Ледовый барьер - Престон Дуглас. Страница 87

— Выходим на прицельную дальность, сэр, — сказал тактический офицер.

Валленар бросил взгляд поверх вздымаемого ветром океана. Теперь даже без бинокля он время от времени замечал тёмное пятнышко американского корабля. Тот находился, пожалуй, в восьми милях, но даже на этом расстоянии представлял собой большую, жирную мишень.

— Визуальный контакт достаточен для наведения? — Спросил он.

— Ещё нет, сэр. В этих водах сложно навести орудия вручную, на таком расстоянии.

— Тогда подождём, пока не окажемся ближе.

Шли минуты, и эсминец, пусть и очень медленно, догонял американский корабль. Небо потемнело, а ветер дул ровно со скоростью восемьдесят узлов. Тонизирующий страх, что давно охватил мостик, держался по-прежнему. Солнце садилось. Откликаясь на мельчайшие изменения в море, Валленар продолжал выдавать поток точных детальных распоряжений рулевому и машинному отделению. Ремонт винтов и руля проведён качественно. Парни поработали на совесть. Жаль, что столько их при этом погибло.

Скоро опустится ночь, пятно «Рольваага» становится темнее. Валленар не мог позволить выжидать ещё.

— Господин Кассео, захватите цель. Лишь трассирующими.

— Слушаюсь, сэр, — сказал тактический офицер. — Заряжаем трассирующие.

Команданте бросил взгляд вниз, на передние орудия. Через минуту он увидел, как они повернулись, приподнялись примерно на сорок пять градусов, и затем последовательно выстрелили; два ярких снаряда. В брызгах пламени дула отдёрнулись, и мостик затрясся от отката. Валленар прижал бинокль к глазам и наблюдал за тем, как пристрелочные снаряды описывают в небе дугу. Недолёт, оба снаряда упали в воду.

Эсминец в очередной раз скатился вниз, затем снова вскарабкался наверх. Передние орудия сделали ещё по выстрелу трассирующими, когда корабль сделал паузу на вершине волны. Эти снаряды пролетели дальше, но всё же не долетели.

Тактический офицер выстрелил ещё несколько раз по верхушкам волн, каждый раз немного корректируя огонь. Через несколько минут он заговорил снова.

— Команданте, полагаю, у нас достаточно данных для ведения прицельного огня.

— Очень хорошо. Пальните, чтобы произвести впечатление. Я хочу, чтобы корабль был повреждён в достаточной степени, чтобы замедлить ход, но не настолько, чтобы пошёл ко дну. Затем мы подберёмся ближе, и аккуратно его уничтожим.

Эти слова были встречены очень кратким молчанием.

— Да, сэр, — ответил тактический офицер.

Когда эсминец взобрался на волну, орудия заговорили снова. Теперь из стволов вылетали боевые снаряды, которые с визгом уносились на юг, рисуя в небе две смертоносные оранжевые дуги.

Игнорируя стоящий рядом стул, МакФарлэйн прислонился спиной к переборке отсека наблюдения и сполз вниз, на металлический настил. Он чувствовал, что совершенно выдохся. Бесчисленные маленькие мускулы в руках и ногах судорожно подёргивались. Сэм почувствовал, как рядом плюхнулась Рашель, но был слишком измучен даже для того, чтобы бросить на неё взгляд.

Учитывая то, что метеорит препятствовал радиосвязи, и не имея времени на то, чтобы вызвать помощь, им пришлось отыскать решение самостоятельно. Остановившись в туннеле доступа, за плотно закрытым люком, они, наконец, его выработали. На складе, у них за спиной, штабелями был сложен водонепроницаемый брезент. Они накинули поверх сетки несколько кусков, чтобы не дать морской воде попасть на метеорит. На это ушло полчаса неимоверных усилий, и они работали в постоянном страхе очередного взрыва.

МакФарлэйн отстегнул рацию, увидел, что она по-прежнему не работает, пожал плечами и снова выключил. Рано или поздно, Глинн всё равно об этом узнает. МакФарлэйну казалось нечестным, что Бриттон, Глинн и остальные стоят всё это время на мостике, занятые своей работой, и совершенно ничего не знают о кризисе, что разыгрывается полудюжиной палуб ниже. Он раздумывал, что же, чёрт возьми, происходит там, наверху. Казалось, шторм становится сильнее.

