Точный расчет - Чайлд Ли. Страница 88

Стивесант ничего ему не ответил. Бэннон взглянул на часы, вынул из кармана мобильный телефон и демонстративно положил его на стол перед собой.

– Вот потому я продолжаю придерживаться своей теории, – заявил он. – Но только теперь я считаю, что оба преступника – ваши ребята. Если сейчас этот телефон зазвонит, и Ричер будет прав, значит, я не ошибся.

В этот момент телефон зазвонил, причем начал наигрывать вариацию на тему известной классической увертюры. В напряженной тишине комнаты она прозвучала особенно нелепо. Бэннон поднял телефон и нажал на кнопку связи. Идиотская мелодия смолкла. Наверное, кто-то спросил в трубку: «Шеф, это вы?», поскольку Бэннон ответил коротким «да», а потом выслушивал говорившего в течение нескольких секунд. Затем он разъединил связь и снова уложил аппарат в карман пиджака.

– Сакраменто? – поинтересовался Стивесант.

– Нет, – покачал головой Бэннон. – Это звонили отсюда. Наши сотрудники обнаружили винтовку.

Оставив Суэйна, троица отправилась в лаборатории ФБР, расположенные в здании Гувера. Там уже собирались специалисты, внешне напоминавшие Суэйна – такие же ученые-теоретики, которых только что вытащили из-за праздничного стола. Одеты они были тоже по-домашнему и, видимо, рассчитывали провести вечер у телевизора, наблюдая за футбольным матчем. Кое-кто из них уже успел выпить по парочке бутылок пива, и это казалось заметным по их внешнему виду. Нигли смутно вспомнила одного из них: когда-то ей приходилось наведываться в лаборатории ФБР для прохождения практики.

– Это «вайме Мк2»? – поинтересовался Бэннон.

– Без сомнения, – тут же отозвался один из экспертов.

– Есть серийный номер?

Но эксперт покачал головой.

– Стравлен при помощи кислоты.

– Можно попробовать как-то восстановить его?

Но эксперт опять покачал головой.

– Нет. Если бы это был чеканный номер, мы могли бы под ним обнаружить поврежденные кристаллы в металле и, вероятно, узнать номер, но дело в том, что «вайме» использует гравировку. Поэтому мы ничего предпринять не сможем.

– Где же эта винтовка сейчас?

– Мы ищем отпечатки пальцев, хотя, кажется, это тоже занятие бесполезное. Флюороскоп нам ничего не дал, равно как и лазер. Оружие тщательно протерли.

– Где вы его нашли?

– На складе, за дверью одной из комнат на третьем этаже.

– Наверное, они и сами прятались там. Выжидали, когда начнется переполох, чтобы скрыться в толпе, охваченной паникой, – заметил Бэннон. – Хладнокровные люди.

– Гильзы обнаружены?

– Ни одной, – покачал головой эксперт. – Скорее всего, они их забрали с собой. Но зато у нас есть все четыре пули. Три сегодняшних повреждены ударами о твердую поверхность, но та, которую нам прислали из Миннесоты, хорошо сохранилась: этому способствовала земля, куда она попала.

Он подошел к столику, где на чистой белой бумаге были выложены четыре пули. Три из них были расплющены. Одна, та, что, не попав в Армстронга, угодила в стену, оставалась чистой. Две другие до сих пор хранили на себе почерневшие брызги от мозга Крозетти и крови Фролих. Остатки плоти пригорели к медным оболочкам, образовав характерные концентрические круги. Эти следы частью деформировались, когда пули, покинув тела, ударились о следующую преграду. О кирпичную кладку, например, как в случае с Фролих, и, очевидно, о стену склада, если говорить о Крозетти. Пуля из Миннесоты выглядела, как новая. Зарывшись в мягкую землю на фермерском дворе, она осталась чистой.

– Принесите винтовку, – потребовал Бэннон.

Ее доставили из лаборатории, и она еще сильно пахла парами суперклея, которыми ее обдували в попытке обнаружить скрытые отпечатки пальцев. Перед Ричером лежало неуклюжее, не впечатляющее оружие, сохранившее черную лаковую заводскую окраску металлических частей. Короткий утолщенный приклад и столь же короткий ствол. Длину оружию придавал лишь глушитель с компенсатором. Винтовка была снабжена мощным оптическим прицелом на цапфах.

