Николая II о назначеніи кн. Львова нед?йствительным. Если правительство откажется выполнить ото требованіе, оно т?м самым признается в своих монархических симпатіях и обнаружит, что недостойно званія Временнаго Правительства возставшаго народа. Революція не нуждается в одобреніи бывшаго монарха".

Умалчивая о преемственности своей от акта 3 марта, Правительство т?м самым уничтожало то "юридическое значеніе", которое государствов?ды находили в содержаніи этого акта. Преемственная связь правительства с конституціей низвергнутаго революціей полнтическаго строя, выраженная по замыслу легистов в формул? "по почину Гос. Думы возникшему", была сама по себ? весьма относительна. Во имя логики юридическая мысль д?лала н?который подлог, который совершала и политическая мысль во имя тактики. Еще 1 марта в воззваніи Трудовой группы массы призывались "итти па штурм посл?дней твердыни власти, самоотверженно подчиняясь временному правительству, организованному Гос. Думой". Под временным правительством зд?сь подразум?вался Временный Комитет Гос. Думы. Но при чем в сущности была Гос. Дума, как таковая? Временный Комитет был избран частным сов?щаніем членов Думы и сд?лался "фактором революціи". Дал?е произошло соглашеніе Временнаго Комитета с Исп. Ком. столь же самочинно собравшагося Сов?та Р. Д. т. е. соглашеніе "двух революціонных сил". По этому соглашенію Временный Комитет назначил министров — в сущности с молчаливаго одобренія Исп. Комитета. Тут и происходит подлог, когда Врем. Комитет зам?няется термином даже не частнаго сов?щанія Думы, которое больше не собиралось в дни переворота, а старым законодательным учрежденіем, именовавшимся "Государственной Думой". Сурогат учрежденія становится синонимом самого учрежденія. И такое словоупотребленіе д?лается общим м?стом — и в офиціальных актах (начиная с перваго "манифеста" Временнаго Правительства), и в офиціальных воззваніях, и в агитаціонной литератур?.

До манифеста 3-яго марта московская печать (петербургская не выходила) рисует организацію власти приблизительно так, как охарактеризовал положеніе Родзянко в разговор? с Рузским: " Верховная власть временно перешла к народному представительству в вид? Государственной Думы" — писало "Утро Россіи". Эта "третьеіюньская Дума", пройдя через закаляющее горнило испытаній военных л?т с их мрачными переживаніями и ужаснувшими вс?х разоблаченіями... предстоит перед страной совс?м в ином образ?, ч?м пять л?т назад. Сейчас эта Дума с честью выполнила свой долг перед народом, с патріотической р?шительностью вырывая верховную власть из недостойных рук, и стала естественно организующим центром, вокруг котораго сплачивается отнын? новая, свободная Россія... И, как организующій страну центр, мы признаем Гос. Думу, мы прив?тствуем ее, мы ей повинуемся". "Государственная Дума — вот наш національный вождь в великой борьб?, всколыхнувшей всю страну" — говорило "Русское Слове". И только "Рус. В?д." выражались бол?е осторожно: "Думскій Комитет есть зародыш и первая временная форма исполнительной власти, признающей спою отв?тственность перед страной и пользующейся ея дов?ріем". Московская печать была всец?ло во власти зарождавшейся легенды о том, что Гос. Дума "революціонно воспротивилась роспуску".

В связи с организаціей новой исполнительной власти (уже не Думскаго Комитета, а Временнаго Правительства) воззваніе партіи народной свободы от 3 марта обращалось к гражданам: "Дайте созданному Гос. Думой правительству сд?лать великое д?ло освобожденія Россіи". В письм? 3 марта к новому премьеру, в. кн. Ник. Ник., высказываясь "категорически против соглашенія с Сов?том Р. Д. по вопросу о созыв? Учр. Собранія", писал: "Я ни одной минуты не сомн?ваюсь, что Временное Правительство, сильное авторитетом Гос. Думы и общественным дов?ріем, объединит вокруг себя вс?х патріотически мыслящих русских людей". Посл? акта отреченія Мих. Ал. верховный главнокомандующій, обращаясь к населенію Кавказа, говорил о Гос. Дум?, представляющей из себя "весь русскій народ" к назначившей временное правительство до т?х пор, пока "народ русскій, благословляемый Богом, скажет на Всенародном Учред. Собраніи, какой строй государственнаго правленія он считает наилучшим для Россіи". В "В?стник? Врем. Правит." 8 марта опубликованы были воззванія к "братьям офицерам и солдатам" и жителям деревни от имени Государственной Думы, подписанный ея предс?дателем... В спеціальном воззваніи Родзянко к "офицерам, матросам и рабочим" судостроительных заводов в Николаев?, подписанном в вид? исключенія "предс?дателем Врем. Комитета", подчеркивалось, что новое правительство избрано "из членов Госуд. Думы, изв?стных своей преданностью народной свобод?" [450]. Эта терминологія перешла и в поздн?йшія изысканія: Маклаков, напр., прямо говорит о назначеніи Царем кн. Львова, избраннаго Думой; Милюков в "Исторіи" и равно Керенскій в своих историко-мемуарных пов?ствованіях очень часто употребляют термин "Государственная Дума" вм?сто "Временнаго Комитета".