Сэм почувствовал, что валится назад вместе с кораблём. Струйка воды снова качнётся к сетке — это лишь вопрос времени.

Они молчали. МакФарлэйн поднял голову, когда Рашель полезла в нагрудный карман рубашки, вытянула оттуда пластиковую коробочку с компакт-диском и одарила её оценивающим взглядом. Затем, с облегчением вздохнув, засунула диск обратно в карман.

— В суматохе я совсем о нём позабыла, — сказала она. — Слава Богу, он не повреждён.

— Что это?

— Прежде чем мы оказались на борту, я слила на него все данные исследований метеорита, — объяснила Рашель. — Хочу просмотреть их ещё раз. То есть, если мы выберемся отсюда живыми.

МакФарлэйн ничего не ответил.

— У него просто обязан быть внутренний источник энергии, — продолжала Рашель. — Как ещё он может давать электричество? Если бы он был лишь конденсатором, какое бы электричество в нём не было, он бы разрядился миллионы лет назад. Он генерирует заряд внутри.

Она похлопала по карману:

— Ответ должен быть в наших данных.

— А что хочу знать я, так это — из какой среды он взялся. То есть, эта штука из всего, что есть на свете, бурно реагирует лишь на солёную воду, — сказал МакФарлэйн и вздохнул. — Ладно, чёрт с ним. Давай оставим проклятый камень в покое.

— В том-то и вопрос, — сказала Рашель. — Может быть, это не просто камень.

— Только не надо начинать сначала о теории космического корабля.

— И не собиралась. Может быть, это намного проще, чем космический корабль.

МакФарлэйн начал было отвечать, но умолк на полуслове. Качка стала ещё сильнее.

Рашель тоже смолкла. Естественно, она знает, о чём он думает.

— Там, поди, просто адское море, — сказал МакФарлэйн.

— Теперь в любую секунду, — кивнув, ответила Рашель.

Они молчаливо ждали, а качка продолжала нарастать. Наконец, на самой верхушке крупного вала, струйка воды снова отделилась от переборки и, изогнувшись, полетела на брезент. МакФарлэйн заставил себя встать, и ждал, наблюдая через окно отсека. Поверх напора океана и отдалённого воя ветра, он услышал доносящееся снизу постукивание воды о плотную ткань. Он видел, как вода безо всякого вреда стекает по брезенту, чтобы исчезнуть в щели между балками настила.

Они помедлили, для верности выжидая, пока сердце стукнет ещё раз. Затем Рашель испустила долгий вздох облегчения.

— Похоже, работает, — заявила она. — Мои поздравления.

— Поздравления? — Отозвался МакФарлэйн. — Это была твоя идея.

— Ага, я помню. Но ты выяснил, что проблема — в солёной воде.

— Лишь потому, что ты меня подстрекала, — сказал МакФарлэйн и помедлил, после чего заговорил снова. — Только послушай, что мы говорим! Общество взаимных похвал, чёрт бы нас побрал!

Несмотря на тревогу, он почувствовал, что ухмыляется. МакФарлэйн едва ли не физически ощутил, как гора свалилась с плеч. Теперь они знают, что вызывает взрывы. Они убедились, что их больше не будет. Они возвращаются домой.

МакФарлэйн бросил взгляд на Рашель, на её тёмные волосы, отсвечивающие в тусклом свете. Лишь несколько недель назад одна мысль об этом лёгком, уютном молчании рядом с ней казалась невозможной. И вот, пожалуйста, теперь кажется трудным представить себе время, когда рядом не было её — заканчивающей за него его же фразы, дразнящей, раздумывающей вслух, отпускающей остроты и внезапные догадки, желает он того или нет.

Она сидела, прислонившись спиной к переборке, ни на что не глядя, когда корабль накренился ещё сильнее, и не замечала, что он на неё смотрит.

— Ты что-нибудь слышал? — Спросила Рашель. — Могла бы поклясться, что слышала взрыв в отдалении.

Но МакФарлэйн едва ли слышал её слова. К его собственному удивлению, он опустился рядом с Рашель на колени и притянул её ближе, с совершенно иным чувством, чем та страсть, которая ненадолго заполнила его в её каюте.

Она опустила голову на его плечо.

— Знаешь, что? — Спросил он. — Ты — самая прелестная хитрожопая помощница-предатель, которую я встретил за долгое время.