– Это другой прицел, – заметил Ричер. – Это же «хенсольдт», а на «вайме» используются прицелы «бушнелл».

– Да, им пришлось немного модифицировать оружие, – согласился один из экспертов. – Мы тоже это сразу заметили и занесли данные в журнал.

– Как модифицировано? На заводе?

Но специалист покачал головой:

– Не думаю. Работа тонкая, но не заводская.

– И что же это может означать? – заинтересовался Бэннон.

– Я еще сам толком не понял, – признался Ричер.

– Наверное, «хенсольдт» лучше, чем «бушнелл»?

– Не совсем так. Они оба хороши. Как, например, «БМВ» и «мерседес» или «кэнон» и «никон».

– Но, может быть, у каждого человека свой вкус в этом отношении?

– Только не у государственного работника, – возразил Ричер. – Ну что бы вы сказали, если бы один из ваших людей, фотографирующих места преступления, вдруг явился к вам и попросил: «Поменяйте мне „никон“, который вы мне выдали, на „кэнон“»?

– Ну, я, наверное, послал бы его ко всем чертям.

– Вот именно. И он будет работать с тем аппаратом, который ему положен. Вот поэтому я не думаю, что сотрудник государственной службы мог заявиться к штатному оружейнику и попросить у него взамен прицела «бушнелл» в тысячу долларов такой же «хенсольдт» за ту же сумму лишь потому, что он предпочитает эту фирму.

– Тогда зачем им понадобилось переделывать винтовку?

– Я еще сам не понял, – повторил Ричер. – Может быть, прицел был поврежден. Если хорошенько уронить такую винтовку, то прицел, скорее всего, придет в негодность. Но в государственном учреждении поставят еще один «бушнелл». Винтовки покупаются вместе с ящиками всевозможных запчастей.

– Ну а если у них кончились такие прицелы? Вдруг они постоянно портили их, и получилось так, что «бушнеллов» не осталось?

– Тогда, наверное, можно было приспособить и «хенсольдт». Такие прицелы обычно устанавливают на винтовках SIG. Надо еще раз хорошенько просмотреть списки и выяснить, кто закупает для своих снайперов и «вайме» и SIG одновременно.

– А SIG тоже используются с глушителем?

– Нет, – покачал головой Ричер.

– Итак, что же у нас получается, – подытожил Бэннон. – Некой организации требуются два вида снайперских винтовок. Она приобретает «вайме» с глушителем и SIG без глушителя. В качестве запасных частей закупает два вида прицелов. Но вот «бушнеллы» у них кончаются, и тогда они автоматически переходят на «хенсольдт».

– Возможно, все происходит именно так, – кивнул Ричер. – Нужно сделать соответствующие запросы. И особенно нужно поинтересоваться, не переделывал ли кто-нибудь винтовку «вайме» так, чтобы на нее можно было установить прицел «хенсольдт». И если такого заказчика не обнаружится, необходимо будет опросить частных ружейных мастеров. Причем начать с самых дорогих, поскольку мы имеем дело с редкими моделями оружия. Это важно помнить.

Стивесант смотрел куда-то вдаль, сгорбившись от горя.

– Что с вами? – заволновался Ричер.

Стивесант вздрогнул, услышав его голос, и печально покачал головой.

– Боюсь, что это именно мы приобретали винтовки SIG, – негромко заговорил он. – У нас была такая партия лет пять назад. Полуавтоматическое оружие, без глушителя. Мы использовали его как альтернативный вариант. Правда, нечасто, так как автоматический механизм делает эти винтовки не слишком точными, когда работать приходится в толпе и на близком расстоянии. В основном, эти винтовки так и хранились на складе. В настоящее время мы повсеместно используем «вайме». Поэтому, как мне кажется, запасных частей для SIG должно быть в избытке.

В комнате на некоторое время стало совсем тихо. В этот момент зазвонил телефон Бэннона, и нелепая звенящая мелодия как нельзя некстати разорвала тишину. Бэннон нажал на кнопку связи, произнес свое обычное «да» и принялся слушать.

– Понимаю, – сказал он кому-то и снова прислушался.

– Так считает доктор? – спросил он собеседника и через несколько секунд снова добавил: – Понимаю.